– Да расскажи ты, в чем суть, – нетерпеливо сказал Стас. – При чем здесь какая-то сумка?
– Не сумка, а собака. Или сумка, которая похожа на сидящую собаку. Есть такая разновидность зрительных иллюзий, называется парейдолия. Это когда смутный и невразумительный зрительный образ воспринимается как что-то отчетливое и определенное. Например, фигуры животных в облаках или лица на обоях. Даже на куске пиццы можно увидеть какое-нибудь животное при избытке воображения. Парейдолии часто возникают во время острых психозов. При шизофрении возможно возникновение парейдолических иллюзий даже на фоне ясного сознания. Это очень важно. Психически больной человек уверен в реальности образа, воссозданного его воображением.
– Ты хочешь сказать, что наш маньяк видел не сумку, а собаку? – удивленно спросил Градов.
– Вот именно. Он искал человека с собакой в этом парке.
– И из-за этого убивал?! Из-за сумки?!
– Из-за собаки, Леша. Он убивал из-за собаки.
– Да кто только не видел на небе слонов или верблюдов, когда по нему плывут облака! – вмешалась Людмила, поднимаясь со скамейки и отряхивая от снега шубу. – Любой ребенок с мало-мальски развитым воображением. Я, например.
– Парейдолия до определенного момента не считается отклонением от нормы. У детей она довольно редко свидетельствует о начинающемся развитии проблем с психикой. Хотя родителям, безусловно, стоит насторожиться и все-таки показать ребенка врачу. Иное дело, парейдолия у взрослых. Нездоровое восприятие окружающих предметов зачастую возникает на фоне отравления, злоупотребления алкоголем или наркотиками, травм головы. Причиной парейдолии вполне может стать и шизофрения, онейроидное помрачение сознания или сильный стресс.
– Люба, говори проще, – взмолилась подруга. – Оней… Что?
– Онейроидное сознание похоже на больной сон. Оно проявляется полным отрешением человека от реальности. У больного появляются галлюцинации, наблюдается противоречивое отношение к происходящему, нецеленаправленные поступки. Чаще всего онейроид является именно признаком острого приступа шизофрении. У больного появляются характерные для онейроида движения. Онейроидная кататония. Судя по тому, как ты описывала напавшего на тебя маньяка, Люся, очень похоже. Он резко обернулся, и ему показалось, что рядом с тобой у скамейки сидит большая черная собака. А он ее и искал в огромном парке. Он как бы пребывает в несуществующих мирах. В его сознании происходит причудливая смесь фрагментов окружающего мира и фантастических представлений о нем. Это вкратце.
– То есть мы имеем дело с шизофреником?! – сообразил наконец Стас.
– С шизофреником, страдающим парейдолией, – кивнула Люба. – Особой ее разновидностью. Он видит конкретный образ: большую черную собаку. Видимо, в его мозгу есть очаг поражения, что-то связанное с этой собакой. С нашим фигурантом что-то случилось накануне Нового года. Был какой-то толчок, спровоцировавший острый приступ болезни. А до того имелись предпосылки. Либо он алкоголик, либо наркоман, либо пережил сильнейший стресс, как я уже сказала. А возможна и серьезная травма головы. Или совокупность нескольких этих причин. Он убивает владельцев собак. Причем, это определенная собака, возможно, и в самом деле лабрадор. Большая, черная.
– Стоп! – сказал на этот раз уже Стас. – Ты, Любовь Александровна, забываешь, что у нас только три сумки, а трупов-то четыре! У Масловой не было никакой сумки. Она вообще, похоже, не за водой в этот парк пришла. Соврал муженек.
– Ты же сам говорил, что какой-то из трупов не наш, – возразила Люба. – Возможно, именно Масловой.
– А старуха Ищенко?
– Но ведь ты упомянул про ограбление. Да и убили ее не парке.
– То есть аж два лишних трупа? – сердито сказал Стас. – Извини, но эта твоя версия притянута за уши.
– А мне нравится, – возразил Сергей Иванов. И посмотрел на сумку: – И в самом деле, если напрячь воображение, то можно увидеть сидящую собаку.
– Прибавь еще, что ночью в парке было темно, – сказала Люба. – И что он ее искал.
– Он и пень мог принять за собаку, – проворчал Стас.
– Его агрессия была направлена против хозяина, – возразила Люба. – Ему важен был человек, который был рядом с этой собакой. То есть с сумкой.
– Недоказуемо.
– Версия принимается, – подвел итог Градов. – Я бы с ней поработал. И ты, Стас, хочешь, не хочешь, узнай про Анжелику Маслову. А вдруг и там была сумка? Порасспроси ее мужа.
– Хорошо, – кивнул Стас. – Ну что? Мы здесь закончили?
– Да, идем на родник.
Обратно возвращались уставшие, но довольные. Кроме Стаса, который тащил две полные пятилитровые канистры.
– Давай помогу, – предложил Сергей.
– Что я, баба? Сам донесу.
– Удивляюсь, Самохвалов, как быстро ты стал подкаблучником, – ехидно сказала Людмила. – Попробовал бы тебе раньше кто-нибудь сказать: Стасик, привези мне святой водички. Вот ты бы его отматерил! Где же твоя гордость?
– А твоя? – парировал Стас. – Сидишь, селфи делаешь по первому требованию. Где твое самолюбие? А независимость? Ты с телевидения ушла из-за несогласия с политикой руководства. А тут какой-то мониторинг.
– Решили поругаться? – вмешалась Люба. – Стасу пар надо выпустить, а Людмила истомилась в заточении. Сергей флегматик. Ей же требуется темпераментный партнер.
– А ты, блин, психолог, – сморщился Стас. – Тебе надо до каждого докопаться. В подсознание залезть. Жаль, что не семейный. Полечила бы мою супругу.
– Может, не она одна виновата? – тихо спросила Люба. – Ты не получил того, что ожидал от брака.
– А есть такие, кто получил?
– Ну, допустим, я, – невозмутимо сказал Градов.
– Хорошо, что мы уже пришли, – вздохнула Людмила. – А то бы разругались. Стас, ты просто голодный. А Люба включила родителя.
– Ого! – удивилась Люба. – Ты читаешь книжки по психологии!
– А, по-твоему, такая как я, читает только поваренную книгу?
– Заходите в подъезд, дамы, хватит пикироваться. – Сергей подтолкнул жену в спину. – Вы сегодня какие-то нервные.
Людмила вовремя вспомнила, что она хозяйка. И что гости, гуляя в парке, проголодались. Дочь вызвалась ей помогать, подруга тоже, и втроем, Люда и две Любы, быстро накрыли на стол. А дальше все какое-то время молчали, потому что рты были заняты. Свинина в тесте хоть и остыла, но все равно была вкуснейшей.
– За такую еду я все тебе прощаю, Иванова, – с набитым ртом сказал Стас. – Повезло тебе, Серега. Твоя жена хоть готовить умеет.
– Хоть! – возмущенно сказала Людмила.
– Ну, еще проблемы создавать. Кстати, пора вернуться к нашим баранам. – Стас потянулся к салфетнице. – Что там с этой парей… Черт! Ну и словечко! Уже забыл. Заковыристое больно.
Люба уже какое-то время не ела, уткнувшись в свой айфон, и что-то увлеченно читала.
– Про эту, как там ее… манию? – понимающе спросила подруга. – То есть фобию. Парей… И я уже забыла это слово.
– Парейдолия. Да, хочу проверить свои знания. Когда-то мы это изучали в институте. Но на практике, как я уже сказала, сталкиваться не приходилось. То есть зрительные галлюцинации у моих пациентов были. И онейроидные состояния. Но чтобы это послужило спусковым крючком? Поводом к нападению, я имею в виду. Ведь маньяк так реагировал именно на собаку. Я думаю, надо искать беспокойных соседей. У которых есть пес.
– Это сколько же домов надо обойти! – присвистнул Стас. – Тоже мне, зацепка!
– Можно поговорить с консьержами. Если проблемные жители есть, то наверняка есть на них жалобы.
– Опять я это должен делать?
– Могу я, – вызвалась Людмила. – Меня с карантина сняли.
– Может, привлечь сотрудника полиции? – спросил Градов. – Эту… Сергееву. У нее удостоверение.
– И как ты ей объяснишь, зачем надо ходить по домам и расспрашивать про собаку? – хмыкнул Стас.
– Да, проблема, – рассмеялся Градов. – Версия красивая, но настолько неправдоподобная, что полиция этим заниматься не будет. Связать расчлененку и черную сумку – это смело.
– Ищенку убили из-за денег, – уверенно сказал Стас. – Собака тут ни при чем. Отрабатывай мэрию. Ищи этого типа, который с опросным листом по домам ходил.
– А почему тогда его описание так подходит под приметы нашего маньяка? – вмешалась Людмила.
– Хороший вопрос.
Стас потянулся к тарталетке с печенью трески. И тяжело вздохнул:
– Эх, выпить бы под такую закуску. Вы-то пьете, – он с завистью посмотрел на взявших наполненные рюмки мужчин. – А, была ни была! Наливайте и мне! Права Иванова: хватит мне быть подкаблучником!
– Ты же за рулем, – укоризненно сказал Градов. Они с женой договорились, что машину поведет она. Потому Алексей и расслабился.
– На такси поеду. А машину здесь оставлю. Мне все равно сюда завтра возвращаться: Маслов в этом же доме живет. Я узнавал: он сейчас на удаленке. Возьму его тепленьким. Хозяин, наливай! Праздник, как-никак.
– Это твое решение. Люся, принеси третью рюмку, – попросил жену Сергей.
– Да пейте, – Людмила встала. – И я с вами. А Любовь Александровна просветительской работой будет заниматься. Расскажет нам про эту… Как ее? Тьфу! Ну и словечко!
– Парейдолия, – улыбнулась Люба, взяв стакан с морсом и символически подняв его, чтобы чокнуться с остальными. – От греческих слов para – рядом, около, отклонение от чего-либо. И eidolon – изображение. Теорий появления парейдолии у человека несколько. Американский популяризатор науки Карл Саган утверждал, что парейдолия была одним из способов выживания человека в древности. Способность распознавать на расстоянии и в условиях плохой видимости лица, а в особенности опасных диких животных была крайне важным свойством. И в ходе эволюции у человека выработался механизм, который позволял по одному лишь мимолетному взгляду считывать характеристики объекта. Руководствуясь инстинктом, человек мгновенно делал вывод, кто перед ним – друг или враг. И научился этому так хорошо, что стал видеть лица и очертания животных там, где их нет. Эксперты говорят, что не без парейдолии обошлась знаменитая история с Лохнесским чудовищем.