— Не смотри на меня, когда я такая страшная.
— Нормальная, — Гдальский чуть сместился, провел пальцам по бугоркам папул, которые уже практически разгладились. — Сегодня все сошло быстрее.
Ольга кивнула, радуясь, что Тихон не стал задавать глупых вопросов о том, зачем она это с собой делает. В этом вопросе мужики обычно ведут себя ужасно непоследовательно. Засматриваются-то они на холеных красавиц, но когда понимают, скольких усилий эта красота стоит женщине — неодобрительно хмурят брови. Как будто это что-то меняет.
****
Рука Тихона сместилась, шершавые пальцы прошлись по шейным позвонкам, надавливая и разминая.
— Умр… — не сдержала довольного стона Ольга.
— Опять уработалась?
— Угу… Есть такое.
— Воду они там на тебе, что ли, возят?
— Не-е-ет… Всего-то просят денег…
— А как? Ты даешь?
— Иногда даю. Иногда — нет. По обстоятельствам.
— Помню-помню… И как? Кому-то посчастливилось?
— Сегодня — двоим. А вот завтра — никому не посчастливится.
— Сурова ты женщина!
— Смейся-смейся! А, между прочим, мой босс на меня не нарадуется.
— Хм…
— Что это означает — твое хмыканье?
— И как тебе босс?
— Да вроде нормальный мужик…
— Я тебе дам — нормальный!
— Ой, а это что? Неужто ревность? — широко улыбнулась Ольга.
— Смейся-смейся, — повторил ее недавние слова Тихон и себе хмыкнул, разливая по бокалам остатки игристого.
— Тиш…
— Ммм?
— Льву Соломоновичу скоро семьдесят.
— А кто такой Лев Соломонович?
— Так ведь управляющий. Мы разве не о нем сейчас?
— А! Это ты, чтобы я не ревновал, меня успокаиваешь?
— Вроде того. У меня на тебя сил не остается. А уж двух я точно не потяну, — улыбнулась Ольга.
— Может, ты как раз на него все свои силы истрачиваешь, — возразил Тихон, но его выдали подрагивающие от смеха плечи.
— Ну, уж нет. На работе меня только работа имеет…
— А если так…
Тихон отставил свой бокал и плавно переместился со стула на пол.
— Что ты делаешь? — Ольга облизнула вмиг пересохшие губы. Тихон был настолько высоким, что, сидя на коленях, был ненамного ниже её. Его жаркое дыхание обжигало сквозь тонкую полупрозрачную ткань офисной блузки, а руки скользили вверх по ногам.
— Делаю тебе хорошо…
— Тиша… А если дети вернутся?
— Я что-нибудь придумаю.
Горячие пальцы Тихона поднялись выше, погладили кружевную резинку на чулках, которые в ее гардеробе совсем недавно пришли на смену старым добрым колготкам, и наконец, коснулся Ольги там, где ей больше всего хотелось, отодвигая в сторону промокшие трусики. Дыхание замерло в груди. Гдальский наклонился. Ольга подалась навстречу его рту, вцепившись руками в край стула. Пальцы на ногах поджались. Она коснулась носочками пола и выгнулась что есть сил.
Ольга завелась в мгновение ока. Вот еще ничего не предвещало, а вот уже не осталось никаких сил это выносить! И когда рот Тихона таки накрыл ее влажную плоть, ей понадобилось не так уж и много, чтобы улететь далеко-далеко. Впрочем, никто Ольге не позволил бесцельно летать между звезд в бескрайнем космосе удовольствия. В образовавшейся тишине, которую нарушали лишь звуки их надсадного дыхания, лязгнула пряжка ремня. Вжикнула молния. Тихон подхватил ее ослабевшие ноги и одним мощным толчком проник внутрь. Так сладко растягивая… Пальцы легли чуть выше места, в котором их тела соединялись. Нажали на уплотнившийся бугорок.
— Дети…
— Мы их услышим. Я быстро, — прорычал Гдальский ей в губы.
И все же хорошо, что молодежь задержалась. Потому что, на самом деле, никто бы их не услышал в процессе творящегося безумства. У них было несколько минут на то, чтобы поправить одежду и немного прийти в себя, прежде чем их уединение нарушили, и они вышли навстречу Петьке и Паше, переглядываясь, как нашкодившие школьники. Ник, по традиции, задержался — провожая Катю до дома.
Глава 15
По утрам их дом обычно походил на филиал дурдома. Поначалу Ольга думала, что всему виной теснота, в которой они ютились долгие-долгие годы. Но после доставшейся в наследство однушки они уже два раза меняли квартиры, площадь которых увеличивалась по мере роста доходов Ольги, а ситуация никак не менялась. Просто дурдом перманентно перекочевал из одного их дома в другой. Последняя надежда была на эти апартаменты. Все же две ванные комнаты, просторная кухня, гостиная, спальни… Ан нет, ее сыновьям было тесно даже в более чем ста тридцати квадратных метрах полезной площади. И никакой тебе чашечки кофе в тишине, как Ольге всегда мечтала… Шум, гам, спешные сборы и беготня сопровождали её каждое утро.
— Мам, где мой красный бомбер? — влетел в кухню Петька.
— Почему ты спрашиваешь у меня, где находятся твои вещи? — в который раз удивлялась Ольга, намазывая маслом румяные тосты.
— Потому что ты знаешь все!
— Мама! У нас закончилась зубная паста! — донесся рев Павла.
— В шкафчике над раковиной есть новый тюбик!
— Мам, кажется, в этой рубашке я вырос из рукавов! — явился Ник, размахивая руками, как ветряная мельница.
— Надень другую…
— Но мне нравилась эта!
— Ничем не могу помочь.
Раздосадовано фыркнув, Ник помчался переодеваться. Столкнулся в гардеробной с Петькой, который искал свою кофту, и о чем-то начал с ним спорить. В этом шуме Ольга не сразу разобрала, что в дверь звонят. Схватила чашку с остатками кофе и пошла открывать.
— Тиша?
— Привет! Есть минутка?
Ольга бросила взгляд на часы и неуверенно пожала плечами.
— Мне еще малых в школу везти. Что-то срочное?
— Это кто здесь малой? — вознегодовал вывалившийся из гардеробной Петька.
— Петь, я вашу маму на секундочку экспроприирую. — Тихон протянул Ольге бумажный пакет, который она не заметила сразу: — Тут выпечка и кофе. Не знал, какой ты пьешь. Купил разного в пекарне на первом.
— Ух, ты! Вот это я понимаю — завтрак! — восхитился Петька, перехватывая предназначенный матери пакет.
Ольга бросила еще один беглый взгляд на часы. Времени не было, но раз у Тихона такая срочность…
— Пойдем.
Ольга проводила гостя на лоджию. Это было единственное место, где их бы никто не потревожил. В открытые окна проникал прохладный с ночи ветерок, и тонкие шифоновые занавески нехотя колыхались.
— Оль, я тут хотел тебя попросить. Давно хотел, собственно, но как-то…
— Не до этого было? — улыбнулась Ольга.
— Ага. Слушай, это насчет Кати…
— Кати?
— Да. Её здоровья… Она ведь не рассказывает толком ничего. Стесняется… Говорит, что все нормально, но… В общем, поговори с ней, ладно?
— Тиш, а не лучше ли ей с мамой это все обсудить? — заметила Ольга, внимательно наблюдая за Гдальским. А тот, вмиг посуровев, свел брови и отвернулся к окну.
— Они не слишком ладят. Иначе я бы тебя не просил. Понимаешь, Катя… она тебе доверяет. Вы как подруги с ней. Но если ты считаешь это лишним…
Да не считала она ничего! Просто… иногда Ольге хотелось, чтобы Тихон рассказал ей о своей прежней жизни. Об отношениях с той же женой. Приоткрылся… хотя бы немного. И это не было праздным бабским любопытством, нет… Она думала, что так он станет ей чуточку ближе.
— Да брось! Если это тебя успокоит, я с ней, конечно, поговорю. Без проблем.
— Правда? — переспросил Тихон, оборачиваясь. — Просто сегодня она опять пойдет на прием и…
— Тиш, — Ольга приблизилась на шаг и коснулась пальцами тревожной складочки между бровями, — все нормально. Я с ней поговорю. Вечером, да?
— Угу… Ты извини, что я с утра пораньше нагрянул. Хотел еще вчера тебе сказать, но…
— Я помню, чем мы вчера занимались, — счастливо рассмеялась Ольга.
— Ну, да… — и себе хмыкнул Гдальский, сгребая её в объятья. Из-за двери до них донеслись улюлюканье и свист.
— Вот гады…
— Мальчишки, что с них взять?
Ольга вскинула голову, заглянула Тихону в глаза. Сердце затрепыхалось где-то в горле, и она в который раз поразилась, почему так долго не замечала очевидного.
— Ничего с них не возьмешь… Ладно, пойдем пить кофе, я уже и правда опаздываю.
— Я могу закинуть в школу ребят, — предложил Тихон.
— Правда? Ты меня этим очень выручишь.
— Без проблем.
****
Наблюдая, как её сыновья запрыгивают во внедорожник Гдальского, Ольга испытывала странные чувства. Она закрыла глаза и сглотнула собравшийся в горле ком. Все завертелось так быстро, что она даже не сразу поняла, как прочно Тихон вошел в ее жизнь. Как глубоко проник в ее сердце. Незаметно, шажок за шажком. Вроде и не делая ничего такого, просто находясь рядом. И она влюбилась. Она, та, чьи розовые мечты разбились еще в юности, та, которая уже не верила, что в ее жизни может случиться Мужчина. Настоящий, рядом с которым захочется сложить оружие, сбросить броню и ни о чем не думать.
Они только-только расстались, а у Ольги все внутри дрожало в ожидании новой встречи. Вчерашние страхи отодвинулись куда-то в сторону, и даже непонятно стало, почему они вообще показались ей такими пугающими. Подумаешь… влюбилась! Влюбиться не страшно. Главное — в правильного мужчину. И что-то Ольге подсказывало, что на этот раз она в своем выборе не ошиблась.
Улыбаясь, как влюбленная школьница, Ольга вырулила со двора и поехала на работу.
— Дана Тарасовна, у нас в котором часу встреча с господином Смирновым?
— Так на десять ведь, — удивилась Ольгина секретарша.
— Спасибо!
Ольга захлопнула дверь кабинета и крутанулась на одной ноге. Изумление Даны Тарасовны ей было понятно. Обычно она никогда и ничего не забывала. А тут забыла! Забыла вообще все на свете, вдруг став такой легкомысленной и беспечной. Тихон… Тиша… Её!