Выяснилось, что гоблинские гены оказались коварными. Доминантные по своей сути, как и матушкино наследие, при смешении они выдали такую необычную спираль ДНК, что светила генной инженерии за голову хватались и советовали сдать меня на опыты и не мучиться. Я на опыты сдаваться не желала, зло сверкала изумрудами глаз и прятала зелёные руки от медсестёр, алчущих моей уникальной крови. Родители, впрочем, были на моей стороне, спешно увезли от бдительного ока Совета к отцовским родственникам в Англию и спрятали в закрытой частной школе.
Увы, прижиться среди британской публики мне не удалось. Даже чопорным англичанам зеленеющая от эмоций фея показалась чрезмерно экзотичной, хотя пару лет я умудрилась проучиться почти спокойно, до первой своей влюблённости.
Его звали Чарльз, как принца. И внешне он казался каким-нибудь сказочным героем – синеглазый брюнет с обаятельной улыбкой, на котором даже нелепая школьная форма в косую клеточку сидела просто великолепно. Мы гуляли по цветущему саду, беседуя о всякой ерунде. Он держал меня за руку, чуть поглаживая ладонь кончиками пальцев, и я чувствовала себя самой счастливой на свете.
А потом он меня поцеловал. Нежно, почти робко, невесомо приобняв за талию, но сердце бешено заколотилось в груди, а в животе закружились пресловутые бабочки. Губы у Чарльза оказались тёплые и мягкие, дыхание отдавало мятной свежестью, так что целоваться с ним мне определённо понравилось, хотя сравнивать было не с кем. Казалось даже, что за спиной распахнулись крылья, а кожу закололо иголочками удовольствия.
Время растянулось. Застыло, окружив нас коконом, защищающим от всего вокруг – от любопытных взглядов сокурсников и возможного неодобрения преподавателей. И не было никаких звуков, даже пение птиц стихло, только суматошно стучало влюблённое девичье сердечко, познавшее новое и такое сильное чувство.
Оторвавшись от моих припухших губ, Чарльз сперва улыбнулся, но улыбка внезапно завяла, глаза изумлённо расширились, а аристократически светлая кожа приобрела совсем не аристократическую синеватую бледность в малиновую крапинку. Заковыристо ругнувшись на языке Шекспира, он отшатнулся от меня, как от прокажённой, и рванул прочь по тропинке, петлявшей среди цветущих каштанов, истошно визжа что-то про жутких русских ведьм и чьих-то матерей.
Первую секунду я оторопело стояла на месте, не понимая, что это сейчас произошло. Почему мой принц, сверкая пятками, умчался в закат сразу после первого поцелуя? Хотела махнуть рукой, крикнуть хоть что-то вслед, чтобы задержать, но обратила внимание на свою руку. Нежно-зелёную, в тон ровного газона под ногами. Зато сразу понятно, почему Чарльз трусливо сбежал от своей прекрасной феи. Потому что красавица теперь наглядно иллюстрировала историю о принцессе-лягушке, по крайней мере своим колером. И ведь случилось всё совсем как в сказке. Только в оригинале лягушка от поцелуя превратилась в человека, а у меня вышло с точностью да наоборот.
Скандал удалось замять – родственники отца вежливо извинились перед родителями Чарльза за чашечкой чая, клятвенно уверяя, что «коварная русская девица» ни коим образом не пыталась обманом склонить юного воздыхателя к женитьбе, никакими зельями не травила и облик свой не меняла. И вообще, это сущее недоразумение, а вот реакция Чарльза, если что, вполне может быть расценена как проявление расизма. Да, зелёная кожа. Да, чуть заметны клыки. Ну а что, такая уродилась. И вообще, разве детям гоблинов запрещено получать образование?
В искусстве ведения беседы моим кузенам не было равных – семейство Кривой Зуб уже пару веков занималось юридической и адвокатской практикой. Защищать права расовых меньшинств в последние годы поднаторели настолько, что даже их гоблинская природа уже никому не бросалась в глаза. По крайней мере указывать на неё никто не смел, побаиваясь встречных исков и всеобщего порицания. Это же Англия, колыбель магической толерантности, здесь нельзя делить людей и нелюдей по прикусу и цвету кожи.
Но слухи всё-таки просочились, и косо поглядывать на меня начали все без исключения, за глаза называя гоблиншей. Слух у меня был хороший, так что зеленеть от гнева, зло стискивая кулаки, я стала всё чаще и чаще, пока под конец учебного года сама не попросилась куда подальше из этого элитного гадюшника.
Прощалась с Лондоном я безо всякой печали, хотя дядюшки и кузены уговаривали остаться. В сентябре поступила в обычный колледж прикладного волшебства, который когда-то заканчивала мама, и пыталась максимально абстрагироваться от своей инаковости. Я же фея? Фея. А феи всегда улыбчивы и не ведают грусти.
Но кое в чём я всё-таки отличалась, и поделать с этим ничего не могла. Пока подружки по колледжу бегали на свидания, я училась, потому что пара попыток завести хоть какие-то отношения приводила к одному и тому же финалу. Как бы я себя ни контролировала, как бы ни старалась «удержать» лицо, рано или поздно какие-то эмоции вырывались наружу, а вместе с ними и зеленоватый гоблинский облик. А извращённых любителей травянистых оттенков в женском лике мне что-то не попадалось.
В общем, неудивительно, что с такими «особенностями» и после выпуска моя личная жизнь складывалась, мягко говоря, неважно. Ну кому захочется в пылу ссоры (а то и страсти) лицезреть перед собой болотную ведьму вместо волоокой красавицы? Вот я и плюнула на поиск того единственного и на устройство своего счастливого семейного гнёздышка, с головой уйдя в работу. Была ведь обычной штатной феечкой каких-то пять лет назад, а сейчас большая шишка, руководитель проекта, с полсотни крылатых волшебниц в подчинении.
Мне моё дело искренне нравилось. Да любой, наверное, был бы счастлив, исполняя чужие желания, – душевные улыбки, восторг в глазах, сугубо положительные эмоции… Хочешь не хочешь, а сама всегда улыбаешься в ответ. И для феи всё это как божественный нектар, амброзия, так что только в радость купаться в светлых чувствах. И сила от такого растёт, и желание творить.
Тот, кто придумал когда-то создать бизнес на феях, настоящий гений. Нам ведь тоже жизненно важно тратить свою магию, а не копить и беречь для особого случая, когда родится какая-нибудь неудачливая принцесска или бедная родственница соберётся на бал. А тратить эгоистично, на собственные мечты, нельзя – табу. Пару раз колданёшь втихаря, и всё, расстанешься с силой. Я, увы, даже знала таких несчастных, променявших бесценный дар на эфемерные желания.
Но мои девочки работали на ура. Круглый год, при любой погоде дарили людям и нелюдям радость строго с девяти до шести пять дней в неделю. Да-да, волшебство волшебством, но трудовой кодекс и правила внутреннего распорядка никто не отменял.
Правда, иногда приходилось и перерабатывать, задерживаться у клиентов и в офисе, заполняя бесчисленные бумаги для отчётов. Или выходить в праздники, по спецзаказам и указаниям сверху. А я как руководитель целого подразделения так и вовсе порой дневала и ночевала на работе, покемарив пару часов на диванчике в своём кабинете или по уши залившись тонизирующими зельями. А как иначе? Большая должность – большая ответственность, это ещё классик Стэн Ли говорил.
Часть вторая, соискательная
Дел после майских праздников у нас в подразделении оказалось выше крыши. Феечки носились по пространственным коридорам как ошпаренные, клиенты закидывали электронными письмами и донимали телефонными звонками… всем, всем аккурат за месяц до начала лета хотелось поскорее и без особых усилий исполнить одну заветную мечту – похудеть.
Вроде бы и надо радоваться клиентской активности – в стране вообще-то кризис, нефть дешевеет, и турбизнес нервно курит в сторонке из-за закрытых границ, но мы банально не справлялись с возросшим спросом. Феи ведь не ломовые лошади, чтобы творить волшебство без сна и отдыха, тут и настроение особое нужно, и вдохновение, чтобы чья-то заветная мечта ненароком не обернулась кошмаром.
Выбора не было, необходимо срочно пополнить штат. И не только парой-тройкой волшебниц, чтобы иметь резерв на случай форс-мажора, но и квалифицированным дипломированным магом, который готовил бы технические задания и векторы силы для типовых желаний, потому что наши методички, выданные ещё Советом вскоре после создания организации, безнадёжно устарели и не соответствовали современным мечтам. И как только выбить у головной корпорации бюджет под кадровые нужды? Один маг, если хоть что-то смыслит, стоит минимум как пары феечек. А ведь нужно ещё премии предусмотреть, отпускные, больничные, рабочее место организовать со всей оргтехникой… Ох, да проще самой изучить методологию, чем отыскать сотрудника на минимальную ставку! Я почти не сомневалась, что выбить среднерыночный оклад у вышестоящего руководства не выйдет, а за меньший придёт разве что вчерашний студент или дама предпенсионного возраста, которая будет вечно отлучаться посидеть с внуками. Но вакансию, скрепя сердце, разместила, оставив графу с зарплатой пустой. Может, повезёт и найдётся кто подходящий. Должно же мне хоть в чём-то повезти?
Кандидаты посыпались как из рога изобилия в тот же час. В большинстве своём, как я и предполагала, студенты последнего курса, готовившиеся к выпуску. Меня такие варианты не устраивали. Мало того что им ещё до диплома полтора месяца экзамены сдавать, так и практики ни у кого нет, а специалисты нужны в самое ближайшее время. И чем быстрее, тем лучше: из-за аврала девочки начали делать банальные ошибки. Одному клиенту вместо собаки редкой породы льва подсунули, другому вместо желанной майской грозы – козу с характерным шрамом на лбу, как из песни… Гора служебных записок неумолимо росла, как и градус клиентских возмущений, но я уже не представляла, за что хвататься и чем помочь. Хоть сама расчехляй волшебную палочку, распахивай крылья и выходи на передовую, но кто тогда займётся административными проблемами?
К концу недели я уже серьёзно подумывала над тем, чтобы уйти на покой. Уволюсь, перееду в пригород, огород разведу и буду жить натуральным хозяйством, благо у феи все растения растут как на дрожжах и плодоносят, как в последний раз. В мечтах мне виделся даже какой-нибудь красавец-фермер, положивший глаз на одинокую девушку, спрятавшуюся в деревне от городской суеты. Но мечтам, разумеется, не грозило обратиться былью – даже фермеры, пожалуй, не настолько любят природу-матушку, чтобы спокойно воспринимать в качестве спутницы жизни зеленокожую, зеленоглазую и зеленоволосую девицу, будь она хоть трижды умница, красавица и на короткой ноге с агрокультурами. Эх…