– У нее волосы разноцветные? – предположила я.
– Да нормальные у нее волосы! Но все равно метелка!
– А я? Я кто?! – снова запрыгал Петрик. – И Люся?
– Пока не поняла, я вас по отдельности как-то не вижу, – призналась Кира. – А вместе вы похожи на стрелки часов.
– О? – Дарлинг задумался. – Ну, то есть мы такие стройные, изящные и золотые, да?
– Или просто неразлучные, – добавила я. – Короче, вернемся к нашим баранам.
– К козлу! – поправил Петрик, давая понять, что он, как и я, не слишком симпатизирует героическому Максу.
– К бенгальскому огню. – Я максимально смягчила формулировку, чтобы морально не травмировать подружку искрометного козла. – Он окончательно пропал с твоего горизонта в начале лета, так?
– Угу, – Кира мрачно кивнула.
– Ты не знала, где он, а он не звонил, не писал, на твои сообщения не отвечал, и даже кадровичка на работе была не в курсе, куда он запропастился?
– Да кадровичка привыкла, Макс постоянно исчезает, он же шеф, ему можно не отчитываться.
– Ага. И ты сидела-сидела в родном Саратове…
– В Самаре!
– Ну, пусть в Самаре. Сидела ты там, страдала, а потом не утерпела, надела семимильные сапоги, взяла узелок на палочке да и пошла куда глаза глядят – искать сокола своего ясного, так?
– Ну… как бы да…
– А почему твои глаза глядели именно сюда? – Я указала рукой на море в проеме отсутствующей четвертой стены. – Не в пампасы какие-нибудь, не на Эверест, не в открытый космос?
– А! Поняла суть вопроса. – Кира оживилась и порозовела. – Немного стыдно в этом признаваться, но я чуток нарушила закон.
– Кайся, – разрешил Петрик.
– У меня в нашей фирме, «Супертокене», есть робкий поклонник – Вася Филимонов, системный администратор…
– На что похож? – быстро спросил Петрик.
– На зонтик, – не задумываясь, ответила Кира.
– Это же хорошо? – Дарлинг посмотрел на меня – Зонтик – полезная и нужная вещь, выручает в плохую погоду…
Я промолчала, не зная, что сказать, а Кира согласилась:
– Да, Вася выручает. И по работе сколько раз помогал мне, и теперь не отказал. А ведь это незаконно – чужие банковские счета проверять, но я попросила, и он сделал…
– Так присмотрелась бы к Васе! – подпихнул ее дарлинг. – Раз он готов на подвиги ради тебя…
– Ой, только не надо преувеличивать, это не подвиг! – ощетинилась Кира, и стало понятно, что бедному Васе ничего не светит. Из роли эпизодически нужного зонтика ему не выйти. – У Макса есть карта. Служебная, специально заточенная под оплату транспортных расходов. Обычно он ею оплачивает авиабилеты. Я попросила Филимонова посмотреть, какие последние расходы по этой карте, – думала, выясню так, куда Макс улетел. И узнала! – Она победно оглядела нас.
– Не тяни, – попросила я.
– Три недели назад он улетел в Краснодар!
– И ты логично рассудила, что твой любимый отправился к Черному морю, потому что абсолютное большинство пассажиров всех авиакомпаний влечет в столицу нашего прекрасного края именно пляжный отдых, – догадалась я. – Один вопрос: почему ты решила, что из Краснодара твой Макс поехал именно сюда? Не в Сочи, не в Геленджик, не в Анапу или негласную столицу российских серферов – Веселовку, а в этот маленький сонный поселок?
– Ну что ты, бусинка, тут по-своему очень мило! – вмешался Петрик.
А Кира сказала:
– Сама не знаю, что мой Макс тут забыл, но десять дней назад он заплатил той картой за такси из Краснодара именно сюда!
Ей явно хотелось, чтобы ее похвалили, а еще лучше – приободрили и обнадежили, но я была честна:
– Ну, целых десять дней тут делать нечего. Один убогий ночной клуб, два бара и стометровый променад – где развернуться богатенькому моднику? Боюсь, ты опоздала, твой Макс давно уже откочевал в один из центров курортной жизни. Ищи его где-нибудь в Сириусе…
– Нет, – Кира помотала головой. – Еще позавчера он совершенно точно был здесь!
– Ты его видела?! – вскинулся Петрик.
– Не видела. Слышала!
– Как это? Где?
Кира почему-то задрала голову и посмотрела в небо.
– В пятницу утром я плавала в море, а за буйками моторная лодка таскала туда-сюда парашют. И я услышала знакомый крик – тот самый, дикий победный. Поверьте, он незабываем, так что я точно знаю: это мой Макс летал на том парашюте.
– Милочка, но как же ты можешь быть в этом уверена, ведь даже знаменитый крик Тарзана не уникален и вызывает споры. Я читал, что этот впечатляющий вопль стал продуктом соединения голосов трех различных животных, а также оперного вокала и нескольких струнных инструментов, – оживленно заговорил Петрик – он очень любит поболтать о голливудских звездах. – Такова, во всяком случае, официальная версия студии Metro-Goldwyn-Mayer. Конечно, бывший красавчик Джонни Вайсмюллер, сыгравший главную роль, уверяет, что исполнял крик Тарзана лично, но этот факт подтверждают только он сам, два его сына и партнерша по картине…
Кира, не дослушав, вновь запрокинула голову, и парусиновые стены затряслись от кошмарного вопля.
– Божечки! – Петрик сначала схватился за голову, зажимая уши, а потом зааплодировал. – Вот это да! Куда там Вайсмюллеру и Тарзану вместе взятым!
– И это только жалкое подражание, – усмехнулась Кира, весьма довольная произведенным эффектом. – Умножьте эффект как минимум втрое, и вы поймете: ТАК может кричать только Макс!
– С тех пор как на Земле вымерли динозавры – уж точно, больше некому, – согласилась я, похлопав ладошкой по уху.
Победный вопль Макса в исполнении Киры был похож на крик голодного птеродактиля – подобным радовали слух зрителей летающие ящеры в фильме «Парк Юрского периода». Жутенький такой микс лающего хохота, хриплого карканья и скрипа заржавленных дверных петель, один раз услышишь – никогда не забудешь.
– Тогда, мои бусинки, думаю, что нужно побеседовать с морячком, – прихлопнув по коленкам, деловито молвил Петрик.
– С каким морячком? – не поняла Кира.
– С тем, который вел катер, который таскал парашют, на котором летал Макс, который издавал крики, которые нельзя забыть, – обстоятельно объяснил дружище.
– В доме, который построил Джек, – пробормотала я, клянусь, машинально. Но Кира взглянула на меня с такой надеждой, что пришлось добавить: – Нет, я не знаю, как зовут того морячка, Джек он или Вася, а также где его дом. Но уверена, что выяснить это не составит большого труда. Как выглядел тот парашют, опиши его?
– Круглый, желтый, с изображением смайлика.
– Приметный, – кивнула я и потерла руки. – Расспросим аборигенов – они скажут, кто его хозяин.
– Мне не сказали, – вздохнула Кира. – Я уже пыталась сама… Но аборигены, как ты их называешь, только активно навязывали мне свои услуги.
– Конечно, у них тут конкурентная борьба за денежки отдыхающих, каждому хочется продать богатым буратинам и мальвинам что-то свое, – кивнула я.
– Потому-то мне и понадобилась твоя, Люся, помощь. Ты тут вроде не чужая, значит, сможешь раздобыть информацию.
– Оно-то, конечно, так, вот только с чего бы Люсе стараться, тратить драгоценные часы своего честно заработанного отпуска на детективные труды? – Петрик перешел к делу.
Он вообще у нас частенько выступает в роли менеджера, потому что, в отличие от меня, никогда не стесняется говорить о деньгах и не упускает копеечку.
– Ну… Я могу заплатить, – растерялась Кира. – Не очень много, я же простой пиарщик, но…
– Погоди-ка, – осадила я дарлинга. Тот, судя по нахмуренным бровям, собирался набить нам цену рассказом о том, как опасна и трудна работа Шерлока, ну и Ватсона, конечно же. – Говоришь, ты пиарщик? Образование филологическое?
– Журфак. А что?
– Тогда нет проблем: я помогу тебе с поисками Макса, а ты напишешь для меня пару текстов. Точнее, не для меня, а для одного знакомого кандидата в депутаты, я дам тебе всю информацию, на среду нужна будет небольшая речь для встречи с избирателями. Идет?
– Договорились! – Кира обрадовалась, я тоже.
– Хитра ты, бусинка! – похвалил меня Петрик.
– Умна! – поправила я, подняв указательный палец.
Все машинально посмотрели в небо, обратив внимание на положение солнца.
– Ой, как время летит, уже за полдень, а у нас с Люсей солнцезащитное средство слабое, утреннее, всего тридцать SPF! – спохватился Петрик. – Разбегаемся, бусинки, все дела подождут до вечера, нам с вами вовсе ни к чему фотостарение и рак кожи!
Он заторопился, вскочил, цапнул одной рукой свой рюкзачок, другой – мое запястье и поволок меня к выходу. Я только и успела бросить через плечо ошарашенной нашей стремительностью Кире:
– Встретимся в семнадцать часов у чебуречной!
Все наши уже сидели в обеденном зале гостиничного ресторана.
– Ну, наконец-то! Где вы были? Эмма вернулся полтора часа назад! – Ревнивец Караваев встретил меня подозрительным взором и упреками.
– На пляж сходили, – вполне правдиво ответила я и, побросав на отодвинутый для меня стул вещички, поспешила удалиться в туалет.
Я надеялась, что к моему возвращению из дамской комнаты любимый успокоится, но вышло наоборот – Караваев только пуще разволновался.
– Тебе звонил какой-то мужик! – Он потряс в воздухе рукой с зажатым в ней мобильником. Моим, между прочим!
– Кому никогда не звонили какие-то мужики, пусть первым бросит в меня камень. – Я отняла у любимого гаджет, пока он в гневе не метнул его в меня. – А ты что, ответил на звонок? Какое бесцеремонное вмешательство в частную жизнь!
– Это я ответил, а не Мишель! – Миротворец Петрик постучал себя в грудь. – Увидел, что звонит Бабай, и не удержался.
– И-и-и? – Я заинтересованно развернулась к другу.
– Информация получена, – многозначительно кивнул тот.
– Что там за секретики у вас опять? – нисколько не подобрел Караваев.
Вы только посмотрите на этого коварного типа гражданской наружности! Сам вечно весь такой загадочный, а мои секретики ему покоя не дают!
– Ах, это все наше, девичье, тебе будет совершенно неинтересно, – отмахнулся от него Петрик.