– Прости, Дрейк, – прошептала Дани.
– Как случилось, что ты прибыла сюда вместе с ним? Я знал, что рано или поздно он появится в Санкт-Петербурге, поэтому приказал своим людям постоянно следить за его домом. Именно от них я узнал о том, что ты находишься в России, но не мог понять почему.
Она объяснила ему, как все произошло, как она решила использовать Сирила, чтобы попасть в высшее общество и артистические круги Санкт-Петербурга.
– Благодаря папе Колта и меня пригласили в Зимний дворец и на балет, но в другие места мы бы не попали без Сирила. Теперь он злится на меня – второй раз я получаю приглашения, которые не распространяются на него.
Драгомир сказал, что она напрасно жалеет этого человека.
– Я все еще наблюдаю за ним. Он встречается с одной из своих подружек и весело проводит время.
Дани была потрясена поступком Сирила, но он объяснялся просто: раскрой он секрет картины и найди пропавшее яйцо Фаберже – его ждала бы потрясающая карьера.
– Ну что ж, он будет очень разочарован, потому что мы вернем ее, – твердо сказал Драгомир. – Очевидно, он еще не раскрыл секрета, иначе уже повсюду бы растрезвонил о своем открытии.
Дани обеспокоенно спросила, а сможет ли он сам разгадать тайну.
– Если у меня будет время изучить картину, да. Я не беспокоюсь об этом. Я должен получить ее, и все.
– Я помогу тебе.
Его голос был теплым, таким же ласкающим, как и его руки, которые двигались по ее спине, сжимали ягодицы.
– Одно сознание того, что ты на моей стороне, что ты со мной, помогает мне, Дани.
Он поцеловал ее, и на этот раз они опустились на кровать, поддаваясь нарастающей внутри них страсти, желанию, которое захватило обоих.
Глава 30
Прошли две ночи, прежде чем Дрейк и Дани посмели войти в магазин Сирила, расположенный на шумной улице, выходящей на канал Грибоедова. В первую ночь они долго простояли в сумерках перед домом и увидели, как заходила в магазин ночная гостья Сирила. Зная, что высокая, стройная, с темными волосами женщина, без сомнения, останется у него до рассвета, они в разочаровании повернули обратно – в эту ночь кража отменялась.
Каждый день Сирил приглашал Дани куда-нибудь пойти с ним вечером, но она отказывала ему. Тогда он сам устраивал себе развлечения.
Дани проводила прекрасные вечера с Дрейком в его гостинице. За интимным ужином они разговаривали, лучше узнавая друг друга и ничего больше друг от друга не скрывая.
Утром после примирения с Дрейком Дани пригласила Колта на завтрак в свою гостиную, где он и застал своего соперника. Между ними произошла неприятная сцена.
Сначала Колт был очень сердит, а Дани умоляла его выслушать Дрейка. В конце концов брат неохотно уступил, и Дрейк объяснил свой план насчет Лили и рассказал о своем прошлом.
Колт слушал с недоверием, но, чем дальше говорил Дрейк, тем больше он чувствовал то же, что и Дани: русский говорил правду. Наконец он одобрил их план возвращения картины и поздравил с примирением.
Позже Дани вспомнила, что Колт казался рассеянным. В последние дни он стал таинственно себя вести, извинялся за то, что не присоединялся к ним, ему якобы хотелось одному посмотреть какие-то достопримечательности. Признавая, что это, разумеется, его личное дело, она все же изнывала от любопытства.
Тем временем Дани и Дрейк становились ближе друг другу с каждым часом, который проводили вместе. Дани признавала, что если то, что она чувствовала к нему, было не любовью, то она никогда не сможет понять истинного значения этого слова или чувства.
Более того, она осмелилась поверить в то, что, судя по взгляду его ласковых голубых глаз, он испытывал то же самое чувство.
Но им было необходимо время, много времени, чтобы каждый из них пришел в согласие с самим собой.
Самым главным для них стало вернуть картину, раз и навсегда разгадать ее тайну, чтобы Дрейк покончил с гонкой, поглощающей его жизнь.
Но… если не удастся пробраться в магазин Сирила, ничего не изменится, они ни на шаг не продвинутся вперед.
Наконец на третью ночь дежурства терпение их было вознаграждено – Сирил покинул магазин и нанял проезжавший мимо экипаж. Шикарно одетый, он, очевидно, отправлялся либо в оперу, либо на концерт и будет отсутствовать несколько часов.
Они подождали, пока экипаж не исчез в вихре снега, затем, держась за руки, перебежали через улицу. Их ботинки скрипели, утопая в снегу и скользя по льду.
Дверь была, конечно же, заперта, но Дрейк это предусмотрел. Сунув руку в карман, он извлек какой-то предмет, вставил его в замочную скважину, и через несколько секунд дверь распахнулась. Едва они оказались внутри, он снова запер дверь, чтобы проходящий мимо городовой ничего не заподозрил.
Они открыли стеклянные двери и вошли в широкий зал, который служил Сирилу галереей. Выставленные предметы искусства не произвели на Дани никакого впечатления, она решила, что ни один из них не обладал ценностью.
В конце галереи были две двери с обеих ее сторон. Та, что находилась слева, выходила на лестницу, ведущую в расположенные наверху комнаты. Справа была маленькая пустая комната, которая, как сказал Дрейк, являлась частным салоном, куда приглашали покупателя, желающего внимательно осмотреть произведение, которое он намеревался приобрести.
– Мы поднимемся наверх после того, как проверим его контору, – сказал Дрейк, проходя вперед.
Комната оказалась большой, но обстановка ее была довольно скудной: стол, несколько стульев и маленький диван. Одну стену полностью занимали полки, уставленные книгами, два чемодана стояли у другой. В углу валялись пустые коробки для перевозки картин.
– Проверь везде, – коротко распорядился Дрейк. – И коробки тоже. Картина маленькая, ее можно засунуть куда угодно. Я посмотрю здесь. – Он направился к чемоданам и начал просматривать гравюры и полотна, которые, похоже, не имели никакой ценности.
Дани в разочаровании отошла от коробок:
– Жаль, но там ничего нет.
Дрейк окинул взглядом комнату и вздохнул:
– Очевидно, здесь ее нет. Сирил, вероятно, спрятал картину наверху, где он может больше времени проводить в уединении, обследуя ее. Давай поднимемся.
Они вышли из конторы, и неожиданно Дрейк резко, почти грубо притянул Дани к себе.
– Кто-то идет, – прошептал он. Дани тоже услышала женский смех. Он схватил ее за руку и потянул за собой в галерею. Впереди через замерзшие стеклянные двери они видели, как в дом вошли двое.
– Я же сказала, здесь будет гораздо лучше, чем в опере, – сказала женщина. – Подожди, ты еще попробуешь ужин, который я приготовлю для тебя.
– Я бы с большим удовольствием попробовал тебя, моя кошечка, – игриво отозвался Сирил.
Женщина снова рассмеялась. Дрейк потянул Дани за руку:
– Сюда. Они не пойдут в частный салон.
Он тихо закрыл дверь, и они притаились в темноте. Сирил и его подружка прошли по галерее и исчезли на лестнице, ведущей на второй этаж.
Наверху хлопнула дверь, и Дрейк быстро вывел Дани из магазина.
Им повезло – поблизости еще работало кафе. Они поспешили внутрь и уселись за столиком в дальнем углу, им принесли горячий кофе. Дани была очень расстроена.
– Видимо, мне придется провести вечер с Сирилом для того, чтобы ты обыскал все наверху, – мрачно предложила она.
– Попроси повара посольства приготовить ужин и пригласи его, – согласился Дрейк. – Это не должно занять у меня много времени.
– А если ты не найдешь картину? Если он раскрыл секрет, нашел яйцо и продал его?
– Маловероятно, – ответил Дрейк. – Если бы он отыскал его, об этом бы знала уже вся Европа. Оно стоит целого состояния в золоте и бриллиантах, не говоря уже о его художественной ценности – ведь это произведение Фаберже.
– Надо найти его как можно быстрее, – сказала Дани, – я постараюсь, чтобы завтра вечером у тебя было достаточно времени. Мне трудно притворяться приветливой с этим отвратительным типом после всего того, что он сделал, но он получит по заслугам. Я приглашу Колта, хотя он так таинственно исчезал все эти вечера… Хорошо бы он присоединился к нам, чтобы Сирилу и в голову не пришли романтические мысли.
На губах Дрейка заиграла веселая улыбка.
– Интересно, где Колт проводит время? Вряд ли тут замешана женщина, ведь он озлоблен на противоположный пол.
– Боюсь, что так, – печально согласилась Дани. – Лили была не первая, кто обманул его, но он дал себе слово, что она будет последней. Он боится, что все они охотятся только за его деньгами.
Дрейку с трудом удалось сохранить серьезное выражение на лице. Он испытывал легкие угрызения совести от того, что не посвятил Дани в свой план, но боялся, что она не одобрит его. Лучше, решил он, никогда не признаваться, что он знал о коротком романе Колта с Джейд О'Бэннон.
Неожиданно началась сильная метель: ветер кружил в неистовом вихре замерзшие белые кристаллы. Из-за снега ничего не было видно. Дрейк предложил незамедлительно покинуть кафе, путь до дома был неблизкий. Он проводил Дани до входной двери посольства и, крепко поцеловав, страстно прошептал:
– Мы скоро будем целовать друг друга с пожеланиями доброго утра вместо доброй ночи.
Он исчез во вьюжной белой ночи, и Дани с тоской смотрела ему вслед. Как она хотела быть с ним!
Слишком возбужденная, чтобы ложиться спать, она подошла к двери Колта и постучала. Она решила, что будет замечательно, если брат выпьет с ней горячего шоколада и съест пирожное. Повар посольства всегда оставлял что-нибудь на кухне для таких полуночных ужинов.
Колт сразу же отворил дверь. На нем был халат. Дани поразилась яркому, счастливому сиянию его глаз. Она пригласила его на ужин, но он вежливо отказался, заявив, что устал, собирается спать и будет рад встретиться с ней утром. Затем он закрыл дверь у нее перед носом.
Дани не оставалось ничего другого, как отправиться в свою спальню. Она пришла в замешательство от таинственного поведения Колта и подумала, что, как только ситуация с Дрейком, Сирилом и картиной разрешится, она непременно выяснит, что происходит с братом.