– Не трогай! – Я сбросила его руки и выбежала из кухни. Схватилась за ручку входной двери. Даже забыла про ящик со взрывчаткой, про все на свете. Бежать, бежать, как можно быстрее, лишь бы подальше от него!
Уэс настиг меня и резко развернул к себе, прижав спиной к двери. От его запаха, смешанного с ароматом ореховых сигар, закружилась голова. Такой родной и такой бесконечно далекий. Чужой.
– Да скажи же хоть слово правды! – не выдержала я. Пыталась освободиться, но тщетно – руки Уэса держали, как железные тиски.
– Правда в том, что я схожу по тебе с ума, Катарина. – От хрипотцы, прорвавшейся в его голосе, по спине пробежали мурашки. Зеленые глаза потемнели и были совсем близко. Я тонула в них, как в бездонных колодцах. – И, нравится тебе или нет, нам обоим придется с этим считаться.
Губы Уэса завладели моими, на мгновение лишили воли к сопротивлению. Я ответила на поцелуй, вложив всю страсть, ненависть, сомнения, страх… Стало трудно дышать, оглушительный стук сердца отдавался в висках и расходился по всему телу болезненным желанием. Ментал ослабил хватку, и начал торопливо расстегивать пуговицы моей рубашки. Черта с два! Улучив момент, я укусила его за нижнюю губу и уперлась руками в грудь. Уэс инстинктивно отдернулся, но потом потянул за собой, и мы повалились на пол.
– Я лишу тебя магии! – зашипела, вырываясь, царапая спину проклятого, ненавистного ментала. Еще немного, и стала бы кусать и рвать, выть, как дикий зверь, от ярости и бессилия перед своим желанием.
– А я тебя трахну, – прошептал Уэс, подминая под себя, заглушая мое рычание новым поцелуем.
Он придавил меня к полу, не обращая внимания на ставшие слабыми протесты. Горячие ладони проникли под рубашку, провели по животу снизу вверх, оставляя жаркий след, сжали грудь до боли, до исступления. Я вскрикнула, и Уэс рванул ткань. Черные пуговицы рассыпались по ковру и покатились в разные стороны, как и мое самообладание. Сладко тянуло низ живота, и кожа горела от ласк мужчины, который намеревался взять меня силой.
– Нет, Уэс, пожалуйста, не надо. – Голос звенел от слез и возбуждения.
– Скажи, что не хочешь, и я остановлюсь, – выдохнул ментал, с нажимом проведя рукой по внутренней стороне бедер. Другой он расстегнул свою ширинку.
– Не хочу! – Я замотала головой, уворачиваясь от его ищущих губ. Тогда он наклонился и легонько прихватил зубами сосок, вырывая у меня стон наслаждения.
Уэс тихо рассмеялся.
– Лгунья.
Он втиснул колено между моих сжатых ног. Я совсем растерялась. Извивалась под ним, пытаясь вывернуться или хотя бы отодвинуться. Молотила кулаками по спине, но недостаточно сильно, чтобы заставить отступить такого мужчину, как Уэс. В какой-то момент я обессилела, сдалась под напором его ласк. Он ненадолго отстранился, чтобы рывком стащить с меня форменные брюки.
– Не надо, – тихо попросила, зная, что он не послушает.
Уэс вдруг завис надо мной, тяжело дыша. Я заглянула в его глаза и провалилась в стремительно расширившихся зрачках ментала, будто сорвалась в пропасть с огромной высоты. Закружилась голова, мир вокруг завертелся, и я уже не разбирала, где верх, а где низ. Остался только Уэс, его обжигающие руки на моем теле и губы, опускавшиеся к низу живота. Пробудившийся Аспект стал второй кожей, чутко отзываясь на каждое прикосновение. Я задрожала и выгнулась, когда мужчина поцеловал меня там, не в силах сдержаться, простонала его имя.
– Уэс…
И в этот момент уловила отголосок эмоции, неоформившейся мысли: «Не могу больше ждать…» Меня накрыло волной чужого возбуждения, когда ментал склонился и захватил в плен мои запястья. Я испугалась, забилась в его руках, только бы вырваться, остановить это сильное и пугающее ощущение.
– Пожалуйста, – умоляюще прошептал он. – Позволь мне, Кати. Не бойся…
– Нет!
«Да!»
Уэс застонал и сжал меня сильнее, врываясь в мое тело, в разум, в сердце. Наши сознания переплелись, как сложная мелодия. Теперь мы звучали в унисон, двигались в унисон, растворяясь друг в друге, с жадностью поглощая и щедро отдавая без остатка. Я пробовала страсть Уэса на вкус, чувствовала на себе тяжесть его желания, слышала радость и нежность так же близко, как биение его сердца рядом с моим. Понимала, что в любое мгновение могу раствориться в нем, исчезнуть навсегда, но знала наверняка, что он меня держит. Это была близость на грани саморазрушения.
«Люблю!» – вспыхнуло в голове и отозвалось раскаленным жаром внизу живота, прокатилось по всему телу острой судорогой…
Мы лежали на полу в коридоре, приходя в себя от случившегося. Уэс не выпускал меня из объятий, его громкое дыхание щекотало шею.
– Ненавижу, – упрямо произнесла я через несколько минут.
– Нет. – Зеленые глаза ментала снова оказались напротив моих, такие же поглощающие и опасные, как болотная трясина. – Любишь.
Мертвая тишина, царившая в мотеле «Грин хауз», обволакивала и казалась осязаемой. Протяни руку – и она погрузится в вязкий кисель ожидания, такого же мерзкого, как и люди, которые скоро придут сюда. Или не совсем люди. Ризз-ша могли послать на такое задание личей, но тем приятнее будет покончить с ними.
Уэс ушел после нашей сумасшедшей близости, и, неожиданно для себя, я обиделась. Конечно, глупо было рассчитывать, что ментал задержится, но он смылся так быстро, будто его кто-то гнал в шею. Еще одно доказательство, что ему на меня плевать. А я ведь чуть не поверила, снова. То, как он смотрел, как целовал и что сделал потом… Никогда не чувствовала ничего подобного! Если не ошибаюсь, у менталов это называется «спайка» и возможна, только если оба партнера близки друг другу. Однако Уэсу как-то удалось обойти ограничение. Не знаю, зачем ему понадобилось взять меня, но больше этого не повторится! Это был наш последний раз. И, кто знает, может, это вообще последнее, что я сделала в своей жизни.
Почти полночь. Те, кого послали за нами, уже здесь. Я слышала, как открылась входная дверь, и чьи-то тяжелые шаги прошлепали внутрь. Бауэрман подобрался и ощетинился, положив руку на томмиган с неполной обоймой. Со второго этажа я не смогла определить, сколько пар ног обивает порог стойки регистрации. Минимум должно быть трое, по одному на каждого из нас – меня, Элиаса и Литтл Би. Но не больше пяти, чтобы не создавать толкучку в узком пространстве. Перед тем как установить растяжки в дверях номеров, я предупредила хозяина мотеля, что скоро здесь будет жарко. К счастью, других жильцов не было.
Минут пятнадцать ничего не происходило. Должно быть, наши посетители ждали, пока мы сами спустимся. Но мне было нужно, чтобы они выбрали номер, потому я велела курьеру надеть маску и считала секунды ожидания.
Постукивание каблуков. Скрип половиц. Первый этаж. Гетц, Страйтон, Лекс, Лизбет или Ларри. Чей номер они выберут? Я затаила дыхание, хоть в этом не было нужды: куда бы они не вошли, их ждет сюрприз. Звук взрыва уж точно не пропущу, но все равно прислушивалась к каждому шороху – стены тонкие. Гангстеры прошли мимо всех комнат и остановились напротив четырнадцатого номера, того самого, который знал Ларри… Господи! Они недолго посовещались вполголоса, кажется, даже спорили. Я приготовилась зажать уши и сделала знак Бауэрману поступить так же, но ночные гости проследовали к лестнице, поднялись на второй этаж! Номер «двадцать три», где затаились мы с Литтл Би, знал только Йори. Он меня предал. Из-за него убили брата.
Мы с Бауэрманом выставили стол, как щит, и спрятались за ним. За треском выбиваемой двери гангстеры не услышали щелчка и вошли в номер. Бах! На секунду мне показалось, что потолок обрушится прямо на нас, такое ветхое было строение мотеля. Мелкие гвозди, привязанные мной к газовой гранате, разлетелись в разные стороны, вонзились в столешницу и, судя по крикам, в тела противников. Густой едкий дым заполнил комнату и часть коридора. Маски с углем частично не позволяли газу проникнуть в горло и легкие, но глаза слезились немилосердно.
Кашель, стоны… Ганстеры, не разбираясь, начали палить в ту сторону, где предполагалось, должны находиться мы с курьером. Я отпустила Аспект и ориентировалась на ощущения, которые едва ли можно описать словами. Колебания, вибрации, запахи, вкусы – стреляла почти вслепую из-за жжения в глазах. Маги же оказались слишком дезориентированы, чтобы сформировать заклинания. Литтл Би, слава Богу, сразу отполз в угол и не путался под ногами, как было велено. Через полминуты наступило затишье. Дым опустился ближе к полу, и я поняла, что больше нет противников, стоящих на ногах. В горле першило, грудь немного сдавливало от боли, но все это не сравнится с чувствами тех, кто вдохнул газ на полные легкие.
– Эй, Бауэрман, – сиплым шепотом окликнула курьера. – Видишь что-нибудь?
– Кончились, – тихо отозвался он и вылез из своего укрытия. – Теперь-то что?
Я опустилась на пол и привалилась спиной к столешнице, утыканной гвоздями, как еж. Мне нужно подумать. Адреналин еще кипел в крови, в висках бился пульс и едва сдерживаемая ярость. По-хорошему нужно отвезти Литтл Би в безопасное место, но одно имя засело в голове отравленной иглой, мешая мыслить. Йори. Детали пазла начали неохотно вкладываться в картину. Я рассказала ему о спиритическом сеансе с Лизбет – на следующий день Макс уже не ответил. Йонас сломал естественный барьер Лэнса Инглиса – вряд ли простая случайность. В «Обсидиане» он оказался единственным из менталов, который почти не пострадал. А как ловко он уговорил не подавать заявление на перевод и завершить расследование, найти Литтл Би для него… Дьявол, он даже пытался заставить меня с подозрением относиться к Лексу! Хоть что-то из этого должно было показаться подозрительным, но нет. Что пообещали ему Ризз-ша? Чертов ублюдок, а как же правдоподобно он изображал неприязнь к магам смерти! Очевидно, у менталов врожденный талант к спектаклям.
Послышался громкий топот. Я вскочила и прицелилась, приготовившись продырявить того, кто покажется в проеме.