– За вами там дознаватели крадутся! – еще более жизнерадостно объявила девчонка. – А я Фация. Я из Зеленого мира, ну, мира Зеленых Туманов. Вот так удачно в гости к подружке приехала, а то у вас там ни одного крылатого, способного так далеко залететь. Все либо какая-то мелочь, которая в принципе далеко не улетит, ну, вроде воробьев, либо уже немолоды. Вот мне дали поисковичок, и я полетела предупреждать. А то начальник этих дознавателей сильно за них переживает. Боится, что вы случайно их зашибете.
И улыбнулась широко-широко.
Вирта и Витар опять переглянулись. Они даже не представляли, зачем каким-то дознавателям за ними красться. И не очень понимали, почему должны этих дознавателей зашибать.
Историю Фация рассказала просто чудесную, Вирта даже пожалела, что не покусала одну доморощенную интриганку. Фация и Витар, правда, были уверены, что в этом случае она бы отравилась, поэтому жалеть не о чем.
Ждать, пока преследующие дознаватели дойдут, никому не хотелось. Потом еще и объясняться с ними пришлось бы, доказывать что-то. Поэтому, подумав, компания решила ускорить шаг. Лошадиный. Тем более в амулете было подходящее плетение. Чтобы точно не догнали. А там либо у реки отстанут, либо объясняться будут уже представители клана, и в этом случае шансов на разные нехорошие недоразумения меньше.
Летать Фации больше было нельзя. В ближайшее десятидневье так точно. Орел хоть птица покрупнее какого-то воробья, но недостаточно большая, чтобы злоупотреблять полетами и не бояться, что потеряешься в крошечном птичьем умишке. Так что лошадям пришлось еще и грузоподъемность повышать. Обеим по очереди, чтобы не навредить.
И до городка Четыре Дороги они доехали без приключений и довольно быстро, по тропинкам, которых в этой части леса уже было много и которые на этот раз искали по карте не для того, чтобы держаться от них подальше.
А Минк тем временем заподозрил неладное. Умудрился встретить людей, узнать у них, где находится, и даже сообразил следующее сообщение отправить не родному начальству, а в дознавательскую управу Четырех Дорог. Он вообще был человеком умным и быстро находящим неожиданные решения, чаще всего правильные. Из-за чего его и взяли в дознаватели. Вот только с этим решением ему не повезло. Правильность у него оказалась сомнительная. Правда, узнал он об этом нескоро – плетений, способных добавить лошадям скорости и выносливости, у него не было, слишком они дорогая штука.
До Четырех Дорог Минк дойти по следу не успел. Как он и подозревал, амулеты выдохлись раньше.
Радовало его в этой ситуации то, что он находился не в глухой части леса, в которой ориентировался так себе, – он большую часть жизни провел в степях и переехал ближе к лесам, когда получил предложение после окончания контракта с армией уйти работать дознавателем. Амулет окончательно разрядился, аккурат когда Минк находился на тропе. И по этой тропе можно было даже дойти. Куда-то.
Как потом оказалось, к своеобразному перекрестку сразу из шести троп разной степени утоптанности.
Постояв на этом перекрестке и немного подумав, Минк решил, что к городу должна вести самая утоптанная. Логично ведь вроде бы. А она взяла и привела его на лесной хутор с пасекой и развешанными под навесом метелками полезных растений. Хуторяне оказались людьми добрыми, они Минка напоили, накормили и к тому же объяснили, как найти город.
А уже через пару часов он очень жалел, что не попросил у них проводника – не бесплатно, конечно. Потому что в этом лесу тропинки очень любили пересекаться, раздваиваться, а то и расходиться своеобразной пятизубой вилкой.
Решение вернуться на хутор и все-таки попросить проводника оказалось не лучшей идеей. Он опять умудрился ошибиться с тропой и пришел к малиннику, в котором что-то подозрительно трещало. Выяснять, что именно, Минку не хотелось, и он поспешил оттуда убраться.
Неизвестно, как бы долго он еще блуждал, если бы его, чудо-то какое, не нашли коллеги. Из родного города. Оказалось, они, чтобы сэкономить поисковые амулеты, все это время шли по его следам, спрямляя время от времени дорогу. Потерять знакомого человека при таком способе практически невозможно, а когда Минк начал блуждать по тропинкам, его и вовсе быстренько догнали, потому что он умудрялся даже возвращаться по собственным следам, не замечая этого.
А еще, среди коллег оказались люди, умеющие находить нужную тропу, и Минк наконец смог выдохнуть в уверенности, что теперь-то подозрительные оборотень и маг никуда не денутся. Особенно учитывая то, что их наверняка уже поймали дознаватели из Четырех Дорог.
– Повторите, – занудно попросил довольно упитанный мужчина, маг-менталист при дознавательской управе Четырех Дорог. Менталист из него был так себе, иначе он не работал бы в этом маленьком городке, ну или работал бы на более прибыльной работе, но уловить ложь он мог. Причем с первого же раза. Просто по правилам следовало провести несколько попыток.
– Я получил в наследство от прадеда амулет. Его мне мама передала, прадед был выгоревшим, но достаточно образованным, чтобы знать, что через несколько поколений дар вернется, даже если травма оказалась столь сильна, что его дети магию не унаследуют. И, пока мы ехали через лес, где возможность прибить случайного прохожего близка к нулю, я испытывал этот амулет. Смотрел, что могу с его помощью сделать и как быстро. А то оставить инструкцию прадед как-то позабыл.
– Понятно, – с тоской во взоре сказал менталист и что-то почеркал на бумажном листе, который положил на стол перед началом допроса. – А мертвецов зачем поднимали?
– Случайно, и я сразу же уложил их обратно, причем даже опечатал, чтобы ненароком опять не встали. Там недалеко природная жила есть. Слабая и не очень близко, но если в ней случится скачок, все эти кости могли бы и без помощи мага встать, – терпеливо объяснил Витар. А что ему еще оставалось делать? Если начать вопить о том, что спешишь, что все ошибка и кто-то там права не имеет, в итоге всего лишь потеряешь время. То самое, за которое кто-то там подпишет официальную бумагу, кто-то другой ее заверит, а кто-то еще и потерять умудрится. Тем более, скрывать Витару было нечего. Право владения змейкой уже проверили.
– Случайно? – переспросил менталист, посмотрел на скромненько сидевшую у окна Вирту и опять начал черкать. Витар даже заподозрил, что он ее портрет рисует.
– Да. Клад искали, – сказал парень.
– Клад? – удивился менталист. – Откуда в нашем лесу клад?
– Ниоткуда. Просто в браслете есть плетения, которые помогают найти скрытый под землей металл и вытащить его на поверхность. Вот я и попробовал. А там кости и остатки доспеха, и костям хватило остаточного импульса, чтобы встать. Видимо, от природной жилы успели перед этим напитаться. И да, это, кстати, может значить, что где-то в лесу есть еще куча костей, готовых полезть из оврагов от малейшего чиха. Я бы написал об этом в ближайшее отделение совета, пускай пришлют специалистов.
Менталист печально вздохнул и произнес:
– Так и сделаем.
Потом еще немного почеркал. Взял бланк из кучи, быстро его заполнил и отдал Витару и Вирте на подпись и оттиск. После чего обрадовал их тем, что они свободны.
Но по глухим лесам пускай пока не ездят, вдруг понадобится что-то уточнить, тогда будет лучше, если рядом окажется дознавательская управа, в которую и пригласят для уточнения.
Витар тоже вздохнул, но спорить не стал. О своем дальнейшем маршруте он уже рассказал. Да и сомневался, что в этой занятной истории понадобится что-то уточнять. Собственно, дознаватели Четырех Дорог настолько уверовали в то, что по их лесу крадется парочка страшных тьма-поклонников, что, остановив этих «тьмапоклонников» на воротах города, вежливо попросили их помочь разобраться в одном недоразумении.
Они просто жили достаточно близко от клана оборотней, чтобы знать, насколько «нежно и ласково» оборотни обходятся с затесавшимися в их ряды тьмапоклонниками. Заигрывание с тьмой слишком сильно и радикально влияет на разум оборотней, причем даже тех, кто не был где-то поблизости. В последний раз всей управой прятали в подвале одного болвана, потому что добрые соклановцы хотели самым натуральным образом вырвать ему руки только за то, что он притащил в их город вещь из земель бывших темных королевств. Очищенную вроде бы, но, как оказалось, способную насылать кошмары.
А тут вдруг парочка, которая поднимает мертвецов и при этом едет к оборотням. И девчонка-оборотень, спокойная и уравновешенная. Со стандартным защитным школьным амулетиком, который чего-то грандиозного попросту не переживет. Даже не уставшая. Ну, какие тут заигрывания с тьмой при таком раскладе?
И нет, среди оборотней, конечно, случались странные личности, желавшие что-то от тьмы получить, но подготавливались они гораздо лучше и почти сразу начинали вести себя странновато и излишне легко раздражаться. Собственно, по слухам, среди оборотней есть даже личности, способные запросто с этой тьмой работать, если их классический дар нужного оттенка, но даже слухи признают, что они страшная редкость. И в то, что эта редкость возьмет и попрется именно сюда, дознаватель не верил. Нечего здесь делать тьмапоклонникам на самом деле.
– Ну что? – спросила Фация, стоило Вирте и Витару выйти от дознавателей.
Ждала она их вместе с лошадями под навесом, радуя прохожих той легкостью, с которой запросто сидела на жерди, поджав ногу и положив подбородок на колено.
– Какая-то дура, я даже знаю ее имя, написала кляузу о том, что мы страшные тьмапоклонники и что-то ужасное сделали с дохлой кошкой, – рассказала Вирта.
– Оу! – восхитилась Фация.
– И преследующие нас дознаватели теперь не наша проблема, – добавил Витар. – Идем, отдадим лошадей в конюшню, заплатим за их содержание, поедим и будем спускаться по реке. Мы как раз успеваем.
– Ни разу не спускалась по реке, – призналась Фация, которая вроде бы недалеко от этой реки жила.
И мордашка у нее светилась ожиданием приключений. Хотя какие приключения на большой лодке, если в ней даже ходить особо негде? Сидишь себе, либо пейзажем любуешься, либо читаешь. Ну, в крайнем случае можно постоять, опершись на брус в задней части этой лодки. Этот брус там присобачен для равновесия (на носу лодки располагалась тумба с управляющим амулетом), но любители постоять находятся, и Фация, наверное, из них.