И девушка решила подождать. Темнота рано или поздно истончится еще сильнее и пропадет, почему-то она в этом была уверена. А еще казалось, что, если бы это было не так, тот, чье присутствие она ощущала, не излучал бы столько спокойствия и уверенности. Значит, все хорошо, нужно только подождать.
И она ждала. Наблюдала за светлыми пятнами, сквозь которые вскоре начали просвечивать пейзажи. То она видела грандиозную пропасть, просто в нее заглядывала, пока кто-то не оттянул, по ощущениям – за хвост. То много травы вперемешку с цветами и бабочками. Наглыми бабочками. Одна даже села ей на ухо, и пришлось им пошевелить, чтобы согнать. А еще пришлось сдержаться и не броситься вредное насекомое догонять, потому что тот, чье присутствие все еще было рядом, куда-то шел. Или ехал. Вирта не очень понимала, просто иногда она видела лошадиные ноги, а иногда почему-то нет. Наверное, тьма все-таки мешала правильно смотреть.
Потом появились дома. Человеческое жилье, в окружении которого почему-то было неуютно. И она жалась к воплощению уверенности и спокойствия, которое все еще было рядом. И даже в дом следом за ним зашла, сдерживая рык и подергивая усами, прислушиваясь и стараясь отрешиться от неприятного влажного запаха.
А потом она лежала на теплом дереве, опять рядом со своим воплощением спокойствия, смотрела сквозь тьму на странных людей, которые склонялись и зачем-то заглядывали ей в лицо. И наконец-то понимала, что что-то не так, что она сейчас не человек, хотя таковым себя ощущает. А еще вдруг осознала, что ничего, кроме имени, о себе не знает, и что это тоже неправильно. Но рядом было воплощенное в молодого мужчину спокойствие, и она, вместо того чтобы паниковать и искать себя, решила еще немного подождать. Тьма же истончается, значит, хоть что-то происходит правильно. Может, это тьма скрывает знания.
– Ты звать ее не пробовал? – спросил Камирн, заглянув дочери в морду и получив в ответ нервное подергивание усами.
– Звать? – переспросил Витар.
– Глава клана это умеет, он даже до совсем слетевших с катушек иногда может докричаться, – сказал Омель, дувшийся на всех за то, что его не взяли с собой в поход к Замку Короля – оказалось, именно так называлась та скала, к которой прислонился желтый камень. – Возле тебя, знаешь ли, ощущения немного похожие. И, возможно, ты достаточно сильный, чтобы дозваться хотя бы ее.
– И как нужно звать? – спросил Витар, инстинктивно погладив тигрицу по голове, за что игриво получил лапой по руке.
– Не знаю. По-разному. Обычно те, кто умеет звать, просто зовут. Иногда кричат. Иногда подходят и ставят ладонь на голову животному или спятившему человеку, – ответил Омель.
– Нужно звать именно человека, – подключилась к разговору Ошана и тоже заглянула в морду дочери. – Если она не очень глубоко, то может выйти. Источник у нее, к счастью, не пустой, так что это скорее обморок, чем то состояние, до которого так любит себя доводить Тобиш. Да и то, что она превратилась в кошку, тоже на это указывает. Животные думают проще, и если устает голова… Понимаешь, можно просто настолько сильно испугаться и не суметь вовремя принять решение. А можно жонглировать живым человеком, а для этого нужно окунуться в такое сосредоточение, до которого Вирта явно не доросла.
Васхи печально вздохнул.
– Так что попробуй позвать, – продолжила Ошана. – Неважно как, просто позови, пожелай, чтобы она очнулась. У тебя может получиться. Если нет, попробуешь позже, может, пока еще рано. Я ее точно не дозовусь. Я ее даже в детстве дозваться не могла, у Камирна и то лучше получалось.
И Витар кивнул, хотя мало что понял, кроме того, что с маленькими оборотнями могут быть какие-то неясные проблемы, и их время от времени приходится звать. Впрочем, Вирта в этом наверняка разбирается.
– Эй, – прошептала темнота, и в лицо Вирте дохнуло теплом. – Выходи. А то меня тут ваши девочки-недолетки скоро конфетами начнут заваливать. Их стало еще больше.
Вирта фыркнула. И ей подумалось, что пускай заваливают. Он же потом с ней поделится.
– А кошкам сладости нельзя, – сказала темнота, явно подслушав ее мысли. – Конфеты можно только девушкам. Выходи, пойдем в кофейню, и ты мне расскажешь, какие болваны твои братья.
Вирта качнула хвостом. Кофейня явно была чем-то хорошим. Там точно пахло приятно и бодряще так. Заманчиво.
Потом перевернулась на спину и стала ловить передними лапами руку, которая пыталась дернуть за усы. И это было очень весело.
А потом вдруг вспомнила, что тот бодрящий запах, – это же кофе. И что рука принадлежит Витару, вдруг поняла. И что ведет себя странновато для разумного существа. Осталось только начать прыгать по стенам, охотясь за летающей по комнате молью.
– Ох, – выдохнула девушка и шустро перевернулась на живот.
Витар замер с протянутой рукой, а потом улыбнулся, широко и светло, как только он умеет.
– Ты вернулась? – спросил обеспокоенно.
– Я хочу кофе, – мрачно произнесла тигрица и села. – Очень хочу кофе.
– Ну, теперь я буду знать, на что тебя приманивать, – опять улыбнулся Витар. – Запасусь зернами на такой случай, куплю специальную плошку и буду варить кофе, пока не очнешься.
И Вирта его обняла, прямо так, в обличье полосатой кошки. А он не удержался на корточках, и они вдвоем рухнули. А потом лежали на полу и смеялись. А ведь Вирта до сих пор даже не догадывалась, что умеет смеяться в кошачьем обличье.
Зато все было хорошо.
А Васхи за его художества можно убить и завтра. Если не догадается сбежать и спрятаться.
– Нам, кстати, пообещали золотые кирпичи на свадьбу, – излишне серьезно сказал Витар, словно опять услышал мысли.
И Вирта снова засмеялась. Просто представила, как брат приперся на эту свадьбу с грязным мешком. Потому что забыл об обещании, не откопал кирпичи раньше и все пришлось делать в последний момент, даже искать клад. Васхи это умеет.
– Витар, ты мое спокойствие, – сказала Вирта, насмеявшись и превратившись в девушку. – Мне, похоже, именно спокойствия всегда не хватало. Ты – моя уверенность и спокойствие.
– А ты мое солнце, – серьезно сказал парень. – Колючее и теплое солнце. Я тебя поймал и теперь точно не отпущу. Сам буду греться, никому не отдам.
Вирта тихо фыркнула и не стала говорить, что убегать не собирается. Пускай держит, раз не желает отпускать. А она его будет обнимать и слушать, как сомнения трусливо разбегаются в разные стороны. Потому что его уверенность гораздо сильнее этих сомнений. И ему хочется быть уверенным в одной полосатой кошке.
А что может быть приятнее?
Эпилог
В школу они возвращались не спеша. Вирта успела познакомиться с сестрами Витара. Они оказались совершенно разные. Одна смешливая, быстрая и довольно шумная, сразу понятно, что эта девушка в любом случае свое получит. Хоть обаянием, хоть напористостью. Вторая серьезная и спокойная, даже величественная. Глядя на вторую, Вирта невольно начинала верить в сказки о принцах, женящихся на не шибко талантливых магичках. Потому что на такой девушке даже принцу не стыдно жениться.
В целом девчонки отлично друг друга дополняли. Неудивительно, что работать после учебы они решили вместе.
Навестив сестер, пара отправилась к паромной переправе у села Залесское. Оттуда всего за два дня можно было доехать до Купеческой Горки, а там, заплатив пару серебряников, спуститься по реке на большом плоту до городка Аркху. Городок был сам по себе неинтересен. И, возможно, окончательно бы вымер, если бы там не появилась станция Нитки. А на Нитке до столицы можно было долететь всего за полдня, вместо того чтобы тихо и печально ехать дней шесть, а то и семь.
Благодаря этой Нитке они и не спешили. Чтобы опоздать, нужно было сильно постараться. Билеты купили заранее и выехали так, чтобы в запасе было два дня. А там уже долетят. Витар пойдет уговаривать одного магистра взять его в аспиранты. Хотя чего там уговаривать? Наверное, даже самый нелюбопытный ученик младшей школы знал, что магистр Яфин Витара выделяет. Нет, не за великие таланты, на самом деле. За упорство и воображение, пляшущее, по его словам, на грани разумного. Видимо, именно два этих качества магистр Яфин в студентусах больше всего ценил. Сам таким был, судя по всему.
А Вирта сдаст зелья местрессе Айме и пойдет, покается перед магистром Ольшаном, запишется в его группу вопреки своему характеру. Потому что совсем недавно убедилась – откладывать сосредоточение не стоит. Именно нехватка этого сосредоточения мешает ей пользоваться левитацией. Но ведь, казалось бы, какая ерунда, что она, без левитации не обойдется? Пока. А потом, когда будет больше времени, займется тренировками…
Оказалось, не обойдется, ситуации разные бывают.
Вирта печально вздохнула, вспомнив, как ловила брата, а потом сама чуть не рухнула в бездну кошачьего разума. А умела бы нормально левитировать… но что уж теперь?
Витар, ехавший немного впереди и успокаивающе похлопывавший по шее коня, испугавшегося какого-то дурного жука, решившего пролететь перед лошадиной мордой, обернулся и улыбнулся невесте.
– Знаешь, недавно мне один парень рассказывал байку.
Девушка одарила его заинтересованным взглядом.
– Да, любопытную байку. О том, как один свободный маг, у которого были проблемы с сосредоточением, мысленно связывал звезды, протягивал нити от одной к другой, стараясь рисовать что-то понятное. Говорят, может помочь.
Вирта улыбнулась и кивнула.
Витара хотелось обнять, ткнуться носом ему в шею и просто так посидеть. Он, если подумать, идеальный мужчина, потому что умеет понимать, почему она грустит, и никогда не пытается доказать, что из-за ерунды. Он пытается помочь, как тогда, с когтеточкой.
Жаль, что тропа такая узкая, да и конь Витару достался пугливый. Мало ли как отреагирует на то, что люди вздумали пообниматься.
И хорошо, что до Залесского ехать уже недолго.
Конец