– Неплохо получается, – похвалила капитана Лори.
– Научился… Пришлось распоряжаться вместо тебя.
– Надеюсь, в поместье порядок?
– Конечно!
– Все живы-здоровы?
– Даже я.
– Это я вижу… А как Аксель?
– Не забыла его?
– Я никого не забыла… Даже тебя.
– Ну… Я не знаю, как он. Спроси у сенешаля. Эти дни я думал о нём меньше всего… Знаю только, что он постоянно сидит в гареме и никуда не выходит.
– Почему?
– Не знаю… Я запретил Лиле общаться с ним…
– Почему?
– Потому…
– А Рик?
– Рик ходил к нему, но тот сказал, что не хочет никуда выходить… Это началось через несколько дней после твоего отъезда… Ну, а потом я просто забыл о нём.
На следующий день отоспавшаяся и отдохнувшая, переодетая в красивое домашнее платье и благоухающая благовониями, Лори посетила гарем.
Аксель сидел перед закрытым окном и незрячими глазами смотрел сквозь цветное стекло витража. Услышав шаги госпожи, медленно повернулся на звук.
– Аксель?
– Да, госпожа…
– Как ты?
– Хорошо, госпожа…
– Мне сказали, ты не выходишь гулять. Ты не болен?
– Не знаю… Возможно…
– Может, позвать лекаря?
– Боюсь, он не поможет.
– Что же с тобой?
Аксель сжал губы и опустил голову, показывая, что не хочет отвечать.
Лори медленно приблизилась и положила руки на плечи мужчины.
– Прости меня, Аксель…
Певец поднял удивлённый взгляд.
– За что?
– За мой эгоизм… Меня околдовал твой голос… Я забрала тебя из привычного тебе мира, даже не подумав, что ты тоже можешь быть кому-то дорог, а кто-то может быть дорог тебе… За то время, что я отсутствовала, я многое пережила и многое осознала. Я больше не хочу склонять тебя к противным тебе отношениям… Если в доме лорда Секлена осталась та, которую ты любишь, или которая любит тебя, скажи, и я любым способом сведу вас вместе…
– Нет! – твёрдо ответил раб.
– Что «нет»?
– Там не осталось никого, ради которого стоило бы тратить ваше время и усилия…
– Тогда, почему ты грустишь? Как мне развеять твою печаль?
– Вы уже развеяли её… Своим возвращением вы прогнали мою грусть и излечили от тоски… Я ждал вас…
– Неужели? – искренне удивилась девушка.
– Я сочинил вам песню… Если позволите, я исполню её для вас.
– Я вся внимание…
– Нет, не сейчас.
– А когда?
– Вечером… Вы позовёте меня, когда сядет солнце, когда землю покроет мрак…
– Мрака ночью не бывает… Если ясная погода, то на небе сияют звёзды. Небо, словно усыпано серебряной пылью и осколками алмазов…
– Красиво сказано… Но я не помню неба. Я уже забыл, как выглядят звёзды, облака, солнце… Я не знаю, как выглядит то, что я не вижу… Я бы хотел увидеть ваше лицо. Я думаю, оно прекрасно. Рик говорил, что у вас золотые волосы и синие холодные глаза…
– Да, это так.
– Что вы можете быть и нежной, и жестокой одновременно…
– И это правда.
– Вы смелая и решительная, как мужчина, а в некоторых качествах даже превосходите многих мужчин…
– Вполне возможно.
– Я… Я горжусь, что служу вам.
– Спасибо…
Аксель протянул руки и коснулся лица госпожи. Чуткие пальцы подробно исследовали каждую выпуклость и каждую впадинку, пробежали по подбородку и остановились на шее.
– Позовите меня вечером… Я спою вам… А потом… Пусть будет, что будет…
Лори покинула гарем заинтригованная, с нетерпением ожидая вечера.
Когда наступила ночь и в доме зажгли огни, Лори приказала Рику привести Акселя. Тот пришёл, красиво одетый, благоухающий, держа подмышкой аккордо. Сев на подставленный стул, забросил ремни на плечи и опустил на клавиши длинные сильные пальцы.
– Пусть все уйдут, – попросил он.
Лори жестом приказала всем удалиться.
– Мы одни, – произнесла она, когда последний слуга прикрыл за собой дверь.
Аксель растянул меха, и полилась мелодия – нежная, страстная, захватывающая. Затем вступил голос. Он гармонично переплетался с мелодией, взлетал над ней в страстном призывном кличе.
Лори внимательно слушала, пленённая прекрасным триединством песни: музыкой, голосом, словами.
Золотые волосы, синие глаза,
В них бушует ярости летняя гроза!
То окатят холодом, то сожгут огнём,
То пылают страстью, словно солнце днём…
После каждого куплета шёл припев, особенно очаровавший девушку.
В доме госпожи ночь, темно кругом,
Вся прислуга спит беспробудным сном.
Только раб не спит, думу думает
Про любовь свою полоумную…
Голос Акселя, произносившего эти слова, вибрировал от сдерживаемой страсти и напряжения, а незрячие глаза сияли необычным светом… А может это пламя свечей отражалось в слезах, дрожавших на кончиках ресниц.
Лори тронуло иносказательное выражение чувств. Когда песня закончилась, Аксель уронил руки на колени и опустил голову, словно нашкодивший малыш. Лори медленно встала и приблизилась к нему. Нежно взяв его лицо в ладони, подняла и поцеловала в мокрые глаза. Не произнося ни слова, сняла с плеч ремни аккордо, затем тунику… Аксель не двигался и не сопротивлялся. Она взяла его за руку и прошептала:
– Идём…
Аксель послушно последовал за госпожой и опустился на мягкое ложе.
– Эта ночь будет нашей… Ты подарил мне песню, я подарю тебе любовь…
Она опустилась рядом и ласково огладила нежную кожу мужчины, не знавшую летнего зноя и холода зимы, бича надсмотрщика и шрамов битвы. Гладкая и шелковистая, как кожа ребёнка, благоухающая приятным пьянящим ароматом, прохладная и упругая на ощупь…
Едва руки Лори пробежали по телу Акселя несколько раз, как он возбудился до крайности, и девушка с удивлением поняла, что, прожив почти четверть века, Аксель оставался девственником.
– У тебя ещё не было женщины?
– Нет…
– Ну что ж… Всё когда-нибудь случается впервые… Расслабься. Я подарю тебе небесное наслаждение… Я научу тебя брать и давать, и тогда ты станешь настоящим мужчиной…
Лори освободила Акселя от остатков одежды и покрыла тело поцелуями. Певец дрожал от возбуждения и волнения, достоинство вздыбилось, напрягшись, как струна. Лори обхватила его пальцами и запечатлела на верхушке нежный поцелуй. Головка тут же взорвалась густой пенящейся жидкостью, едва не забрызгав её глаза.
Девушка засмеялась.
Подождав, пока семя перестанет течь, взяла её в рот, и нежно пососала. Аксель прерывисто вздохнул и замер, отдаваясь небывалым чувствам наслаждения и неги. Фаллос вновь возбудился и пришёл в готовность. Лори взгромоздилась на Акселя, погружая копьё сладострастия в жаждущую норку, и начала медленно и чувственно раскачиваться. Она двигалась медленно и нежно, временами припадая к устам мужчины чувственным поцелуем, лаская его кожу и пощипывая соски. Глаза Акселя сияли яркими бриллиантами, на щеках выступил румянец, она обнял девушку за талию и начал неумело, но страстно двигать бёдрами.
– Милая… Любимая… О, моя богиня… – срывались с его губ еле слышные слова.
Несмотря на неуклюжесть движений любовника, тело Лори охватило небывалое наслаждение. Оргазм приходил за оргазмом, накрывая с головой сладострастной горячей волной. Она громко ахала и вскрикивала, а в самый сладкий миг не сдержала громкого ликующего вопля, который вырвался далеко за пределы спальни…
После этой ночи в доме мисты Лориданы поселилось двойное счастье: она любила и была любима, она желала и имела, а её подруга Сайя оказалась права: спать с любимым человеком намного приятнее, чем просто спать для удовольствия.
Часть третья: «Каменное сердце»
Глава 1
Узкая малоезженая дорога, лениво изгибаясь, петляла между огромных стволов вековых деревьев, раскинувших могучие кроны на невообразимой высоте. Редкий луч солнца пробивался через сплошной зелёный шелестящий полог и робко падал на бледную тонкую траву, росшую у подножия гигантов, разгоняя вечно царивший зелёный сумрак.
Как рыбы сквозь изумрудную толщину океанских вод, через лесной сумрак плыли два всадника, медленно покачиваясь в скрипучих сёдлах. Впереди, на большом, сильном, тёмном, как беззвёздная ночь, жеребце ехала высокая, статная, золотоволосая женщина с красивым, но холодным замкнутым лицом, на котором частицами горного льда сияли равнодушно-холодные глаза. Лёгкий ветерок, пролетавший между деревьями, слегка колебал пышный султан волос на непокрытой голове, торчавший из связанной на макушке в тугой узел косы. Стройное подтянутое тело облегал необычного кроя и вида костюм из тонко выделанной кожи, на котором сверкало множество золотых и серебряных подвесок и амулетов. Талию стягивал широкий пояс с большой ромбовидной застёжкой, прикрывавшей живот. На руках грозно сверкали боевые браслеты с острыми гранёными шипами, а голени прикрывали стальные поножи. Из-за правого плеча всадницы выглядывала рукоять длинного илларийского меча, а на луке седла, под рукой, лежал заряженный арбалет.
Следом за женщиной, отстав на несколько шагов, двигался варвар, судя по тёмно-синей татуировке на левой руке – раб, одетый в кожаную безрукавку, достигавшую середины бёдер, и узкие шерстяные шаровары, заправленные в короткие сапоги.
Горячее летнее солнце клонилось к западному горизонту, и путникам пора было подумать о ночлеге. Женщина внимательно посматривала по сторонам, выискивая подходящую поляну с ручьём, пригодным для водопоя и приготовления ужина.
Неожиданно чуткие уши её коня насторожились, и он тревожно фыркнул. Женщина выпрямилась и внимательно осмотрела окрестности. Указательный палец лёг на скобу предохранителя, готовый в любой миг привести арбалет в действие.
Но вокруг всё казалось спокойным и мирным. Местность по обе стороны просматривалась на десяток стадов вокруг, её не скрывали чахлые кустарники, изредка росшие между деревьями. Ни диких зверей, ни хищников. Только неугомонные птицы, распевающие во всё горло в кронах гигантских деревьев. Тишина лесной глуши нарушалась лишь их голосами да глухим топотом конских копыт.