И нет, дело вовсе не в той силе, о которой все сразу думают. Не в силе зверя, иначе суслики, скворцы и прочая мелочь главами бы не становились. И даже не в силе магического источника. Дело в воле, в способности принимать решения и отвечать за них, в способности взять на себя ответственность сразу за всех и выдержать это.
В общем, Вирта всегда была из тех девушек, которым именно главы и нравились, вот такая вот сила ей нравилась, и что хочешь, то и делай. Отец, поняв, что дочка не перерастет желание хвостиком носиться за Лорки Рыжиком, от греха подальше отослал ее учиться в лучшую школу королевства, по совместительству (совпадение, не иначе!) находившуюся одинаково далеко от любого клана оборотней. Наверное, подумал, что там она со своими инстинктами, требовавшими забрать себе самого сильного мужчину, как-то справится, сумеет перерасти в отсутствие раздражителей.
И да, Вирте было сложно. Сначала она грустила. Потом грубила. Потом писала отцу письма, в которых высказывала обиду. А потом неожиданно для самой себя увлеклась природной магией (и это с явно огненным направлением дара) и стала преодолевать трудности, которые поджидали на избранном пути. Трудностей было много, и почти два года увлеченная девушка вообще никого вокруг не замечала. Злость она срывала на засохшем дереве, которое садовник никак не мог собраться спилить. Радости праздновала с соседкой по комнате, старшекурсницей и тоже оборотнем, которая понимала Вирту гораздо лучше, чем великое множество других знакомых.
А потом пришел тот день – садовник вспомнил про сухое дерево, походил вокруг него, удивляясь следам когтей какого-то большого животного, и занялся превращением этого дерева в дрова.
А еще соседка взялась за написание дипломного проекта, и Вирта наконец сообразила, что та здесь последний год. И что два следующих года придется жить без нее. А еще без полезного для нервов и инстинктов дерева.
И нет, грустить Вирта не стала. Она стала решать проблемы. Огляделась и попыталась сблизиться с одногруппниками, чтобы хоть в кабак было с кем сходить. И бревно себе подыскала, решив установить эту когтеточку прямо в комнате.
В общем, с бревна все и началось. Точнее, с не вовремя разрядившегося амулета, делавшего это бревно легким. Без амулета Вирта никуда бы его не дотащила, с левитацией у нее были стандартные для огневиков проблемы, а облегчать вещи без амулетов вообще умели единицы, да и те – гениальные.
Над своей будущей когтеточкой Вирта стояла прямо посреди тропы в саду. Поздно ночью стояла – потащи она это бревно в общежитие днем, комендантша точно бы не оценила. Стояла и вяло думала, кого бы позвать на помощь и что ей на эти призывы ответят. Тем временем на тропе появился парень, прижимавший к боку позвякивавшую сумку и явно не ожидавший увидеть столь занятную картину. Ага, у него были свои проблемы, он проспорил и теперь был вынужден принести в школу вино.
И что этот парень сделал?
А он решил помочь. Не в обмен на поход в кофейню. Не для того, чтобы по дороге рассказать обо всех своих достоинствах. Он решил помочь, потому что мог. Все.
И дремавшей в Вирте кошке он настолько понравился, что она встрепенулась, взбодрилась и приготовилась бежать за ним, потому что учуяла ту самую силу. Вирта ее еле одернула.
И на следующий день была рассеянной, потому что думала о том, как сильно оборотням мешают инстинкты.
И даже собралась написать очередное письмо отцу, где бы обязательно высмеяла его педагогические методы.
Которые мало того что не сработали, так еще и довели кошку до того, что ей теперь даже не обязательно за главой клана носиться, ей теперь достаточно просто парня с характером. Подошедшего достаточно близко, чтобы этот характер как-то рассмотреть.
Не успела. Потому что пришел Витар и поинтересовался, любит ли она цветы. Он, видите ли, в оборотнях не разбирается, а кто-то из знакомых утверждал, что они могут букет счесть оскорблением.
Вирта тогда еще посмеялась и предположила, что эти оскорбленные букетами оборотни были сплошь обладателями травоядных вторых ипостасей.
И да, то, что парня зовут Витар, что его имя практически копия ее собственного, она узнала нескоро. Как-то выпустила из виду эту мелочь. Не до нее, если пытаешься рассмотреть все, что безусловно видит кошка. А рассматриванию мешают несерьезные веснушки и вечная широченная улыбка.
А потом Витар вместе с другими старшекурсниками уехал на полевую практику, и спустя всего два дня Вирта поймала себя на том, что скучает по его дурацкой улыбке. И по несерьезным веснушкам. А больше всего по ощущению надежности и правильности.
Да, оборотни по меркам людей все ненормальные. У них у всех раздвоение личности и вечные качели в собственной голове. И главы кланов им нужны вовсе не потому, что править больше некому. Там без них хватает владетелей, баронов и прочих землевладельцев. Нет, глава клана нужен в качестве маяка, точки стабильности, якоря, который всех держит. К которому можно потянуться, если перестал справляться с собственным безумием. Чтобы не потерять контроль и человеческий облик. Пока у клана есть глава – все правильно и мир все еще устойчивая штука.
А тут вдруг Витар. Рядом с которым тоже все правильно.
И нет, Вирта тогда не испугалась. И не восхитилась. И не решила, что это та самая судьба. Она просто удивилась. И стала ждать возвращения улыбчивого старшекурсника, чтобы в который раз попытаться понять свою вторую личность вместе с ее инстинктами.
– Ты смотри, идет с ведром! – с восторгом и возмущением поприветствовала дорогую гостью Шанка. Все как полагается, руки в бока, в глазах боевой задор, за спиной подружки, якобы случайно прихватившие кто палку, кто тяпку, а кто и сбегать за коромыслом не поленился.
В общем, сельские девы решили проучить городскую.
Почти то же самое, если бы курсанты военной школы решили проучить студентусов магической. Ага, будущие воины тоже почему-то думают, что маги ничем не смогут им ответить.
– Шли бы вы, девушки, домой. Пирожки печь, – мягко посоветовала Вирта.
Драться с этими несчастными ей совсем не хотелось. Тем более она, в отличие от них, делать это умела и даже без магии могла запросто переломать руки. Главное, бросить о землю правильно, а упасть, подставив руку самым травмоопасным образом, они сумеют.
С другой стороны, она же тут изо всех сил маме Витара пытается понравиться. Даже за водой чуть ли не на другой конец села пошла. А драки невест, насколько знала Вирта, матерям женихов не нравятся. Да даже матерям-оборотням не нравятся, потому что бой и драка – это не одно и то же. И до второго опускаются, в отличие от первого.
– Это сейчас ты пойдешь! – угрожающе прокричала Шанка, наверное, себя подбадривала. А две ее подружки едва не заехали друг другу палками по лбам.
– Пирожки печь? – вежливо уточнила Вирта.
И что сделала эта боевая курица? А она заорала как потерпевшая, вскинула над головой тяпку и побежала в атаку.
Хорошо так побежала, жалко, что под ноги попался камень, тяпка перевесила вперед, и боевая кура шлепнулась носом в пыль.
– Сглазила! – поставил кто-то из девичьей толпы уверенный диагноз.
– Зачем мне? Она и сама неплохо справляется вместе со своей неуклюжестью.
– Да она издевается! – догадалась Шанка. Встала, отряхнулась, подобрала тяпку и опять пошла в атаку. На этот раз медленно и уверенно, печатая шаг и поддерживая в себе боевой дух зверским выражением лица.
Вирте даже стало интересно, что она станет делать дальше. Но, увы, дева оказалась неоригинальной, широко замахнулась оружием, а потом так и полетела за ним следом, стоило уклонившейся Вирте слегка за него дернуть.
– Бей ее! – вместо того чтобы одуматься, бросила клич эта неугомонная. И даже вставать не стала – видимо, поняла, что в лежачем положении шансов упасть меньше.
Подружки призыв услышали и радостно бросились бить. Вирта отпрыгнула в сторону, позволив вырвавшимся вперед треснуть друг друга по чему попало своим оружием. Потом опять отступила, потом повесила ведро на чей-то забор, а то еще сломают случайно. А потом поняла, что в эти кошки-мышки играть можно еще долго, а там воду ждут. И что должна была делать Вирта с этими умалишенными? Ну, не огнем же в них запускать. Стазис и сети у нее получались через раз. Подходящий случаю амулет она захватить как-то не догадалась. Выращивать посреди дороги пеленающие травы… а кто их потом убирать будет?
Так что выход оставался только один – напугать и разогнать.
И когда после очередного прыжка на землю вместо довольно мелкой девушки приземлилась большая полосатая кошка, боевые селянки замерли, словно стазис каким-то чудом сработал сам по себе.
– Ну, кто первый рискнет замахнуться? – ласково спросила Вирта и оскалила впечатляющие клыки.
– Мама, – пропищала Шанка, мигом растеряв весь боевой пыл.
– Чья мама? – уточнила Вирта и на всякий случай рявкнула. Негромко даже, сдержанно. Но девушкам этого хватило.
– А-а-а-а-а-а!!! – дружно заголосили боевые селянки, побросали оружие и рванули в разные стороны, вряд ли видя, куда именно бегут. Одна только чудом разминулась с колодцем, к которому так и не дошла Вирта. А несколько не разминулись с заборами, частично их сломав, частично через них перевалившись, дрыгая ногами и подвывая, на зависть собакам.
– Какие пугливые куры, – проворчала Вирта и махнула хвостом, наблюдая за тем, как самые везучие – те, кому досталась для забега дорога, несутся в неведомые дали.
Вокруг лаяли собаки. Где-то кто-то начал ругаться и обещать страшное. И Вирте, если честно, очень хотелось побегать за девушками, наподдать лапой, рявкнуть погромче в лицо и посмотреть, что будет. Но там же воду ждут.
– Хэх, – выдохнула тигрица печально, качнулась вверх и вперед, перетекла в невысокую рыжую девушку и огляделась в поисках ведра. А увидела в ближайшем переулке Витара, его родителей и подозрительно бледную любительницу печь пирожки, ту, что почти шатенка. – Ну вот, – проворчала девушка. – Раньше надо было рассказать, чтобы сюрприза не было.