– Что нам говорит Микки?
А я смотрела на часы и отвечала:
– Микки говорит: девять двадцать, – или сколько там было.
Вам, наверное, неловко это выслушивать? А я, когда вспоминаю, до сих пор чуть не плачу. К тому же он англичанин, и с языка у него слетали разные смешные выражения, какие у нас не в ходу – совершенно особенные. Неотделимые от него. Неотделимые от нас двоих. Он говорил: «Полный фарш», «Блин», «Я что – я только пива попить зашел» или: «Не жирно будет?». Ну, думаю, второе блюдо не удалось. Мы же ресторан держали, все мысли в том направлении работали. А когда я въехала, эти выражения уже к нам приросли, стали приватными шутками. «НЖБ?» – шептал мне Стюарт, когда рядом были посторонние.
Так что «НЖБ» тебе, мой бывший муженек? «НЖ-блин-Б» вам всем? У меня потом еще романы были, да и сейчас есть близкий человек, так что я не о тебе одном говорю, Стюарт Хьюз, но, если ты примешь это на свой счет, я пойму. Одни, когда влюбляются, начинают врать, другие говорят правду. Третьи делают и то и другое: то есть на голубом глазу плетут честную ложь. «Да, – говорит такой, – я люблю джаз», а сам думает: «Может, если с тобой, так и высижу». Считается, что любовь многое меняет в нашей жизни, так? А честная ложь указывает на неуверенность. Пока дело не дошло до «хочу от тебя детей».
В твоем случае – согласись, Стюарт, – так и получилось. «НЖБ» тебе, «НЖБ», мать твою, мистер Бывший? Ты давай-ка фотографию покажи, я уже не раз просила, покажи фотку. Чтобы хоть какой-то честностью ложь разбавить.
ЭЛЛИ: Послушайте, я жаловаться не хочу, но если вам интересно, могу рассказать.
Мне двадцать три года, почти двадцать четыре, и треть из них я, как в официальных источниках пишется, «живу половой жизнью». Ну да, с пятнадцати лет, противозаконно и все такое. Но в то же время – в порядке вещей. И если подсчитать – а я этим заниматься не собираюсь, – то у меня получится больше любовников, чем было у мамы за всю ее жизнь, и это тоже в порядке вещей. С одним из них мы жили вместе, так что любовь полноценная была. И еще я некоторое время встречалась с женатиком, что опять же в порядке вещей, а так ничего особенного – разве что врал больше других. Что еще?.. В колледже отучилась, без работы не сижу, путешествую, наркотой, как водится, побаловалась, хожу на выборы, одеваюсь, как хочу, и знакомые, с которым мы не виделись пару лет, при встрече говорят: «Ой, Элли, как же ты выросла, совсем взрослая».
А я себя взрослой не чувствую. Особенно когда смотрю на таких, как Джиллиан. Рядом с ними я себя ощущаю совсем девчонкой и даже притворщицей, если хотите знать: как будто сейчас в меня ткнут пальцем и скажут, что я невежда, что вожу людей за нос, что мое умственное и эмоциональное развитие застряло где-то на уровне двенадцати лет. И поверьте, я соглашусь. Даже представить не могу, что меня когда-нибудь станут принимать за взрослую.
Когда я упомянула женатика, речь шла не о Стюарте. То есть он вообще не в счет.
В то же время если приглядеться, то взрослые по жизни обломались. Мои предки развелись, когда мне было десять лет. У половины моих друзей предки тоже разведены. И каждый талдычит: «Элли, с разводом жизнь не кончается, не думай, бла-бла-бла, просто наши пути разошлись, но мы, по крайней мере, поступили честнее своих родителей: те, хотя уже друг друга на дух не переносили, продолжали жить под одной крышей – просто не хотели нарушать условности, так что, поверь, мы поступили честнее и притом всех избавили от лишних переживаний, бла-бла-бла…» А ведь можно сказать попросту: я теперь сплю с другим.
Да взять хотя бы эту компашку. Джиллиан и Оливер – брак у них явно провальный. Стюарт: два брака с промежутком в пять с небольшим лет, два развода. Старушка эта, мадам Уайетт, – кукует одна, без мужа.
Людям свойственно ошибаться. Да, я согласна. Но почему, глядя на своих знакомых, которые старше меня, я вижу, что все они либо разбежались, либо состоят в таких отношениях, которые мне, например, даром не нужны. Да, если уж вы спросили, допускаю, что рублю сплеча. Но когда и семейные психологи, и юристы, и всякие медийные персоны твердят: «Когда рушатся отношения между людьми, нельзя винить ни одну из сторон», я себе думаю: почему же нельзя, тут надо разобраться. Вслух об этом не говорится, но подразумевается: «виноваты оба, а раз так – никто не виноват». Не знаю, у меня другое мнение.
Хотелось бы кое-что прояснить. Большинство взрослых, которых я знаю, капитально обломались в этой жизни. Выходит, кто уже большой, тот непременно обломается? А зачем тогда взрослеть? Я не хочу.
P. S. Насчет Джиллиан. Конечно, я очень ее уважаю. Она – профессионал своего дела и строит свою жизнь так, как мне и не снилось. Да и по-человечески она вполне. Но просто… слушайте, когда нам приносят картину на реставрацию, она с первого взгляда распознает фальшивку.
Тогда почему она живет с Оливером?
СТЮАРТ: Есть только одна любовь – первая.
ОЛИВЕР: Есть только одна любовь – как можно больше любви.
ДЖИЛЛИАН: Есть только одна любовь – настоящая.
СТЮАРТ: Я не говорю, что нельзя полюбить еще раз. Одни могут, другие нет. Но независимо ни от чего, первая любовь не повторится никогда. Независимо ни от чего, первая любовь тебя не отпустит. Вторая – отпустит. Первая – никогда.
ОЛИВЕР: Вы меня превратно поняли. Это не катехизис Казановы, не оправдание Дон Жуана. Кто превращает чувственную любовь в стахановское движение, нацеленное на рекорды, тот начисто лишен воображения. Нам потому нужно как можно больше любви, что она сама по себе – огромная редкость, вы не находите?
ДЖИЛЛИАН: Настоящая любовь – прочная, ежедневная, надежная, которая никогда не подведет. На ваш взгляд, это скучно? А вот я так не считаю. По мне, это глубоко романтично.
СТЮАРТ: P. S. Кстати, вы, случайно, не знаете, кто сказал, что любовь делает нас лучше? Или заставляет вести себя лучше? Кому такое пришло в голову?
СТЮАРТ: P. P. S. Хочу кое-что добавить, поскольку эту тему еще никто не поднимал. У кого-то сказано: кто влюблен, тот склонен влюбиться. А я так скажу: кто не влюблен, тот куда более склонен влюбиться.
СТЮАРТ: Р. Р. Р. S. И вот еще что. Любовь – залог счастья. Все в это верят, правда? И я много лет назад тоже верил. А теперь не верю.
Удивлены? А вы задумайтесь. Рассмотрите свою собственную жизнь. Любовь – залог счастья? Бросьте, пожалуйста.
15Вам понятно, что творится?
ТЕРРИ: Знаете, мы со Стюартом неплохо уживались. Бывали, конечно, и конфликты – например, из-за отпуска. Он вообще предпочитал не брать отпуск, а когда все же выкраивал свободное время – не знал, куда себя девать. На пляже я просто не видела другого настолько унылого отдыхающего, как Стюарт. Но при этом он никогда не мелочился, любил покупать мне подарки, жили мы на широкую ногу, принимали гостей – его друзей. Вполне можно было сохранить наш брак, у многих отношения куда хуже, однако люди ничего страшного в этом не видят.
Думаю, мы оба готовы согласиться, что неприятности начались после посещения психолога, у которого мы пробыли ровно восемнадцать минут. Но из-за чего все пошло наперекосяк – вот вопрос. Не ходить же к психологу, чтобы его решить. Да и потом, на суде, мы этой темы не касались. Развод оформили по обоюдному согласию: детей у нас не было, Стюарт, как я уже сказала, не мелочился. Что толку через суд отстаивать истину, как собственность? Наши разногласия никуда не делись. Громоздятся между нами, как обломки на дне морском. Знаете, как бывает: в погожий день идешь поплавать, вода чистая, все классно, а со дна тебе в глаза лезет куча ржавого хлама. И крабы там копошатся. А больше ничего не видно.
СТЮАРТ: Терри? Вам не надоело расспрашивать меня про Терри? Слушайте, для меня эта история в прошлом – умерла и похоронена. Вот что я вам скажу. Давайте я сделаю официальное заявление, и мы закроем эту тему. Не поверите – не надо. Но знайте: это обсуждению не подлежит.
Так вот: мы съехались, поженились. На первых порах Терри не хотела детей, но я и не настаивал. Притерлись друг к другу, не скучали, трусцой бежали вперед. А потом… ну, скажем так. Терри почему-то зациклилась на Джиллиан. И примерно в то же время решила – не преминув сообщить о своем решении мне, – что вообще не собирается заводить со мной детей. И что прикажете делать? Если кому-то из нас и требовался психолог, так только ей. Но проблема оказалась непреодолимой. Такой брак не мог считаться полноценным. Мы разъехались. А через некоторое время оформили развод. Процедура получилась достаточно болезненной, но у нас были совершенно разные ожидания в плане брака, а как только обеим сторонам это становится ясно, значит пора завязывать, так ведь? Конец истории.
ТЕРРИ: «Обсуждению не подлежит». Он действительно так сказал? Это ведь касается меня. Неужели я такая сверхчувствительная или тут и вправду похолодало до минус десяти? Условия сделки могут не подлежать обсуждению, Стюарт, внешняя политика США может не подлежать обсуждению, Стюарт, но у нас-то разговор идет о человеческих отношениях, или ты не заметил?
Факт. Стюарта опустила ниже плинтуса его первая жена. Он был сломлен, его терзала такая боль, о какой он и не подозревал. И все из-за нее – она извозила его в грязи и ушла к его лучшему другу. Прошло немало времени, прежде чем Стюарт научился вновь доверять людям. Факт. Он в самом деле научился доверять – живя со мной. Факт. Если человек тебя опустил, это не значит, что его можно просто выкинуть из головы. Как раз наоборот. Этот человек будет тебя преследовать, как навязчивая идея. Факт. Когда мы только сошлись, Стюарт заговаривал о детях. Я сказала, что не готова, он сказал, что и так хорошо, и мы наслаждались жизнью. Факт. Стюарт вернулся к разговору о детях только через неделю после нашего прерванного посещения психолога.
Ну вот, а следующий тезис – это не факт, а мое взвешенное мнение, которое сложилось внезапно и было подтверждено всем моим существом – каждым инстинктом, каждой извилиной мозга, каждым наблюдением, каждым взглядом в прошлое. Помните, я упоминала честную ложь, которая сопровождает начало любых отношений. Отдал ей дань и Стюарт, причем по-крупному, когда сказал: «Я хочу от тебя детей». А знаете, как я поняла, что это ложь? Да вот как: через три года супружеской жизни мне открылась правда, которая заключалась в следующем. Стюарт действительно хотел, чтобы у нас были дети, только рожденные не мной, а Джиллиан. Неужели не понятно?