– Так повод какой, немаленького человека хоронили. Короче, Люсь, я тебя буду ждать у наших знакомых итальянцев, подъезжай.
Я сообщила новый маршрут водителю, и мы поехали назад в город. Артему-то что? Он на работе, куда скажут – туда и повезет.
«Наши знакомые итальянцы» – это кафе «Колизей», симпатичное местечко, где мы большой разношерстной компанией отмечали сорокалетие господина подполковника. Подробности этого нескучного мероприятия моя девичья память не сохранила, но расстрелянную из табельного оружия хрустальную люстру даже я не забыла. А поскольку команду «Огонь!» громовым голосом давал как раз Вася Гусев, я сильно сомневалась, что «наши итальянцы» будут счастливы вновь увидеть его румяную физиономию… Как бы не вытолкали нас из кафешки взашей, то-то позору будет.
Как оказалось, волновалась я напрасно. Господин подполковник и сам не пошел дальше открытой террасы, где не имелось ровным счетом никаких осветительных приборов. И пистолета при нем я не увидела, хотя тот мог прятаться под свободной рубашкой навыпуск.
Мне принесли тирамису и раф с карамельным сиропом, Гусеву – двойной эспрессо и панини с ветчиной. За легкой трапезой непринужденно завязался светский разговор.
– А вот скажи мне, Люсенька, и как это ты всюду успеваешь? – спросил господин подполковник, одним мощным укусом ополовинив итальянский бутерброд. – Только глянул на экран – а там уже ты!
– Еще один, полагающий, будто Люся Суворова в каждой бочке затычка! – Я вспомнила Киру и закатила глаза.
– А кто еще и к какой именно бочке тебя пристраивает? – Вася пытливо прищурился. – Ты снова впуталась в какую-то историю, да, Люсенька?
– С чего ты взял?
– А с того, что сам видел тебя в обществе одной подозрительной гражданочки!
– Какой? – Я вопросительно поморгала, вспомнила знакомых гражданочек и поменяла формулировку: – Которой?
– Раиса Ивановна Краснолоб, знаешь такую?
– Нет… А, да! – оживилась я. – Она же Светлана Светозарная!
– Рецидивистка? – Гусев нахмурился. – А в базе ее почему-то нет…
– Не рецидивистка, просто ведьма, – захихикала я. – Ты в сюжете про похороны увидел, как мы со Светозарной рядом стоим? Да это случайно получилось, я там не с ней, а с другим человеком разговаривала, с нашим общим знакомым…
– А давай ты расскажешь мне все, что тебе известно об этой гражданочке? – задушевным голосом предложил господин полковник, положив тугую щеку в ладошку. – Ведь ты же точно что-то знаешь, печенкой чувствую!
– Печенкой, говоришь?
Я прислушалась к собственным органам и голосам, и они дружным хором уверили меня, что это ж-ж-ж неспроста.
– А не связано ли это с сегодняшним скандалом на кладбище? – проявила я проницательность. – Не знаю, что там нынче случилось, но Светозарную, как сказал Петрик, повязали, и теперь ты интересуешься ее мутной личностью…
Господин подполковник, не отвечая, глубоко кивнул.
– Расскажешь, что там было? – Я отзеркалила позу визави, подперев щеку ладонью.
– Да сами понять не можем, – честно признался Василий и заглянул в свою опустевшую чашку, как будто прикидывая, не погадать ли на кофейной гуще. – Особо бдительный охранник заметил, что гражданка Краснолоб Раиса Ивановна что-то прикапывает в могильную землю.
– Что? – живо заинтересовалась я. – Семена однолетников, саженец дуба, пиратский сундук?
– Нет, точно не сундук и не дуб, потому что она это в рот сунула и проглотила, когда на нее охрана накинулась. – Иллюстрируя сказанное, Гусев сунул в рот и проглотил остатки панини. – И вот теперь мы гадаем, что же она там прикапывала? Закладку наркотиков делала? Микрофильмы шпионские прятала? У смежников версии одна другой интереснее, но все непрочные, как замки на песке, потому как Раиса Ивановна уверяет, что охраннику все померещилось, он идиот, а она самая что ни на есть законопослушная гражданка.
– Насчет Раисы Ивановны даже не знаю, а Светлана Светозарная еще та криминальная штучка, – сказала я, решив, что настал час отмщения за массовую гибель невинноубиенных рыбок. – Она практикует магические обряды для бизнеса. Недавно с целью очистки замаранной репутации одного кандидата в депутаты собственноручно заколола шилом восемь тысяч рыбок, еще живых, между прочим!
Господин подполковник подавился.
– И если хорошенько подумать, то можно предположить, что и на похороны Афанасьева ее занесло не просто так. – Я разогналась и уже не могла остановиться. – Секунду, я сейчас посмотрю… Тут есть вай-фай? А то у меня мобильный интернет отключен.
Гусев молча придвинул ко мне чек с паролем. Я открыла знакомый сайт мистик-мастера Светозарной, зашла на страницу с описанием чудотворных обрядов для бизнеса и отыскала то, что нужно:
– Смотри, Вась, «Привлечение удачи в бизнесе через покойника»!
– М-м-м? – Подполковник выгнул шею, как лебедь, чтобы заглянуть в мой смартфон.
– «Такой заговор вернет удачу в бизнесе, привлечет деньги, поможет избавиться от существующих проблем в делах, – выразительной скороговоркой прочитала я с экрана. – На похоронах, встав поближе к уважаемому покойнику, нужно незаметно прочесть этот заговор: „Как все поклоняются усопшему при прощании, ко лбу припадают со страхом пред покойником и тайным трепетом, так бы перед (тут имя) все кланялись и преклонялись, а к рукам (снова имя) шли богатство и власть“. После этого взять белое полотно и завернуть в него листок с заговором…» Вась, так это она бумажку с текстом заговора сожрала!
– «Завернутый лист обтянуть зеленой ниткой, символом финансов и богатства, затем после отпевания усопшего кинуть горсть земли в землю, приговаривая: „Прими мою просьбу“, повторить трижды, – забрав у меня мобильный, прочитал подполковник. – Затем на самой могиле закопать заранее подготовленный лист с заговором, присыпать его землей и удалиться с кладбища, не оборачиваясь до самого дома». И кто-то верит, что это работает?!
Я потянула из его руки смартфон, возвращая себе собственность и право слова:
– «И если ночью вам приснится усопший и вернет бумагу с заговором, то обряд не сработал. В любых других случаях он подействует и наберет свою силу на сороковой день после похорон. При этом эффект будет тем значительнее, чем выше статус покойного…» Вась, а хорошо, что не губернатора хоронили!
– Типун тебе на язык, Люся! – Подполковник потянулся перекреститься, но вовремя переформатировал жест и просто энергично потер лоб. – Во-первых, губернатор наш жив и здоров. Во-вторых, на его похоронах смежники эту дуру сначала пристрелили бы, а потом объявили террористкой. Что с ней делать теперь, с некроманткой недоделанной…
– Придумаете что-нибудь.
Мне представлялось, что Раиса Краснолоб, она же Светлана Светозарная, очень скоро лишится не только своей магической практики, но и всякого желания искушать высшие силы и спецслужбы. Надо не забыть преподнести это Дорониной как наш с Петриком очередной служебный подвиг: как ни крути, а мы таки избавили Феодору Михалну от конкурентки!
– Вот не ошибся я в тебе, Люсенька, – сказал тем временем подполковник. – Подсказала, помогла. Считай, я твой должник.
– А это мысль! – Я подпрыгнула на стуле.
Ой, как здорово все сходится! Как будто у меня тоже есть какая-то магия на успех в делах!
– Сделай для меня кое-что. – Я снова достала спрятанный было смартфон. – Пробей по вашим базам одного молодого человека. Его зовут Максим Петрович Горетов, я тебе сейчас фото в ватсап переброшу.
Сдвоенный писк мобильных уведомил нас, что фото отправлено и принято.
– Что за лощеный хмырь? – насупился Гусев, взглянув на экран. – Кто он тебе? Мишке надо беспокоиться?
– Мишке не надо ни беспокоиться, ни даже знать об этом хмыре, он мне никто, просто гад, который бросил одну мою хорошую знакомую.
– И вы с ней жаждете отмщения? – Подполковник понятливо хмыкнул. – Да, женская солидарность – страшная сила… Океюшки, Люсенька, добро, пробью я этого хмыря. На сем разбегаемся, пока, голубушка, целую, Мишке пламенный привет.
В машине по дороге в поселок я уснула, и снились мне яхты, волны и крики реющих над седой равниной моря чаек и птеродактилей. Потом меня дернуло, тряхнуло, закачало отчетливее, я открыла глаза и обнаружила себя на руках у Караваева, который нес меня вверх по лестнице, умиленно приговаривая: «Устала наша Люсенька, уснула наша маленькая», – и на крутых поворотах чувствительно протирал моим боком шершавую итальянскую штукатурку.
– Поставь меня на ноги, пока они целы, – потребовала я, чудом не задев коленками растопырочку деревянного штурвала. – Наша Люсенька уже проснулась.
– А где наша Люсенька пропадала, можно поинтересоваться?
Караваев аккуратно сгрузил меня в затейливую плетенку одноместных садовых качелей, похожих на большое осиное гнездо.
– И кто ж-же это спраш-ш-шивает? – растревоженно прожужжала я, дожидаясь, пока вращающаяся качелька развернет меня лицом к любопытному.
– Не я, – правильно оценив мой неласковый тон, поспешил оправдаться любимый. – Мне Василий позвонил, предупредил, что ты задержишься, потому что вы с ним кофе пили.
– А вот мне никто не звонил.
– И мне никто. Вот вообще, совершенно!
Осиное гнездо наконец успокоилось и ориентировало меня к обществу передом, к лесу и морю задом.
На террасе удобно устроилась вся наша компания. Неутомимый Покровский колдовал у гриля с аппетитно шкворчащими сосисками. Петрик, закинув руки за голову, возлежал во всю свою немалую длину на трехместных качелях. Эмма уже сидел за столом, держа в боевой готовности нож и вилку. Караваев – сама заботливость! – укутал мои колени флисовым пледом и опустился в одно из плетеных кресел. В другом восседала Доронина, кривясь и хмурясь несоответственно расслабленной обстановке.
Стало понятно, кто спрашивал, где пропадала наша Люсенька.
– У меня для тебя, Федор Михалыч, две новости, – сказала я Доре.
– Одна хорошая, другая плохая? – безрадостно уточнила она.
– Одна хорошая, другая прекрасная! С какой начать?