— Почему Шумахера? Кажется, это Мики Хаккинен. Что его зовут Мики, это совершенно точно! А фамилию могу и путать. А имя — Мики.
— Мики, — тихо повторила Люба. — Но почему он не сказал мне правду?
— Кто не сказал? — спросил ее Стас.
— Варвара Антоновна очень устала, — вздохнула Люба. — Я думаю, сейчас ей надо полежать.
— Но вы поможете Антоше? Вы ведь, его не оставите?
— Что вы! — с энтузиазмом сказал Стас.
— Я вас еще навещу, — улыбнулась Люба. -Запишите на всякий случай номер моего телефона.
На этом они с вдовой распрощались. Итак, круг замкнулся. В квартире Сосновских обнаружилась фатография Полины Линевой-Стрельцовой.
3
— Ну, все. Домой, — сказал Стас, вставив ключ в замок зажигания.
Люба молчала. Она вдруг почувствовала, что домой ей не хочется. Ну, ни чуточки! Вечер такой тихий и теплый. Улицы полны народа, женщины нарядно одеты.
— Я правильно поняла, что ты хочешь поговорить с Антоном Сосновским? — спросила она.
— Да и Сашеньку не мешало бы навестить. Но это потом. Сейчас — ужинать и спать. Сыщики тоже люди.
— Что сказала твоя мама, узнав о предстоящем переезде?
— О каком переезде?
— Тебя в мою квартиру.
— Ах, это! Ничего.
— Ничего?
— Племяннику еще и полгода нет. Думаешь, ей до меня?
— А отец?
— У него дача. Поскольку мать на боевом посту. Нянькой.
— Не хочу домой, — вздохнула Люба. — Вечер какой замечательный! Пригласить тебя в ресторан?
— Ты сегодня богатая? — покосился на нее капитан Самохвалов.
— Проценты сегодня сняла. Людмиле на свадебное платье. Кое-что осталось.
— Вообще-то я устал.
— Я людей хочу, — стала настаивать Люба.
— Съесть что ли?
— Увидеть. Ты же не знаешь, как устают от одиночества!
— Куда мне! Я каждый день хожу на работу, где вижу столько людей, причем таких, что начинаю мечтать о необитаемом острове. Ладно, я готов пойти тебе навстречу. Мы все равно планировали вечеринку по случаю моего переезда к тебе. Но учти, я не любитель ресторанов. Бывшая жена была помешана на красивой жизни, и я ее возненавидел.
— Жену?
— Обеих. И ее, и красивую жизнь.
— С точки зрения психологии…
— Я сейчас тебя высажу.
— Ты, оказывается, жестокий.
— Я нормальный. Если же ты хочешь развлечений… Давай, расскажу, как зимой в засаде на кладбище сидел?
— Весело?
— Скучно. И холодно. Просто зверски холодно. И зверски скучно. А уж контингент! Я имею в виду покойников.
— Тормози, пока не передумал.
— Это уже ресторан?
— Во всяком случае, здесь едят — посмотри на вывеску.
— Ты никогда здесь раньше не бывала? Со своим мужем? — подозрительно спросил Стас. — Не хочу вечер воспоминаний.
— Не бывала. Олег тоже не был любителем ресторанов, — Люба усмехнулась.
Это не касается Алины Линевой. Она была уверена, что бывшие супруги неплохо развлекались, и уж конечно, с ней Олег ходил в рестораны.
— Странное совпадение, — сказал Стас.
— Ты о чем?
— Я-то здесь раньше бывал. С Эльвирой. Тогда в этом доме была знаменитейшая на всю Москву пиццерия. А сейчас, гляди — ресторан! Слушай, как-то не удобно со свиным рылом, да в калашный ряд. А?
У бывшей пиццерии в ряд стояли крутые иномарки: новенький, с иголочки «Пассат», глазастый «Мерседес», парочка «Тойот», джип с тонированными стеклами.
Швейцар, открывший перед ними дверь, посмотрел на парочку подозрительно. Но пропустил. Люба невольно одернула свитер. Она почувствовала, что Самохвалов начинает заводиться, и примирительно тронула его за локоть:
— Успокойся.
— С какой стати тебя на красивую жизнь потянуло? — буркнул он.
— А, знаешь, здесь не так уж плохо.
Она огляделась. Все лучшие столики были заняты. Подошедший метрдотель отвел их в дальний угол, к туалетам. Посмотрев в меню, Люба затосковала. А хватит ли денег?
— Может, уйдем? — с усмешкой спросил Стас.
— Нет, что ты! Я готова сделать заказ!
— Пиццу, — сказал он подошедшему официанту.
— Пиццу какую?
— Большую.
— С морепродуктами, — торопливо сказала Люба. — А еще спагетти с соусом «песто», куриный крем-суп, салат…
Еда оказалась вкусной, шампанское — ледяным. Люба старалась не обращать внимание на кислую физиономию своего спутника.
— Знаешь, я начинаю приходить в себя, — сказала она. — Вокруг люди. И я живу. Что было хорошего в моем прошлом? Как оказалось ничего! И я все время только училась, училась, училась… Потом работала, работала, работала… А потом Олег. Ему была нужна такая жена, как я. Выгодная. Которая зарабатывает деньги, ведет хозяйство, хоть и плохо, но зато не задает лишних вопросов. А ведь он мог убить Михаила Стрельцова, — неожиданно закончила свою мысль Люба. — Потому что в тот вечер он пришел со дня рождения дочери очень поздно. И он был мрачен. Я еще спросила: «Все было хорошо?» На что муж ответил: «Все странным образом устроилось. Как это оказывается просто: нет человека, нет проблемы. А я-то голову ломал, где взять денег». А потом Олег говорил, что за ним кто-то следит. Я думала, что Ромео. Но это мог быть и другой человек, которого Ромео тоже засек. И написал мне: «Ваш муж все равно человек конченый». Я теперь понимаю, что он имел в виду. Он догадывался, что готовится убийство. Но за что? Кто рассчитался с Олегом?
Люба была уверена, что Стас внимательно слушает ее. Поэтому удивилась вопросу:
— Прости, ты что-то сказала?
— Да я уже полчаса, как говорю!
Люба повернула голову в ту сторону, куда безотрывно смотрел он. И увидела группу набравшихся мужчин за столиком на шестерых. Меж ними затесались две женщины. Шумная и веселая компания. Особенно та рыжая старается. Смеется громко, а рот у нее большой, ярко накрашенный. И бюст… Хорошие формы, как нынче говорят. Стас от нее просто глаз не отрывает!
— Ты что-то сказала?
— Тебе нравятся рыжие женщины?
Рыжая поднялась, прихватив сумочку. Хотела, было, пройти к выходу, но покачнулась. Один из мужчин вскочил и подхватил ее. Со смехом сказал:
— Ну-ну, Элечка, баиньки еще рановато!
Стас напрягся и тоже начал подниматься из-за стола. Рыжая заметила его маневр и замерла.
— Где бы ни встретиться… — хихикнула она. -Привет!
— Добрый вечер. И до свидания. Люба! Расплатись и пойдем отсюда.
— Стас, а как же десерт?
— Пойдем, я сказал! — рявкнул Самохвалов.
— Мой бывший в своем репертуаре! Трезвый и с девственницей! Где ты их находишь? С-стасик, поцелуемся за встречу? — томно протянула рыжая.
Ее кавалер, по-бычьи нагнул огромную, гладко выбритую голову, похожую на бильярдный шар:
— Ты кто, мужик? Проблем захотелось?
— Да он же мент! — рассмеялась рыжая. -Пойдем, Эрик, не связывайся. К тому же, это мой бывший муж!
— И мент. Ну, ты даешь, Элька! Мужик, давай к нам за столик. Со своей бабой.
— Я с тобой на брудершафт не пил!
— Мужик, да мы с тобой почти что родственники! — заржал бритый. — Зачем нам брудершафт, раз мы с одной бабой спим?
— Что-о?!!
— Стасик, и это все на что ты способен? -хихикнула рыжая, без стеснения разглядывая Любу. — На эту летучую моль? Тьфу! Белую мышь? Опять что-то напутала! В общем, я чувствую себя оскорблен-ной.
Оскорбленной чувствовала себя Люба. Конечно, она не в вечернем платье, и не при полном макияже, но так уж получилось. Что же касается летучей моли… Сама-то кто? Мымра крашенная! Она увидела, как Стас сжал кулаки, и испугалась.
— Стас, сядь! Не обращай на нее внимания! Официант! Господи, да принесут нам наконец счет!
Каким-то чудом ей удалось вывести его на улицу без последствий. Капитан Самохвалов рвался подтвердить свой разряд по боксу.
— Вы в разных весовых категориях, — убеждала его Люба.
— Да пусть только попробует! — надрывался капитан Самохвалов. — Я его упеку туда, куда… туда…
Дальше последовала нецензурная ругань, и Люба зажала уши. На них с откровенной усмешкой смотрел швейцар. Наконец ей удалось запихнуть Самохвалова в машину. И, ведь, трезвый!
— Сама виновата, — начал ругаться Стас. -Красивой жизни захотелось. А я говорил, что нечего здесь делать. И вот — на тебе!
— Она здесь оказалась случайно.
— Кто?
— Эльвира.
— Да я про тебя говорю, дура! Чихал я на свою бывшую жену! Думаешь, я не знаю, что она б…? Что загуляла? По кабакам шляется? А куда еще податься женщине, которая хочет красивой жизни и не хочет детей? Ну, что довольна прогулкой?
— Стасик, — вдруг улыбнулась Люба. И добавила: — Мило.
— Вот этого не смей, — прошипел он. — Какой я тебе Стасик?!!
В стекло машины постучали.
— Больше часа стояли, — сказал товарищ в спецовке, собирающий дань. — Доплачивайте.
— Да иди ты… — выругался Стас.
— Да я сейчас…
Стас сунул в нос товарищу раскрытое удостоверение:
— Спецзадание, понял? Отвали.
Тот попятился.
— Красивая женщина твоя бывшая жена, -примирительно сказала Люба, когда машина тронулась. — У тебя хороший вкус.
— Еще хоть слово о ней скажешь — выкину из машины, — пообещал Стас.
— Жизнь — непредсказуемая штука, — философски заметила Люба.
— Вот и не предсказывай.
— Стас, не злись, пожалуйста. Я больше так не буду.
Всю дорогу молчали. Дома она поинтересовалась:
— Ужинать будешь?
— Спасибо, я сыт, — буркнул он, и Люба поняла: все еще злиться. — А ты, никак, в магазине была? Еда в холодильнике! Надо же!
— Была.
— Постели мне постель! Я лягу.
— А можно не приказным порядком?
— Извини.
Она пошла в комнату, достала из шкафа постельное белье и подушки. Вернувшись из ванной, он лег и до подбородка натянул одеяло.
— Компьютер тебе мешать не будет? — поинтересовалась Люба.
— Ночь на дворе! Ложись спать.
— Не могу. У меня Мики.
— Какой еще Мики? — вытаращил он синие глаза.
— Понимаешь, какой-то парень, влюбленный в Полину Стрельцову, пытается найти доказательства ее невиновности.