– А ваша мачеха вроде бы была не из магического сообщества, верно? – проявила недюжинную осведомлённость леди Гринстоун. Я, например, понятия не имела, на ком женился отец Чарльза, случилось это уже после нашего некрасивого расставания.
– Да, Саманта была психологом в клинике, где за мной наблюдали после… после эмоционального шока. По сути, это она меня вылечила, отец был ей очень благодарен, вот они и… поженились, – криво улыбнулся Чарльз, а у меня почему-то мурашки по спине поползли от его странной улыбки.
– Жаль, что этот брак не подарил вам брата или сестру, сейчас не было бы так одиноко, – вздохнула бабушка, для которой семьи с одним ребёнком всегда казались неполноценными. Она даже мою маму не раз уговаривала порадовать родственников ещё одной очаровательной девочкой, но родители только отмахивались – им и меня одной хватало с лихвой, особенно во время пубертата.
– Отец хорошо относился к Саманте, но общие дети… – Мужчина неуловимо поморщился, как от чего-то кислого. – Вы же, конечно, знаете, что в нашей семье чтят устои сообщества и не разбавляют кровь, а вместе с ней и силу. Моя мать была чародейкой. И бабушка с дедом, и все предки на много поколений назад. Это главный залог того, что магия в роду не иссякнет.
– Это весьма архаичное мнение, – не согласилась леди Гринстоун, пожевав губами. – Несколько лет назад я читала исследования Совета о том, что приток свежей крови, наоборот, активизирует магические каналы. Вайолет, например, куда способнее в магии, чем я, хотя ни один из моих сыновей и внуков не может похвастаться большим резервом. Именно приток новой крови – крови фей – пробудил в ней то, что во мне уже почти иссякло. Так что это вы зря – за полукровками будущее.
– Я, например, тоже полукровка, – будто между делом сообщил Влад, заставив меня немало удивиться. Внешне он казался чистокровным эльфом, никаких грубых черт в облике, как ни присматривайся. Да и поведение, если задуматься, у него вовсе не человеческое.
– Полукровка? – скептически переспросил Чарльз, недоверчивой интонацией выразив и мои сомнения. – По вам и не скажешь.
– Меня воспитывали в семье отца, – спокойно пояснил Владислав, – а окружение, как известно, влияет ничуть не меньше, чем гены.
– Не могу с вами согласиться, – нервно дёрнул кадыком чародей. – Гены порой пересиливают всякое воспитание. Верно, Вайолет?
Я вздрогнула, поёжившись под скрещенными мужскими взглядами, и неуверенно кивнула. Будем считать, что я согласилась не со своим конкретным случаем, а с некой общей выборкой.
– Ох, хватит разговоров, – махнула рукой бабушка, должно быть заметив, как зазеленели от волнения мои щёки. – Все наверняка голодны, так что пойдёмте ужинать. Вы ведь останетесь на ужин, Чарльз?
Разумеется, Чарльз остался. Он вообще вёл себя так, будто прошедших десяти лет и не было, а мы до сих пор составляли пару. Давно женатую, ко всему прочему. Он даже сел со мной рядом, ухаживая и щедро предлагая блюда, к появлению которых на столе не имел ни малейшего отношения. Сперва я пыталась уклоняться от навязчивой заботы, но вскоре плюнула – ну хочется ему класть на мою тарелку всё самое аппетитное, на его взгляд, пускай кладёт. Есть-то мне это необязательно.
Ужин затянулся, и выпроваживать запозднившегося гостя пришлось едва ли не силой. Чарльз будто бы удивился, что я решила остаться в особняке, не согласившись отправиться с ним, «время-то детское», но утаскивать с собой за руку не рискнул, наткнувшись на многозначительный взгляд Влада, строгой дуэньей сторожившего нас у порога. Всё, на что в итоге хватило решимости чародея, – поцеловать кончики моих пальцев, которые я незаметно вытерла о джинсы, как только дверь за ним закрылась.
– Странный парень, – вполголоса пробормотал эльф, и я была склонна молча с ним согласиться.
Вскоре после ужина бабушка ушла спать, а мы с Владом остались наедине, как зачастую бывало в офисе. Вот только в офисе всегда удавалось заполнить неловкую тишину разговорами о работе, а здесь, в пригороде Лондона, наш скромный отдел прикладного волшебства казался невыносимо далёким, и свести диалог к нему ну никак не удавалось, как бы я ни старалась увильнуть от откровений. В какой-то момент я в панике поняла, что беседа наша стала слишком личной, – Влад плавно перешёл с вопросов о моей британской юности на текущие отношения с Чарльзом. Я смутилась и возмутилась одновременно – ну какое его дело? – и попыталась экстренно сменить тему и перевести стрелки:
– Слушай, а что у тебя за зацикленность на браке с феей? Это похоже на навязчивую идею, не находишь? Разве мало девушек на свете?
Владислав коротко усмехнулся, разгадав мой трусливый побег от ответа, лениво откинулся спиной на диванные подушки, но сам городить секреты не стал:
– Я уже много лет ищу ту, что предсказал мне Совет, Фиа. Сперва не верил, разумеется, а потом, раз за разом разочаровываясь в отношениях, понял, что их предсказание не ложь. Знаешь, считай это зацикленностью, но я просто уже устал от одиночества и кратковременных интрижек. И не в том я возрасте, чтобы ждать у моря погоды, пока предсказанная фея сама встретится мне на пути.
– Не в том возрасте? – удивилась я. – Тридцать два года – это еще не старость. Тем более для эльфа!
Влад от моих слов неожиданно смутился и отвёл взгляд. А я прямо-таки прозрела:
– Тебе не тридцать два, верно?
– Верно, – покладисто согласился Влад.
– И давно не тридцать два, – проницательно заключила я.
Как только раньше не замечала? Эльфы в тридцать – сущие дети, обычно даже с профессией ещё не определились, живут в своё удовольствие и не думают работать, упорно развивая прикладную магическую науку. И внешность, и манеры, и взгляд… Да, эльфы не стареют, но печать прожитых лет нет-нет да и мелькнёт в глубине изумрудных глаз.
– Зачем ты солгал в резюме? – хмуро спросила я.
– А ты бы взяла меня на работу, зная, что мне далеко за тридцать?
– Я и так не горела особым желанием нанимать тебя, – буркнула в ответ.
– Вот видишь, – снисходительно улыбнулся Влад. Да и Влад ли? Если насчёт возраста солгал, то и с именем мог не заморачиваться. А ведь мне сразу показалось странным его «советское» отчество… – Не хочешь спросить, сколько мне лет?
– А это что-то изменит?
– Пожалуй, что нет, – пожал плечами эльф, не сводя с меня пристального, тревожного взгляда. Будто бы боялся моей реакции.
Ну а я что? Я ничего. Визиты к психологам и регулярные медитации все-таки принесли пользу – контроль эмоций у меня на высшем уровне, и на истерики я уже пару лет не срывалась. И сегодня не сорвусь. Подумаешь, разбавила молодёжный коллектив престарелым эльфом-обманщиком. С кем не бывает?
– Тогда я воздержусь от любопытства. Не хочется, знаешь ли, осознавать, что тыкаю ровеснику своего дедушки.
– А сама ты почему не замужем? – полюбопытствовал Влад.
– Жду принца, – привычно отмахнулась я.
Эльф прищурился:
– Серьёзно, принца? Да тебе, с твоими запросами важного руководителя, и короля мало будет!
– Что за глупости, а? Просто жду подходящего человека и не размениваюсь на малоподходящие варианты.
– Ну ладно, не злись, – примирительно улыбнулся маг. – Я же просто спросил. Подумал ненароком, что ты из этих…
– Из каких таких «этих»?
– Феминисток, Фиалочка, феминисток. На идейную лесбиянку ты не похожа, уж извини, даже если пирсинг вставишь и татушки по всему телу набьешь.
– Да что ты понимаешь?!
– Кое-что да понимаю. Я же вижу всю эту нерастраченную женственность. Странно, конечно, ты ведь красивая. Серьёзно. Даже этот вырвиглазный цвет волос не портит, хоть я и не понимаю подчас, зачем женщины идут против собственной природы. Блондинкой тебе было бы гораздо лучше, ты не думала?
Я скептически фыркнула. Лучше, как же. На тёмных волосах не так заметна проклёвывающаяся зеленца, а вот на моём природном колере самый лёгкий перепад настроения отражался, демонстрируя всем и каждому, что фея не в духе. Хватит, находилась с волосами, как у русалки. И чем ему цвет так не понравился, а? Отлично же с глазами гармонирует – мы с мастером очень тщательно подбирали, из семнадцати возможных оттенков фиолетового.
– А на тебе бы отлично смотрелась обтягивающая футболка, и что? – свела всё в шутку я, не желая объяснять причины своей маскировки. – Мы вовсе не обязаны выглядеть так, как от нас ожидают. Тебе и так, наверное, непросто, что женщины клюют на внешность, а не на то, что у тебя внутри.
– Отношения без чувств всегда пусты. И ни к чему не приводят в итоге, лишь к закономерному расставанию.
– А тебе хотелось большего?
– А тебе разве нет? – уклонился от прямого ответа эльф. – Ты ведь тоже ищешь любви. Настоящей, искренней, чтобы тебя принимали такой, какая есть, со всеми недостатками и достоинствами.
– С чего ты взял, что я ищу любви? Я смирилась с одиночеством и вполне нашла себя в работе и шефстве над девочками.
– Уж себе-то не лги, – усмехнулся Влад. – Этот Чарльз, кто он?
– Никто, – буркнула в ответ, отведя взгляд.
– А я думаю иначе. У вас что-то было, верно? – То ли у меня слуховые галлюцинации, то ли в бархатистом тоне и вправду промелькнули ревнивые нотки. С чего это вдруг? У него в Москве целый офис феечек в полном распоряжении, зачем меня-то ревновать? За компанию?
– Если что-то и было, то много лет назад. Мы даже не друзья. Так, знакомые.
– Но его присутствие тебя волнует, я же вижу.
– Твое вот тоже меня волнует, тем более когда ты сидишь, тесно прижавшись к моему бедру, будто на всём диване нет больше места, – раздражённо фыркнула я, демонстративно встав и отсев на кресло.
– О, спасибо за признание, – ослепительно улыбнулся эльф. Выглядел он при этом до отвращения счастливым, будто выиграл в лотерею. – Так что у вас случилось с Чарльзом?
– У нас всё… плохо закончилось.
– Насколько плохо?
– Он нажаловался на меня родителям, а я уехала из Англии.