В своей комнате, глядя на звездный небосвод, Бун понял, что во многом ошибался. Он всегда считал, что должен во всем побеждать, всегда добиваться успеха, но теперь осознал, что все, чего добивался, на самом деле лишало его свободы и счастья. Он притворялся тем, кем не был, и делал это ради родителей. Они поддерживали эту иллюзию, отчего Буну становилось еще больнее.
Боль была нестерпимой, и он не хотел предоставлять миру шанс ее усугубить. И не важно, чем это для него обернется.
Бун нажал кнопку на пульте, и занавеси стали медленно опускаться, закрывая прекрасный вид. Бун уже точно знал, как поступит утром.
Глава 31
В день выборов, в шесть тридцать утра, Сисси нашла на лестнице сборник поэзии. Чуть позже поняла, что это подарок на прощание, в какой-то степени утешительный приз, но поначалу была счастлива. Подарок от Буна!
Сисси слышала, как он расхаживает по кабинету, поэтому сочла возможным зайти. Открыв дверь, она помахала ему рукой и улыбнулась.
– Спасибо за классную книгу! И доброе утро.
– Обращайся.
Он лишь небрежно кивнул и положил в портфель несколько бумаг: вероятно, просто нервничал из-за выборов.
Сисси не стала акцентировать на этом внимание.
– Удачи тебе.
Бун взглянул на нее.
– И тебе тоже.
Их взгляды встретились, а именно этого Сисси и хотела. Она была одета во все новое, с иголочки, и очень надеялась, что Бун это оценит. Костюм хоть и был официальным, но чувствовала она себя в нем, как и положено библиотекарю, который вознамерился стать мэром города.
Сисси пока не знала, как должна одеваться женщина-мэр, но верила, что в новом костюме выглядит достаточно представительно, чтобы хотя бы создавать впечатление лидера.
Но взгляд Буна оставался холодным, без тени одобрения или восхищения, даже отчасти враждебным.
Опустив глаза, он сказал:
– Меня не будет почти весь день. Да и тебя, наверное, тоже.
Сисси облокотилась о дверной косяк, накручивая локон на палец. Интересно, хоть это придало ее виду сексуальности? Кажется, нет.
– Эй, ты можешь пригласить меня на свидание в полночь. Победитель получает все.
Сисси сама не знала, что хотела сказать последней фразой, но как прозвучало, ей понравилось.
Бун ничего не ответил, даже не взглянул на нее, но перебирать документы перестал.
– В твоей комнате, – добавила Сисси. – Или в джакузи. С меня шампанское.
Что еще надо сказать, чтобы привлечь его внимание?
Боже, кажется, выражение его лица и вовсе стало каменным. Бун опять уставился в бумаги, но Сисси была уверена, что не читал, что это был лишь предлог не встречаться с ней взглядом.
– Можешь не беспокоиться обо мне. Проигрыш я переживу. К тому же библиотека в любом случае останется в целости и сохранности. Разумеется, не в том смысле, в котором хотелось бы мне, но и на новом месте книги и архивы не будут уничтожены.
Бун наконец посмотрел на нее: Сисси по-прежнему стояла, облокотившись о дверной косяк, – и спросил:
– Ты уже потеряла надежду?
Вопрос был задан просто, без эмоций, так, мимоходом.
– Нет. – Сисси опустила руку, но от косяка не отстранилась, полагая, что может себе позволить время от времени выглядеть глупо и не стесняться этого. – Я никогда не теряю надежды. Ни в чем.
– Кто тебя научил так жить?
– Нана, конечно же.
– Но ведь сама она не такая… жизнерадостная.
– Знаю, но у нее есть особое чувство свободы, раскрепощенности, которого у меня никогда не было. Вероятно, на ней отразился дух шестидесятых.
Бун опять занялся документами.
– Тебе же и вовсе не о чем беспокоиться, – заметила Сисси. – Ты скорее всего выиграешь.
– Вот видишь? – Бун серьезно посмотрел на нее. – Ты говоришь «скорее всего» то есть все еще думаешь, что может быть иначе? Но знаешь что я тебе скажу? Вероятность очень невысока.
Сисси понимала, что он прав, и его слова ее вовсе не обидели, просто ей хотелось помочь ему выйти из этого мрачного настроения.
– Разумеется, я рассчитываю на победу. Иначе зачем было начинать кампанию? Это все равно что сесть на велосипед, чтобы отправиться в магазин, а вместо этого ездить вокруг дома. Я начала кампанию не ради самой кампании, у меня есть цель. Даже если проиграю, все равно не сдамся: увидишь меня в муниципалитете.
Бун покачал головой и наконец захлопнул портфель.
– Мне пора.
Он направился к двери, но остановился, поравнявшись с Сисси, вероятно потому, что она не освободила ему проход.
– Ты забыл пригласить меня на свидание сегодня ночью.
Вот так: Сисси поставила себе цель и сама шла к ней.
Бун опустил глаза, заметив наконец ее купленные в Ашвилле туфли на высоченных каблуках, и едва слышно ответил:
– Не понимаю, о чем ты.
И просто прошел мимо. Не задев. В надежде, что Сисси сама отойдет, что она и сделала. Медленно, как старый подъемный мост, она отодвинулась, и Бун ушел, не сказав больше ни слова.
Он вышел из дому, а Сисси направилась к лестнице, подняла подаренную книгу, оторвала стикер и сожгла это послание от Буна в пламени свечи, стоявшей на комоде с зеркалом, после того как не смогла найти спички. Сама книга отправилась под подушку на кресле, где любил спать Декстер. Пришлось ради этого потревожить кота, но тот не возражал.
Пусть здесь и лежит, возможно, кто-нибудь из будущих гостей Буна ее найдет.
Сисси поехала в библиотеку подготовиться к речи после выборов, подсчитать голоса. Двенадцать у нее имелось наверняка, и она была очень благодарна этим людям: Нане, Лори, Салли, миссис Хатлбери (но не полковнику – тот отдал голос Буну), своей новой парикмахерше, менеджеру любимого бутика в торговом центре Ашвилла – девушке из Кетл-Ноба, судомойке из кафе Старлы, а также пятерым из шестерых «Друзей библиотеки» (один из них был канадцем, поэтому не имел права участвовать в выборах).
Она надеялась, конечно, набрать хотя бы тысячу голосов из возможных двух, чтобы доказать Буну, что этот город принадлежит не только ему. Сисси также хотела заставить его пожалеть о том, что отверг ее откровенное предложение ночью выпить шампанского и заняться сексом в джакузи. Он должен понять, что потерял. Никаких отношений с мужчиной, который видит в ней лишь помеху на пути, она иметь больше не желала… Как бы сильно ни была в него влюблена.
Избирательный участок открылся в семь утра, и Сисси была уже там. Смятение и боль из-за разрыва с Буном временно утихли. Сегодня все наконец кончится, и Сисси решила сконцентрироваться на этом. И все же она нет-нет да оглядывалась по сторонам в надежде увидеть его, поймать его улыбку, чтобы обрести уверенность в том, что произошедшее между ними утром всего лишь ошибка.
Но они так и не встретились.
С тяжестью на сердце Сисси открыла библиотеку раньше обычного и стала просматривать старые журналы, чтобы убить время. Никого ни видеть, ни слышать она не желала и жалела, что не может запереться от всего мира на весь день, но в восемь утра позвонила Лори и огорошила:
– Ты не поверишь, но «Кофе по утрам» перенесли на сегодня и совместили с ежедневной утренней программой! Это просто бомба! Я записываю, но первые двадцать секунд пропустила. Да и наплевать: там Энн Сильвер представляла тему выпуска.
– Но почему?!
– Тише! Я слушаю.
Сисси напрягла слух, стараясь расслышать в трубке телефона звуки телевизора.
– Ну что там? Как получилось?
– Тихо! – шикнула Лори. – О боже… Показали тебя в «Лог кэбин». Выглядишь прямо как звезда шестидесятых Аннетт Фуничелло. Тебе обязательно нужно носить такую прическу.
– Лори! Поднеси телефон к телевизору, я тоже хочу послушать!
– У тебя в библиотеке нет телевизора?
– Его нужно вытащить из кладовки и подключить!
– Так поспеши! Пока еще только вступление. Самое интересное вот-вот начнется.
Сисси за сорок пять секунд вытащила из кладовки телевизор, за двадцать – подключила к нему антенну, нашла нужный канал и… увидела, как Бун целует ее в гараже у своего внедорожника.
– Почему это показывают?! – в ужасе прокричала она в телефон.
– Быть может потому, что это чертовски романтично? – предположила Лори. – Вы потрясающе смотритесь вместе.
– Но это личное!
Сисси с ужасом слушала репортаж Энн: «Оба кандидата отрицали, что состоят в отношениях, однако это видео говорит об обратном. – На экране появился дом Буна. – Кандидаты живут в этом доме, поскольку дом мисс Роджерс в настоящий момент к проживанию не пригоден».
Далее показали Сисси:
«На наш дом обрушилось дерево, и мы вынуждены были искать для проживания новое место. У Буна же большой красивый дом».
– Они вырезали часть интервью и представили меня как какую-то приживалку! – возмутилась Сисси. – Я говорила, что мы благодарны Буну за гостеприимство и что мы согласились принять его предложение из-за моей бабушки. Я сразу поняла, что Энн меня терпеть не может!
– Вот дьявол! – выругалась Лори. – Так искажать интервью…
«Вопрос состоит в том, – снова заговорила Энн, – зачем селиться у конкурирующего кандидата, когда у вас имеется множество друзей, которые с радостью приняли бы вас у себя?»
Затем показали несколько кадров из кафе «У Старлы», прежде чем на экране снова появилась Энн.
«Большинство горожан утверждают, что с удовольствием предложили бы мисс Роджерс и ее бабушке кров в своем доме, но все полагают, что кандидаты живут вместе, потому что их связывают куда более близкие отношения. Сцена в гараже лишь подтверждает это мнение!»
– А это весело, – сказала Лори.
– Ну уж нет! – Возмущению Сисси не было предела.
– Весело, если ты не из Кетл-Ноба и просто для развлечения смотришь телевизор, – поправилась подруга. – Представляю, как ты смущена, но вместе вы действительно смотритесь мило. Все, кто смотрит это сейчас, вздыхают и гадают, чем в итоге все закончится.
– Лори, – едва не зарычала Сисси, – пожалуйста, помолчи.
– Как скажешь, – кротко ответила подруга.