Будь он свободен, Сисси могла бы рассчитывать на отношения…
И он оказался свободен!
К счастью, сегодня библиотека закрывалась в час. Дома за чаепитием, на скорую руку устроенным Наной, Сисси наслаждалась компанией Максвелла. Он был очень внимателен к ней, вел себя как настоящий джентльмен, о многом ее расспрашивал и даже смеялся над ее шутками, но сердце Сисси даже не дрогнуло. Ее любовью оставался Бун.
Когда чаепитие закончилось, за Наной и Максвеллом заехали ее друзья, чтобы вместе отправиться в театр. Сисси чувствовала себя неважно, чтобы садиться за руль, а Максвелл не мог водить машину с правым рулем.
– Побудь немного с родителями, – сказала заботливая Нана Сисси.
– Тебе понравился Макс? – спросила мать, когда они остались с дочерью на кухне вдвоем. – Знаю, еще слишком рано для подобных заявлений, но он признался, что ты его очаровала.
– Да, он мне нравится, – ответила Сисси, протирая столешницу, – но как мужчина меня не интересует.
Когда-то именно таким она видела свой идеал, но сейчас все изменилось.
Отец, заглянув полакомиться лепешками Наны, которые Сисси успела обернуть фольгой, добавил:
– Сама элегантность и изысканность, что, несомненно, очень важно.
И родители, обменявшись взглядами, дружно рассмеялись.
Сисси заметила, что жизнь в Англии сильно их изменила – раньше они никогда не общались друг с другом в подобной манере.
– Да, вы правы, – согласилась Сисси, – но я ничего не чувствую… особенного.
– Порой чувство приходит не сразу, – заметил отец. – Вы ведь только познакомились. Кстати, заметь, где вы встретились: не он ли тот самый незнакомец из далеких земель, который в один прекрасный день должен был зайти к тебе в библиотеку?
Сисси усмехнулась.
– Это вы все подстроили.
– Нет, – возразила мать. – Макс сам настоял, чтобы прямо из аэропорта мы поехали к тебе: сказал, что хочет увидеть тебя в привычной обстановке.
– Это, конечно, здорово, но все сложилось иначе. – Сисси помолчала, удивляясь собственной глупости. – Я уже влюбилась, окончательно и бесповоротно.
Ну вот она и признала это, набралась наконец-то храбрости поделиться хоть с кем-нибудь.
– Ну и ну, – покачал головой отец. – Кто бы мог подумать: влюбиться в Бреддока!
Мама среагировала совершенно неожиданно для Сисси.
– Дорогая, если ты счастлива, я бесконечно за тебя рада.
Повисла неловкая пауза, мать отложив полотенце, которым вытирала посуду, спросила:
– Между вами что-то не так?
– Просто он меня не любит.
Голос Сисси дрогнул, и родители вмиг оказались рядом, чтобы обнять, утешить.
Она вкратце рассказала о случившемся и добавила:
– Как же было без вас тяжело! Знаю, это смешно говорить в тридцать два года, но вы так мне нужны!
– Да благословит Господь Нану! – проговорила мать. – Она такая замечательная бабушка.
– И заботилась о тебе как настоящая мать, – добавил отец.
Сисси отстранилась и, задумчиво посмотрев на родителей, заметила:
– Она была мне не только матерью, но и отцом. Я очень вас люблю, но… вы так мало уделяли мне внимания.
Повисла тишина, которую нарушали лишь еле слышные звуки из колонок.
– Да, ты права, – наконец со вздохом произнес отец. – Мы ушли с головой в работу, погрязли в своих исследованиях, хотя самым важным проектом была ты.
– Раз так, то почему… – Сисси сглотнула, – почему вы и теперь полагаетесь на Нану?
– Академическая спесь, – ответила мать. – Мы были так молоды и амбициозны… Я действительно сожалею о том, что так много потеряла.
– А потом ты выросла, уехала в колледж, – добавил отец. – А когда вернулась, мы подумали, что больше тебе не нужны.
– Ты всегда была умной девочкой и сразу втянулась в работу в библиотеке, – сказала мать. – Мне было стыдно просить тебя уделять нам время, после того как мы сами тебя почти игнорировали.
– И мы снова уехали, – продолжил отец.
– Вам следовало поговорить со мной. – Сисси смахнула слезу. – Я всегда нуждалась в вас, а когда-нибудь во мне будете нуждаться вы. Разве нам не следует попытаться сблизиться?
– Ты права, – согласился отец, но Сисси показалось, что он в этом не слишком заинтересован.
И все-таки голос его был… счастливым.
Мама же рассмеялась:
– Папе не терпится с тобой поделиться новостями. Да, мы приехали из-за лекций в Аппалачском университете, но потом собираемся уйти на пенсию и заняться литературной деятельностью здесь, дома, где поколения Роджерсов создавали свои шедевры. Мы хотели сказать тебе об этом при встрече, не по телефону.
Сисси залилась слезами счастья, а когда родители подробно рассказали о своих планах, рассмеялась от радости. В таком виде, с лицами, мокрыми от слез, они и предстали перед Наной и Максом, вернувшимися из театра. Узнав причину массового слезоточения, старушка упала в объятия внучки и разрыдалась в голос.
– Не могу поверить, что причина такой радости – мы, – с улыбкой сказала мать Сисси.
– Кажется, один Декстер способен сохранять хладнокровие, – заметил Макс, подняв кота на руки.
Наконец все ушли с кухни, кроме Сисси и Наны, и старушка сказала, убрав с лица внучки непослушные пряди:
– Как хорошо, что они снова дома, правда?
Сисси кивнула.
– Но они никогда не смогут заменить тебя.
– Правило тридцать один: никто никогда не заменит старую Нану. Но все равно приятно, что семья в сборе. – Она выгнула бровь. – Хотя для полного счастья, мне кажется, кое-кого все-таки не хватает.
– Определенно не Макса, – прошептала Сисси. – Он хороший, но не более того.
– А я и не его имела в виду, – усмехнулась Нана. – Мы обе знаем, кто тебе нужен.
– Бун?
Как же больно оказалось произнести его имя вслух!
– Конечно. Знаю, эта тема под запретом, хотя я с трудом сдерживалась. И все-таки считаю, что вам нужно поговорить.
– Не понимаю зачем. И он и Элла подтвердили, что у них связь.
– Правда? И ты слышала что-то еще об этой так называемой «связи»? Уверена, что нет. Неужели ты действительно веришь, что Бун мог крутить романы с вами обеими одновременно?
– Нет.
– Вот именно. Парень влюблен в тебя по уши, и не замечаешь этого, похоже, ты одна.
Сисси пожала плечами. Как раз завтра состоится футбольный матч – первый со дня выборов, и она не знала, как быть.
– Но он так и не пришел ко мне.
– Как и ты – к нему.
– Да, но он не хочет меня видеть…
– В самом деле? Ты поняла это по его глазам?
– Нет. Он не… смотрел мне в глаза.
– А это значит, что он ничего тебе не сказал. Возможно, вам и следовало побыть вдали друг от друга, чтобы разобраться в себе. Только запомни: если всегда будешь ждать от кого-то первого шага, никогда ничего не получишь. Жизнь как река, но это не значит, что следует плыть по течению.
– А как надо?
– Ответить на этот вопрос я не могу, – рассмеялась Нана. Каждый сам для себя решает, как жить. Но ты должна внимательно смотреть по сторонам, чтобы не пропустить знаки, которые тебе посылает судьба. Доверяй своей интуиции. В конце концов, как говорят в рекламе? «Просто сделай это!» Либо так, либо…
Она замолчала, смутившись.
– Либо? – улыбнулась Сисси.
– Иди-ка лучше сядь в тот пикап, что ждет тебя снаружи. Голубой такой. – В глазах Наны сверкнули лукавые искорки. – Хотя я могу ошибаться: он скорее речного цвета, как мне кажется.
– Ты… шутишь?! – Сисси на мгновение показалось, что ее сердце остановилось.
– Нет, дитя. Да там и водитель, причем чертовски привлекательный.
Глава 36
Бун, опершись на пассажирскую дверь пикапа, заметно нервничал, ожидая, когда появится Сисси на крыльце. Его волнение и возбуждение достигли предела: наконец-то он приехал туда, куда должен был, куда стремился и телом и душой.
Спускаясь по лестнице, Сисси не проронила ни слова, совершенно обворожительная в распахнутом пальто, темно-синей узкой юбке и облегающем свитере с открытым горлом, из-под которого виднелся белый воротничок рубашки. Бун распахнул перед ней дверь, и Сисси проскользнула внутрь.
Как бы ему хотелось уметь читать мысли!
– Спасибо, что вышла, – как мальчишка смутился Бун.
– Наверное, ты по делу, – проговорила Сисси, не поднимая глаз.
Бун подождал, пока она уберет полы своего пальто, чтобы закрыть дверь, а потом сел на водительское место и направил автомобиль к горному серпантину.
– Я хотел бы поговорить с тобой перед завтрашней игрой, перед тем как услышу твою торжественную речь и все такое. Ведь в этот момент мы будем стоять всего в паре шагов друг от друга. Это неизбежно.
– Ты прав. Думаю, неплохо было бы… разбить лед.
Какое-то время они ехали в тишине.
– Мне очень интересно, что ты скажешь перед матчем, – проронил Бун.
– «Надеюсь, ты победишь».
Усмешек не последовало. Снова повисло неловкое молчание.
Бун заставил себя вспомнить, зачем приехал к Сисси и как тяжело было без нее. Первое, что они должны были сделать тогда, это во всем разобраться.
– Сисси, я ужасно скучал по тебе и очень хочу тебя поцеловать. А еще хочу, чтобы ты всегда была со мной, спала в моей постели. Хочу проснуться с тобой уже завтра утром, и мы вместе будем есть на завтрак вафли и бекон.
Впрочем, последнее можно было и упустить…
Сисси, не отрывая взгляда от бокового окна, нерешительно прошептала:
– Тебе не следовало так говорить.
– Почему, если это правда?
– Ты же не хочешь, чтобы кому-то было больно.
– Да, не хочу причинять боль тебе.
– А как же Элла? Ведь у вас роман.
– Это не так. Я ни в чем Эллу не виню, но хочу все объяснить, только дай мне время.
Остаток пути на вершину горы прошел в молчании. Они миновали дом Буна, поднялись на самый верх, и там он выпрыгнул из машины, открыл висячий замок на воротах и сел обратно за руль.
– Где это мы? – Сисси вытянула голову, стараясь хоть что-нибудь рассмотреть.