– Ну, шевелитесь! – рявкнул Гетц и первым вышел из-за укрытия, держа наготове ствол.
Элиас молча двинулся следом, я за ним. Нашу небольшую группу замыкали трое агентов, чьи имена и лица были мне незнакомы. Мы с ОСА не так уж часто работаем в одной связке. До двери черного входа оставалось футов пятнадцать. Со спины послышался единичный выстрел. Все инстинктивно пригнулись, кроме меня и Элиаса. Короткий, отчаянный всплеск освобожденной энергии и духи-падальщики устремились к окну второго этажа, как свора шавок, спущенная с цепей. Кто-то из агентов, прикрывавших нас, убил мага – аэроманта из Фуду, судя по тому, как подрагивал воздух наверху.
– Неплохо, – невольно вырвалось у меня. Так метко попасть в темноте с внушительного расстояния, все же агенты недаром едят свой хлеб. В следующую секунду я пожалела о своей похвале. Гетц покровительственно хмыкнул, но хотя бы от колкостей на тему полиции воздержался.
Дверь в клуб, естественно, была закрыта наглухо, более того – я бы не стала прикасаться к ней. Готова поспорить, ее опечатали каким-нибудь мерзким заклинанием. Только бы не магией смерти. Меня уже тошнит от нее, причем в буквальном смысле – темная мельтешащая энергия ширилась, заполняла здание, это чувствовалось даже сквозь стены. Элиас протянул раскрытую ладонь к металлической поверхности двери, не касаясь, – прислушивался к ощущениям, чтобы определить Сигнатуру.
– Вода. Аквамант, – коротко прокомментировал он.
– Хоть что-то хорошее, – пробормотала я и кивнула, уступая первенство ему.
Бывший напарник, не отводя руки, замер. Если бы я могла совсем отключить Аспект, со стороны это выглядело довольно глупо – здоровый мужик приложился к двери и сверлит ее глазами, будто надеется взглядом вскрыть замок. Но никто не смеялся. Более того – ни Гетц, ни другие агенты не проявляли нетерпения и не поторапливали. Я чувствовала, как энергия, вложенная в заклинание, с легким присвистом втягивается в Элиаса, будто вода в воронку. Удачное сравнение… Куда девается магия, поглощенная уравнителем, – никто не знает, однако пользоваться ею мы не можем. Даже хуже: если хватить лишнего, мутит после этого немилосердно, темнеет в глазах, иногда поднимается жар. В общем, все радости жизни.
Пока Элиас разбирался с заклинанием, я мельком обернулась, чтобы посмотреть, как справляется Лекс. И была, мягко говоря, раздосадована. Напарник направлялся к нам! Разрыв он закрыл, вернее, грубо и топорно стянул, но падальщики перестали просачиваться в наш мир. Остались только те, кто уже успел пролезть.
– Какого черта? – зашипела я на Лекса, едва он поравнялся с нами. – Ты должен следить за разрывом, вдруг он разойдется!
– Не разойдется, – уверенно ответил он, сверкнув глазами. Зрачки у него сейчас были разного размера, смотрелось странно, если не сказать пугающе, но такое бывает. – Я должен прикрывать тебе спину, если не забыла. И Страйтон велел держать тебя в поле зрения.
– С этим я могу справиться, – заверил Элиас, с выдохом отрываясь от двери. Путь свободен, если не считать замка, но это детали.
– Можешь. Но напарник Като – я, – с нажимом ответил Лекс, упрямо выставив нижнюю челюсть. Вот ведь чертов идиот! Подстрелят или поджарят, а мне некогда будет с ним нянчиться! Видимо, Элиас разделял мои соображения и хотел возразить, но, как обычно, вмешался Гетц.
– Мне плевать на ваши разборки, кто бывший, а кто нынешний напарник, агенты, – холодно проговорил он и в упор посмотрел на Лекса. – Детектив Мориц, я велел вам следить за разрывом. В «Обсидиане» мы справимся без вашей помощи.
– А я не ваш агент, мистер Гетц, – в тон ему ответил мой напарник. Кажется, у меня даже рот приоткрылся от удивления. И не только у меня. – Мой руководитель – шеф полиции Эрнест Страйтон, и я выполняю только его приказы.
Они стояли друг напротив друга – начальник ОСА, надменный Адам Гетц, и мой напарник, недавно закончивший полицейскую академию Сорэйна. Рядом я, Элиас и трое агентов полукругом, как зрители этого маленького спектакля. Лекс был ниже ростом, но смотрел уверенно и с достоинством. Честное слово, я зауважала этого парня! Может, и не стоит мне так трястись над ним. Гетц пожевал губами и раздраженно махнул рукой.
– Дисциплина у вас в полиции ни к черту, я всегда это говорил, – сказал он, очевидно, не желая терять лицо перед своими подчиненными. Повернувшись к нам спиной, сделал небрежный знак одному из агентов и тот начал выбивать дверь.
Я незаметно хлопнула Лекса по плечу и получила в ответ его самодовольную ухмылку, мол, вот я какой крутой. Ага, крутой. Только чувствую, за это еще влетит нам обоим. Ну, да и черт с ним! Попадать, так вместе.
С пятого удара ногой петли жалобно звякнули. Сам замок так и не подался, но этого уже и не требовалось. Элиас с Гетцом дружно расшатали металлическую створку и мы вошли в «Обсидиан». На мгновение стало трудно дышать. Энергия смертельного ритуала облепила легкие и сжала горло змеиным кольцом. Перед глазами все плыло. Я старалась дышать глубоко и размеренно. Лекс и Элиас тоже остановились, переводя дух. Всем нам приходилось несладко.
Не говоря больше ни слова, агенты во главе с Гетцем стали двигаться вперед. Вооруженные полицейскими дробовиками, они двигались тихо и слаженно, их шаги тонули в мягком ворсе ковра. Мы оказались в техническом помещении. Здесь было темно, узкая полоска света прорезалась через приоткрытую дверь и освещала сложенный в углу хлам. Посуда в коробках, щетки, швабры, темно-лиловая форма персонала, затертый котел, будто сошедший со страниц старинных гримуаров. Наверное, в комнате пахло пылью, но я не могла сказать с уверенностью – гамма ощущений от разных Сигнатур сбивала привычное обоняние напрочь. Но самой явственной была Сигнатура магии смерти. Я поборола приступ головокружения и настроила Аспект только на нее. Вибрации исходили прямо из-под ног. Энергия отдавала в кости тупой ноющей болью, чуть приглушенная преградой бетонного пола. Алтарь Ризз-ша находился в подвале «Обсидиана».
– Нам нужно в подвал, – тихо сказала я Элиасу и Лексу, хотя они, скорее всего, и так уже знали.
Полоска света расширилась – Гетц приоткрыл дверь и первым прошел на кухню. Как бы я ни относилась к нему, действовал он профессионально и не скрывался за спинами своих агентов. В соседней комнате все было перевернуто вверх дном. Фарфоровая крошка разбитых тарелок скрипела под ногами. На одном из осколков я рассмотрела эмблему клуба – заглавная буква «О» и пересекающий ее магический посох с острым камнем-навершием. Когда-то подобными артефактами пользовались как накопителями, пока их не запретили законом из-за нестабильности.
Мы быстро обследовали просторную кухню. Сплошной разгром и ни одной живой души. Но что меня настораживало гораздо больше – после жертвы во всем здании стояла мертвая тишина. Ни выстрелов, ни криков, которые были слышны на улице. Ни раненых, ни трупов. Но следы борьбы налицо. Длинные металлические столы, изрешеченные выстрелами, походили на дуршлаг. Стены и потолок, черненые гарью, и раззявленная пасть духовки, искореженной взрывом, не оставляли сомнений, что здесь поработали пироманты. Иначе как еще объяснить, что после взрыва огонь потух, а не перекинулся, скажем, на шкаф с полотенцами и салфетками?
Одна из дверей вела из кухни в уборную для персонала. Я мельком заглянула туда, чтобы убедиться, что нас не ждет никаких сюрпризов с тыла. Оказалось, не зря: между унитазом и раковиной, прижимаясь к белоснежному, начищенному кафелю, сидела девушка. Темно-лиловая форма «Обсидиана» резко контрастировала с бледной кожей. Темные волосы собраны в пучок на макушке, в руках она сжимала поварской колпак. Девушка пребывала в состоянии шока, но видимых повреждений я не обнаружила и вздохнула с облегчением.
– Эй, парни! У нас здесь выжившая! – Я опустилась рядом с ней на колени, заглядывая в лицо. – Все будет хорошо, я офицер полиции, – озвучила дежурную фразу, стараясь говорить как можно убедительнее. Время поджимало, надо поскорее вывести ее из здания и заняться алтарем Ризз-ша.
Девушка ответила совершенно ошалелым, невидящим взглядом.
– Они всех забрали…
– Как тебя зовут? – Я легонько потрясла ее за плечи, чтобы заставить сосредоточиться.
– Джен.
– Та-ак, Джен, сейчас тебя выведут в безопасное место. Все закончилось, – не церемонясь, я подхватила девушку под мышки, поставила на ноги. Подоспели двое агентов, и я передала ее, так сказать, с рук на руки.
Агенты уже вывели ее в техническое помещение, когда она вдруг с неожиданной силой вырвалась.
– Вы не понимаете! – хрипло закричала она. Волосы растрепались и свисали по обе стороны лица. Глаза горели, так что девушка стала похожа на сумасшедшую. Я ощутила на коже легкое, призрачное касание и поняла, что она маг. Очень слабый аквамант, если быть точнее. В порыве эмоций не смогла сдержаться и показала свою энергию. – Они не из наших!
– Кто не из наших? – нетерпеливо переспросила я.
– Разберемся. Выведите ее, наконец, пока на крики не сбежались все кланы, – велел Гетц.
Девушку увели, а она больше ни слова не сказала. У меня в душе зародилось какое-то нехорошее предчувствие. «Они не из наших». Кто это – они? Маги смерти? Если девчонка – аквамант, тогда все ясно, но мне показалось, она имела в виду другое. Как бы там ни было, скоро мы это узнаем.
Другая дверь вела в основной зал. Он представлял из себя огромное помещение, разделенное длинными завесами на три секции: сцена, ресторан и зона отдыха. Лиловые полупрозрачные полотна свисали с высокого потолка и развевались под порывами ветра из разбитых окон. Сюда уже проникал едкий дым снаружи, и в этом клубящемся сером тумане полотна были похожи на паутину. В сочетании с интерьером, выдержанном в темных тонах, создавалось ощущение, будто мы вошли в логово черной вдовы. Завесы двигались как живые, это отвлекало и мешало обзору.
Я выставила вперед револьвер и для верности обхватила свое запястье другой рукой. Нервишки шалили, однако. Сделала знак парням, что беру на себя дальнюю зону отдыха. Мрачной тенью я скользила между живыми лиловыми волнами, иногда ловя на краю зрения такие же тени – это агенты и Лекс осматривали зал. Аспект обострился до предела и это единственное, что помогало ориентироваться в темноте и не дергаться из-за ложной тревоги. Подвесная люстра в виде цветка лотоса ныне покоилась на полу среди осколков хрусталя и осыпавшейся штукатурки. Хотя даже будь здесь свет, в дыму он бы вряд ли помог.