Послушайте, меня не надо ни в чем убеждать. У нас все решает мадам, и мы все это знаем. Я — всего-навсего папское государство на ножах с Меттернихом.[84]
СТЮАРТ: Оливер мне сказал, что мне надо все обсудить с Джилиан. Очередная директива из Министерства ненужных советов. Мы пообедали вместе. Первое, что она мне сказала — и это было вполне в ее духе, — что она не принимает милостыню. В ответ я сказал, что я и не думал платить за нее — за обед мы платим «по-голландски», то есть каждый сам за себя.
Джилиан — она такая. Всегда знаешь, чего от нее ожидать. Я понимаю, что в моих устах это звучит странно, по меньшей мере — если учесть, чем закончился наш брак. Но теперь, когда я вспоминаю об этом — а я вспоминаю достаточно часто, — я понимаю, что она меня не обманула, на самом деле. Может быть, она обманула себя самое, но это уже другое. Когда я спросил у нее, что и как, она мне сказала правду. Когда мы с ней расстались, она взяла всю вину на себя. Когда мы делили имущество, она запросила значительно меньше, чем могла бы взять. И теперь я уверен, что она не спала с Оливером, пока не ушла от меня окончательно, хотя тогда я был почти уверен, что они спят. Так что, в общем и целом, можно сказать, что она вела себя безупречно. Хотя с моей точки зрения, она повела себя просто по-свински.
Я пошел у нее на поводу. Сказал, что я запрошу с них арендную плату — и не самую низкую. Что, в свою очередь, как я очень надеюсь, поможет Оливеру собраться и найти себе то, что нормальные люди называют приличной работой. Естественно, как у постоянных съемщиков у них будет право выкупить дом в полную собственность. Я, со своей стороны, обязуюсь отремонтировать и отделать дом. Таким образом я косвенно затронул и мучительный вопрос обоев. Я также упомянул, что в том районе школы гораздо лучше. В качестве подарка на новоселье, если это не будет расценено как оскорбление, я хочу подарить им кота по кличке Плуто. И когда я почувствовал — тем самым инстинктом, который развивается у людей, постоянно ведущих переговоры, — что еще один пункт, еще одно предложение склонит чашу весов в нужную сторону, я добавил — без какой-либо предварительной подготовки; мне пришло в голову, я и сказал, — что раз уж я не знаком с воротилами Голливуда, может быть, я смогу предложить Оливеру работу у меня в фирме. Разумеется, если это не будет расценено как милостыня. Потом я отсчитал половину от суммы, указанной в счете. И чаевые тоже поделил пополам.
ДЖИЛИАН: Стюарт необыкновенно щедрый. Да, именно так. Будь он обыкновенно щедрым, было бы проще сказать ему: нет, спасибо, мы вполне в состоянии о себе позаботиться, так что мы как-нибудь сами справимся, большое спасибо. Но он не ввалился к нам, исполненный благих намерений, с предложениями «от щедрот души» — нет. Он подумал о том, как нам будет лучше, а против такого трудно устоять. Девочки называют его «просто Стюарт», вроде как шериф или типа того, и, как ни странно, ему это очень подходит. Он действительно просто Стюарт.
Оливер говорит, что я гордая и упрямая и поэтому не хочу принимать предложение Стюарта. Но дело не в этом. Меня удерживает не «что», а «почему». Мы все ведем себя так, как будто Стюарт пытается возместить нам какой-то ущерб. Как будто он нам что-то должен. А это неправильно. Правильно было бы — должно было быть — наоборот. Оливер, похоже, этого не понимает. Почему-то он принимает как должное, что если Стюарт преуспел в жизни, то от этого должна быть какая-то выгода и ему, Оливеру. Так что Оливер считает, что я — слишком щепетильна, а я считаю, что он — слишком самодовольный. А Стюарт говорит: так будет лучше для всех, это же очевидно. Но так ли это?
СТЮАРТ: В агентстве по сдаче внаем говорят, что на выселение квартирантов уйдет полгода, если не больше. Я сказал, что собираюсь сам жить в своем доме, а мне сказали, что уведомление о выселении следует подавать заранее, по всей форме и т. д., и т. п. В общем, в агентстве мы ни до чего не договорились, и я поехал лично переговорить с жильцами. Было немного странно и страшновато опять возвращаться в тот дом, но я попытался сосредоточиться на вопросах, которые мне предстояло решить, то есть думать только о деле. Дом разделен на три части, арендуемые отдельно. Я переговорил с каждой из трех семей. Я сделал им очень заманчивое предложение. Объяснил, что мне нужно, чтобы дом освободился быстрее, поэтому у них будет время подумать, но только не слишком долго. Я говорил с ними прямо, без обиняков. Я даже изобрел беременную жену, которая должна вот-вот приехать ко мне из штатов. Что-то вроде того.
И не надо так на меня смотреть. Я не выбрасывал бедных сироток на улицу в лютую зиму. Я не нанял бандитов для пущей убедительности. Я предложил им сделку. Это как если вы покупаете билет на самолет, но нужный вам рейс переполнен, и вам предлагают скидку в сто фунтов, чтобы вы полетели следующим рейсом. Если вы очень спешите и если сто фунтов для вас — не деньги, тогда никаких вопросов; но если вы, скажем, студент и у вас много времени, вы наверняка согласитесь на подобное предложение. Денежная компенсация за неудобство. Вы не обязаны соглашаться, и в любом случае у вас нет повода обижаться на авиакомпанию, правильно?
Людей давно уже не шокирует, когда им предлагают: «Я тебе — деньги, а ты мне — услугу». Люди все понимают. Тем более, если ты платишь наличными. Я сказал, что в законе ясно прописано мое право на повторное вступление во владение. Я согласился, что это хороший дом: вот почему я жил здесь раньше и хочу поселиться здесь снова. Я еще раз подчеркнул, что было бы очень желательно решить этот вопрос поскорее. Я предложил, чтобы все три семьи посовещались и решили. Я знал, что все будет именно так. Они сказали мне «нет», которое означало «да, может быть» и которое я быстренько превратил в «да, пожалуйста». Я выплатил им половину сразу и половину при выезде. Я попросил расписку. Не для налогового управления — ни в коем случае! — просто для себя.
Денежная компенсация за неудобство. Что в этом такого? Вы бы сами наверняка не отказались.
Оливер с Джилиан так и не знали, на что решиться, но когда я сказал, что в дом можно будет въезжать через месяц, они, кажется, все-таки сообразили, что пора принимать окончательное решение. Я ждал последнего, отчаянного сопротивления. Какого-нибудь дополнительного условия. Обычно так и бывает, когда люди вот-вот получат, чего хотят. Как будто они не могли принять все, как есть, как будто им необходимо все усложнить, настоять на своем, пусть даже в мелочах. Да, я куплю вашу машину, но только если вы снимете эти плюшевые кубики-кости с зеркала заднего вида.
Джилиан сказала:
— Хорошо, но с одним условием. Кошку ты нам не даришь.
Вполне в духе Джилиан. Любой другой человек попросил бы больше, она просит меньше.
— Хорошо, — сказал я. И я понял намек. Отменил заказ на новую посудомоечную машину. Решил не отделывать дом — ограничился мелким ремонтом после съезда жильцов. Если Оливер займется ручным трудом из серии «Сделай сам», ему это не повредит.
Я решил, что когда они въедут в дом, я не буду их доставать своим обществом. Тем более, что в последнее время я совсем забросил работу. Может быть, пришло время подыскать нового поставщика свинины. Также можно расширить ассортимент тофу. И как насчет страусиных яиц? Я всегда думал, что однозначно нет, но я мог ошибаться. И еще стоит подумать насчет опроса потребителей.
ТЕРРИ: Пусть он покажет вам фотографию.
10. Презервативы
ЭЛЛИ: Да. Всегда. Каждый раз. Разве что мы с ним будем стоять перед алтарем, и у меня на руках будет справка с результатом его анализа на СПИД. Доверяй, но проверяй. Вы бы тоже так делали, если бы знали некоторых из моих парней. И некоторых из моих мужчин. Мужчины — они не надежнее молодых парней. Ну хорошо, ладно, назовите их всех мужчинами, даже молоденьких мальчиков, и задайте себе вопрос: если бы существовали противозачаточные таблетки для мужчин, которые нужно пить каждый день, и после каждой такой таблетки сперма мужчины оставалась бы бесплодной в течение 24 часов, так что женщине можно было бы не бояться забеременеть от такого мужчины, и если бы не женщины, а мужчины говорили своим партнершам: «Все нормально, я принял таблетку», — какой будет процент того, что они говорят правду? Я так думаю, от 40 до 45. Ладно, вы не такие циничные, вы скажете — 60. Нет, даже 80. Или все 90. Может быть, даже 95. Вам достаточно? Мне — нет. Для меня недостаточно и 99,99. С моей-то удачей мне обязательно попадется мужик из того 0,01 %, которые не принимают таблетки.
Нет. Презерватив — каждый раз.
И я вовсе не имею в виду, что хочу замуж. Но если я все-таки соберусь замуж, мы обязательно будем венчаться в церкви.
СТЮАРТ: Да мне как-то без разницы. Я имею в виду, что у каждого метода есть свои «за» и «против». Я думаю, это вообще не повод для споров, разве что у кого-то есть свои твердые убеждения на этот счет. Как говорится, страсть побеждает все. Что-то вроде того. Вопрос чисто технический. Но мне, правда, без разницы.
ОЛИВЕР: Аргументация per et contra[85] от знающего человека, поющего славу утехам Венеры, от человека, который весьма разбирается в нересте сперматозоидов, ищущих дом и тепло, от человека, который знаком с построением баррикад из плоти получше всякого коммунара.
Французская штучка, английский плащ или (как депрессивно сие обзывают наши братья-славяне) галоша. И в самом деле, обсуждаемое устройство чем-то сродни этой резиновой обуви. Если вам хватит смелости, называйте меня эстетом, но задумайтесь о рамификации — в смысле семиотическом, психологическом, — человека, который натягивает резиновую штуковину на конец своего причиндала. И пусть даже присутствие данной штуковины обеспечивает комфорт и спокойствие пылких влюбленных, но то, что происходит потом, неизменно вгоняет меня в tristesse.