– Я не знаю, что это было, но лучше бы я умер!
– А где Марина?
– На пляже. С друзьями. Потом они пойдут ужинать. А у меня нет сил на это смотреть, – тоскливо сказал Самохвалов. – Потому что мне прописали жесткую диету. Я не хочу давиться манной кашей в компании людей, которые лопают шашлыки, запивая их вином. Это средневековая пытка.
– И ты решил позвонить мне? – невольно улыбнулась Люба.
– А кому? Ты ж у нас врач!
– Я психотерапевт.
– Один хрен. Люба я хотел бы вернуться в Москву. Такой отдых не по мне.
Она вспомнила про чау-чау и сказала:
– Я бы тебе этого не советовала. Хотя… Раз у тебя теперь панкреатит… Небось оторвался по полной? Стас, тебе уже за сорок. И нельзя как прежде метать в себя все, что лежит на тарелках, без разбору.
– Когда у меня не было ипотеки, у меня не было и панкреатита, – с обидой сказал он.
«Я отмщена», – подумала Люба. Но ей тут же стало стыдно.
– Успокойся. Пей таблетки, которые тебе прописали, денек-другой посиди на диете, и все пройдет.
– И я опять смогу есть шашлыки? – спросил он с надеждой.
– Жирного и жареного я бы тебе не рекомендовала. И вообще: вернешься в Москву – пройди полное обследование. Хочешь, в нашем медицинском центре. Я тебя ко всем врачам запишу.
– Таскаться по больницам?! – взвыл Стас. – Да никогда!
– Тогда мучайся. Сиди в одиночку в номере. Что интересное кино по телеку идет? – ехидно спросила Люба.
– Чушь собачья! А Wi-Fi в кафе внизу. Там пахнет пончиками.
– Ладно, отвлекись. Напряги мозги. В могиле старика нашли женский труп. Убитая была высокой молодой женщиной, предположительно известной фотомоделью. Как думаешь, кто ее убил?
– Муж. Или любовник.
– Муж написал заявление о том, что девушка пропала. А любовника убили спустя несколько дней.
– Ха! Муж написал! Ты знаешь, сколько я читал таких вот заявлений? Грохнут – и в полицию. Слезы лить. Найдите мне упыря, который погубил любимую. Я по наивности верил. И по молодости. Но потом стал циником и поумнел. Чем больше муж убивается, тем вероятнее его вина. Надо его колоть.
– Спустись в кафе, где есть Wi-Fi. Девушку звали Вероника Баринова, или Ника. Об этом много писали. Была версия, что она сбежала от мужа-бизнесмена на Кипр с криминальным авторитетом, и там их расстреляли, когда они ехали в машине с открытым верхом.
– В кабриолете что ли?
– Судя по всему, там была другая девушка, не Ника. Тоже брюнетка, тоже модель, но другая. Ее лицо было обезображено выстрелом. Но муж почему-то ее опознал.
– Все интереснее и интереснее, – оживился Стас. – Ладно, пойду в кафе нюхать пончики. Что ты со мной делаешь? – тяжело вздохнул он.
– А вдруг ты знал этого криминального авторитета? Может, пересекались когда-то? Ты ведь столько лет в милиции проработал.
– Дурак был, – засопел он.
– Деньги портят, Стас.
– Ты так говоришь, потому что у тебя их нет.
– Если ты хочешь меня обидеть, то зря стараешься. С тех пор, как ты ушел, я знаю, что самое худшее позади.
– Извини.
– Так ты посмотришь материалы по Нике?
– И что мне это даст?
– Ты можешь узнать гораздо больше, чем пишут в СМИ. Ты ведь общаешься с бывшими коллегами.
– В СМИ пишут всякую чушь, – сердито сказал Стас. – У журналюг богатая фантазия. Не удивлюсь, если выясниться, что не было никакого кабриолета. А девчонка была местной проституткой. И что это банальное ограбление. Нечего шататься ночью по дешевым забегаловкам и снимать шлюх, даже если ты криминальный авторитет. Если бы я был здоров, я бы и пальцем не шевельнул, чтобы тебе помочь. Охота читать весь этот бред.
– Тебе надо как-то протянуть эти два дня, – ехидно сказала Люба, – без спиртного и вредной еды, которые ты обожаешь. Не тусить, не врать жене, не таскаться ночью по дешевым кабакам. Ты так разозлился, потому что сам этим грешишь. А тебе сейчас всего этого нельзя.
– Слушай ты, психолог… Это в тебе обида говорит, да? Не смогла меня удержать.
– Пошел к черту! И не звони мне больше!
Она швырнула трубку. Трудно быть друзьями с бывшим любовником, у которого к тому же с личной жизнью все в полном порядке. Люба опять вздрогнула, потому что хлопнула дверь. Анастасия Петровна понятия не имела, что хозяйка кабинета только что разговаривала с ее зятем, у которого приступ панкреатита.
– Здравствуйте. Как там Марина? – спросила Люба, чтобы это проверить.
– Прекрасно! Только что звонила. Они валяются на пляже, потом пойдут ужинать. Погода чудесная, фрукты дешевые, люди приветливые.
«И ни слова о том, что вчера они со Стасом весь день провели в больнице. Погода чудесная. И фрукты да, дешевые. Почему Марина врет матери? Они, похоже, никогда и не были близки. Марине не нужны ее советы и ее сочувствие», – Люба внимательно посмотрела на Анастасию Петровну.
– У вас такой взгляд, – невольно поежилась та. – Словно вы пытаетесь залезть в мой череп. Что вы там придумали? Расскажите.
– Если мой план для вас неприемлем, скажите сразу. И мы пойдем по обычной схеме. Но если вы хотите быстро…
– Да. Хочу. Я не могу больше жить как на вулкане. Что я только не делала! Ведь это началось не вчера. Сначала я дарила Алене модные гаджеты. Чтобы у нее не возникло комплекса неполноценности. Эти дети, они ведь выставляются один перед другим, и такие жестокие. Особенно в элитных школах. Хвастаются новинками, смеются над теми, у кого их нет. И родители из кожи лезут вон, чтобы их ребенок был не хуже других. Вот я тоже. Старалась, – Галкина тяжело вздохнула. – Потом я заметила, что дочь все меньше реагирует на нас с мужем. Сидит за столом, словно робот. Взгляд уперся в мобильник. Что-то жует, причем абсолютно это не контролирует. Ест, пока хочется. Мало двигается. Спортом совсем не интересуется, от физкультуры отлынивает. Постоянно требует справки. Спать идет с мобильником. Я как-то заглянула вечером к ней в комнату. Он лежит рядом, на подушке. Алена не спит, пока не улягутся все ее подружки. Это нарушение режима. Каждый раз она ложится за полночь, а утром идет в школу, полусонная. Какие уж тут занятия! В сердцах я отобрала у дочери мобильник. Началась самая настоящая истерика. Алена, обычно такая спокойная, билась в припадке. Рыдала, умоляла, клялась, что завтра получит пятерки по всем предметам. И я сдалась. Подумала: главное, чтобы это не вредило учебе. У меня очень много работы, – принялась оправдываться Анастасия Петровна. – У мужа тоже работа, да еще эта собака. Я поговорила с подругами – у них тоже самое. У кого селфи, у кого игрушки. Но они все интернет-зависимы, эти дети. Может быть, это теперь норма жизни? И мы брюзжим, потому что старые.
– Какие же мы старые? – невольно улыбнулась Люба.
– Для них мы, увы, старики. Предки, как они говорят. Хорошо, если предки продвинутые. Или страшно занятые… Что вы придумали? – опомнилась Галкина. – А то я увлеклась.
– Скажите, как у вас со здоровьем?
– Неожиданный вопрос. Я-то здесь причем?
– Хронические заболевания есть?
– А у кого их нет? Давно надо обследоваться. Но эта работа…
– Вот и лягте в больницу.
– В больницу?! Да вы соображаете, что говорите?! Было бы у меня время на это!
– А вы доверьте домашнее хозяйство Алене. Девочке уже семнадцать. Пора.
– Да она тарелку за собой редко когда помоет!
– Это потому, что вы за нее моете. Или ваш муж. Кстати, ему лучше уехать. У вас есть дача?
– Ну, есть, – Галкина явно была озадачена.
– Вот пусть ваш супруг уедет на дачу и там «запьет».
– Ваня не алкоголик!
– Но может он сорваться? Он ведь выпивает, как я поняла.
– Допустим. Я могу соврать про «запой». И что будет?
– Скажите дочери, что вам нужно хорошее питание. А больничная еда отвратительна. Пусть Алена варит куриный бульон и готовит паровые котлетки.
– Но она не умеет готовить!
– Пусть учится. Плюс собака. Выгуливать, кормить.
– Бася умрет с голоду!
– Похудеет, но не умрет. Судя по фоткам, у вашего чау-чау лишний вес, так что это ему только на пользу.
– Он покусает Алену!
– Думаю, ваш Бася не так уж глуп. Как только он поймет, что хозяин уехал, и хозяйка тоже, он станет уважать того, кто будет его кормить.
– Я представляю, во что превратиться наша квартира!
– Вам что дороже, квартира или дочь? Кстати, не забудьте сказать Алене, что беременную сестру беспокоить нельзя. Пусть на Марину не рассчитывает.
– Нет, я так не могу…
– Нет так нет. Давайте тогда по старой схеме…
– Погодите… – Галкина нервно тронула ворот блузки. – Но что это даст?
– Загрузите девочку проблемами. Причем, реальными. Собака, уборка, готовка, мать в больнице, сестра уехала, а отец запил. Если, мол, не ты, мы все погибнем. Сделайте ее спасительницей. Можете поплакать. Да, Анастасия Петровна, это обман. Сначала она испугается, потом попробует напрячь подружек и Инет. Пошлет сигнал SOS. Я приблизительно знаю, что именно ей посоветуют. Но если она вас любит… И мужу скажите, чтобы подыграл. Пусть трубку не берет, когда Алена будет ему звонить. Раз он «запил».
– Но он ее любит! Он за нее переживает!
– Алена будет звонить вам, а вы ему. Проблема в том, что детей сейчас, с одной стороны, до отказа нагрузили всякими репетиторами и секциями, а с другой – полностью разгрузили, освободили от домашнего хозяйства, раз они такие занятые, и от забот о близких людях. И эти дети спокойно уходят в виртуальный мир, совершенно не понимая, где истинные ценности, а где ложные. Цену «лайку» под своим постом или фотографией и улыбки маленького брата или сестры. Разницу между удачным селфи и благодарностью больной бабушки за вкусный бульон, который принесли ей в больницу. Они не злые и не жестокие эти дети. Просто не понимают. Те, кто зарабатывает на них огромные деньги, очень умело подменяют эти ценности. Подбирают соответствующих героев, постоянно обновляют новостную ленту, не оставляют ни минуты свободной для того, чтобы задуматься: а надо мне все это? Мозг работает, пожирая информацию, а сердце в это время спит. В итоге вырастают равнодушные эгоисты. Вам надо разбудить Алену, пока еще не поздно.