Впрочем, как потом оказалось, стоять в гордом одиночестве орлице быстро наскучило, и она уговорила Вирту присоединиться к ней. Так что девушки первыми увидели странную компанию, выдравшуюся вместе с лошадьми из кустового вербника, высаженного вдоль реки для укрепления берега, и начавшую что-то кричать, размахивая руками. Правда, внимания особого девушки не обратили. Может, опоздал кто-то и наивно решил, что если выскочить из кустов вдали от города, то лодку тут же остановят и их подберут. Как-то. Потому что у девушек был интересный разговор. О мужчинах. Сначала вообще, а потом об одном конкретном. И о его несерьезных веснушках.
У Витара все всегда просто. Вирта в какой-то момент это поняла, словно вдруг увидела нечто до сих пор скрытое от взгляда. Словно занавеска упала.
У Витара все было просто, несмотря на все его традиции, воспитание и даже несмотря на незнание реалий мира оборотней. Нет, основы он знал, на лекции ходил и даже книги читал, Вирта была уверена. Но тут так: пока не столкнешься, не окунешься в этот мир с головой, полностью все равно не поймешь. А после этого обязательно обнаружишь, что сильно ошибался насчет многих вещей.
И вот, несмотря на все это – у Витара все было просто.
Ему понравилась девушка, и он пошел приглашать ее на свидание. И ему было все равно, что она оборотень. Точнее, не так, он сразу узнал, что она оборотень, спокойно обдумал, так ли сильно его это беспокоит, понял, что не особо, и пошел приглашать.
У него всегда так. Он решает и делает, не тратит время на метания, сомнения и уверенность в том, что ошибся и ничего не получится. Ведь если не получится, узнает он именно в тот момент, когда это произойдет. А до этого неуверенность в успехе не имеет никакого значения, она просто мешает и заставляет ощущать себя не на своем месте. Все.
Витар не сомневался и не метался. Он делал. Решил, что будет природником, и спокойно продвигался в этом направлении, в своем темпе, не уделяя особого внимания рассказам о гениях. И, возможно, даже не подозревал, сколько сомнений подобные рассказы посеяли в Вирте.
И в какой-то момент девушка поняла, что это и есть его сила. Что он успокаивает бурю. Не дает ей разрастись в себе, просто начинает движение раньше, чем она становится заметной, гасит ее в других.
Почти как глава клана оборотней. Вожак, за которым все пойдут. Потому что он знает, куда хочет идти, в отличие от них.
Да, а тут суетливая орлица-недолетка. Она видит силу за суровыми лицами с квадратными подбородками, в широких плечах видит, в прямом взгляде еще. И не замечает ее за мягкой улыбкой. И за несерьезными веснушками. И даже за сосредоточенностью на деле не видит.
– Он даже не красавец, – уверенно сказала Фация. – Нет, он милый и улыбается хорошо, но не красавец же.
Вирта пожала плечами. Вот уж чего она никогда не делала, это не искала красавцев.
– Эх, не понимаю, – выдохнула Фация. – Он милаха, затискать хочется, как большую игрушку, набитую шерстью, ну или хлопком там. Моей сестре такую подарили. Да, но ты рядом с ним держишься не так.
– Не так? – переспросила Вирта.
– Не как владелица такой милой игрушки, – хихикнув, объяснила орлица. – Ты с ним держишься так, словно он твое достоинство. Ну, как в той балладе, где воительница была правой рукой барона Зеленого Мыса.
Вирта хмыкнула. Наверное, эта девчонка наблюдательная. Или у нее есть с кем сравнивать. Старшие сестры, подруги…
– И ты знаешь о нем гораздо больше, чем я, – добавила Фация. – Так что ты вряд ли ошибаешься. Ошибаюсь я.
И печально вздохнула.
Вирта пожала плечами. Вот каких признаний эта девчонка ожидает? Рассказать, что Витар – это спокойствие? То самое спокойствие, для которого все просто? Не поймет наверняка. Витар – как и реалии мира оборотней, чтобы понять, надо оказаться очень близко, стать его частью. А подпускать настолько близко каких-то любопытных девчонок она точно не собиралась. Обойдутся.
– Он нравится моей кошке, – сказала Вирта. – Она может рядом с ним лежать и ни о чем не беспокоиться, потому что все правильно.
– О?! – округлила глаза Фация. – Моей орлице парни вообще не нравятся. Любому она хочет выклевать глаза или проклевать дырку в голове. Они такие шумные и напористые. Может, еще перерастут?
– Может.
А самое странное, что несмотря на то что Витар – спокойствие, у которого все просто, он еще и та самая буря, способная все смести на своем пути. Разбить железные ворота. А не получится, снять их с петель и зашвырнуть за горы.
И да, когда Фация спросила, не страшно ли Вирте везти своего мужчину на земли клана, а тем более знакомить с родственниками, она ей вовсе не солгала. Вирте было не страшно. Ведь что бы родственники себе ни решили, для нее это значения иметь не будет. У нее давно есть свое решение. Она нашла силу, спокойствие и бурю. Нашла человека, рядом с которым одинаково приятно и ей, и кошке. Который выслушает и поможет, а не попытается отговорить, потому что поймет – оно важно. Которого можно просто обнять, впитывая спокойствие, или позволить обнять себя и чувствовать, как испуганная кошка перестает бояться.
А еще он придет, когда ему тяжело, Вирта это знала. Не для того придет, чтобы требовать поддержки. Скорее, чтобы погреться и вернуть себе равновесие. Потому что она как-то стала тоже тем, что добавляло в его мир простоты, не давало безумно бежать в непонятные дали, позволяло остановиться, успокоиться и оглядеться. И да, это тоже было очень приятно. В такие моменты Вирта чувствовала себя силой. Той самой силой, которую долго искала в других.
В общем, все было и сложно, и просто. И совсем не так, как видела Фация. А значит, не так, как увидят другие. Другие, как и эта нахальная девчонка, тоже увидят мягкость, несерьезные веснушки и явное нежелание затевать конфликты. Да, нежелание ввязываться в конфликты вводит в заблуждение даже сильнее, чем веснушки. А ведь Витару просто гораздо больше нравится быть спокойствием, чем бурей. Ну, почти всегда.
Спокойствие – это его сила.
Буря – это демонстрация силы.
Вот как-то так.
Часть 3Знакомство с ее родителями
Село Перемичка с виду было подозрительно похоже на небольшой городок. Возле него был основательный такой причал. Справа от причала выстроены одинаковые длинные здания, явно склады. А слева раскинулся базар. Причем таким хитрым образом, что самая короткая дорога к гостеприимно распахнутым воротам городка, притворяющегося селом, пролегала через этот базар. А обходить было долго.
– И это еще купцы не приехали, сейчас почти полностью жители окрестностей торгуются, – с непонятной гордостью сказала Фация, которая вроде бы была жительницей другого мира.
Хотя, может, она в мир, в котором из человека можно превратиться в оборотня, подалась потому, что росла рядом с кланом и очень хотела обзавестись красивой, пушистой шкурой или перьями? Вирта хмыкнула, но расспросить девчонку не успела. Стоило сойти с причала на землю, как кто-то басом заорал:
– Хэй-яй! Огонечек!
В ответ тут же залаяли собаки, испуганно закричал чей-то осел, а лошадь, на которой красовался мужчина в богатом охотничьем костюме, встала на дыбы и попыталась всадника сбросить.
– Огонечек! – и не подумал успокоиться крикун.
Кто-то обозвал его проклятым оборотнем. Мужчина ловко спрыгнул с лошади и попытался ее успокоить. А из огороженной части базара вывалился парень. Темнорыжий. Здоровенный. Радостно улыбающийся. И в куртке из парусины с вышитым на плече клановым знаком – кулаком в латной перчатке на фоне круглого баронского щита.
Лошадь при виде этого дива разумно попятилась, утаскивая хозяина с пути здоровяка. Над головой любителя покричать пролетело сморщенное от старости яблоко. А Вирта поймала себя на том, что хочет спрятаться за спину Витара, да еще и присесть.
Здоровяка она узнала не сразу, хоть он и был двоюродным братом. Когда уезжала в столицу учиться, он был высоким, угловатым и довольно тощим подростком. Потом, когда приезжала домой, все как-то не получалось с ним увидеться – Васхи думал, думал да и додумался до того, что, разругавшись с отцом, отправился самостоятельно поступать в старшую школу магомехов. Магия без механики его чем-то не устраивала. Ему хотелось создавать летучие шары и стреляющие капсулами с сонными плетениями палки. Он вообще был уверен, что магомехи рано или поздно полностью вытеснят обычных магов. Ну, не считая природников, мозголомов и лекарей. Жизнь, правда, раз за разом пыталась его разубедить – даже купцы, запершие свое добро на магомеханический замок, все равно заказывали чисто магическую сигналку, а на особо ценное добро еще и защиту. Но Васхи упорствовал и пытался время от времени всех убедить в своей правоте.
С отцом он, правда, довольно скоро помирился. Отец у него отходчивый. А вот Вирте на глаза так с тех пор и не попался. В последний раз разминулись из-за того, что отправился с группой таких же умалишенных в земли бывших темных королевств – изучать, как какой-то темный феномен воздействует на новоизобретенную штуковину. Зачем, Вирта не поняла. То ли они собирались ее заряжать от того феномена, то ли его воздействие блокировать как-то.
В общем, Васхи был рисковым парнем.
А еще громким и бесцеремонным.
Вирту, когда добежал к ней, он сцапал в объятья и сжал так, словно проверял ее на прочность.
– Я ж так рад тебя видеть, Огонечек! – пробасил он ей в макушку. – Запропала на четыре года!
– Это ты запропал, – не согласилась с ним девушка. – И теперь я понимаю, почему ты превращаешься в медведя.
– Теперь это все понимают, – обрадовал ее Васхи и ехидно захихикал. – Мамка сейчас вообще до моей макушки не дотягивается и, когда злится, обещает веником стукнуть, раз ладонью не может.
Дальше этот тип схватил ее за талию, поднял на вытянутых руках, словно она совсем ничего не весила, и стал крутить, как куклу.
– Не, не изменилась, – вынес он вердикт и поставил девушку на землю. – А где твой жених? Он? – ткнул пальцем в направлении одиноко стоявшего Витара, остальные люди предпочли настолько близко к буйному оборотню не подходить, а некоторые и вовсе остались на причале. – Хых.