– Мне это не снится? – пробормотал Роуэн, недоверчиво их разглядывая.
Один из парней вдобавок нарядился в блестящую балетную пачку, приделанную к поясу.
– А как вам это? – Иэн показал пальцем на велосипед, сделанный из пианино.
– Такое впечатление, будто я провалилась в кроличью нору, – призналась я, втайне жалея, что эти чудеса не могут отвлечь меня от вибрирующего в кармане телефона.
В воздухе повеяло ароматом корицы, и Роуэн принюхался:
– Умираю с голоду. Что бы там ни готовили, хочу это съесть. Кто еще «за»?
– Я, – неожиданно для себя вызвалась я. Обычно от плохого настроения у меня пропадает аппетит, но кто отказывается от вкусной еды на фестивале? К тому же мама всегда говорит, что сливочное масло и сахар спасают от многих невзгод. И я была не прочь воспользоваться этим методом.
– Вы идите, – сказал Иэн, вытаскивая из рюкзака блокнот, – а я поищу сцену, на которой будет выступать Titletrack. Может, удастся щелкнуть пару снимков.
– Тебе что-нибудь взять? – спросила я.
– Не надо. Встретимся здесь. – Иэн помчался прочь и вскоре смешался с толпой музыкальных фанатов.
Мы с Роуэном прогулялись у лотков с едой и решили остановиться на вафлях, которые оказались на порядок вкуснее моих домашних. Я заказала «Шоколадное облако» – бельгийскую вафлю под белым и темным шоколадом, а Роуэн выбрал «Летучую свинью» с беконом, карамелью и взбитыми сливками.
Когда наши заказы были готовы – а ждать пришлось очень долго, – мы сели за полупустой столик для пикника и принялись медленно уминать наши вафли в тишине, за которую я была очень благодарна. Другой попытался бы меня разговорить, чтобы поднять настроение, но не Роуэн. Он только сидел рядом и время от времени предлагал мне кусочек бекона. К тому моменту, когда мы подобрали с тарелок последние крошки, солнце скатилось к горизонту, и он окрасился в золото.
Я побарабанила пальцами по столу:
– Ну и где он?
– Иэн? – уточнил Роуэн, слизывая с пальцев взбитые сливки.
– Он давно ушел. Должен бы уже вернуться.
Я сощурилась. В той стороне, куда убежал Иэн, было темно и пустынно. Уж явно не там ожидалось выступление Titletrack.
– Наверное, потерял счет времени, – сказал Роуэн и подался вперед: – Не знаю, заметила ли ты, но твой брат очень бурно реагирует на то, что ему сильно нравится.
Я невольно хмыкнула:
– Правда? Нет, не заметила!
На его щеке снова появилась ямочка.
– Ну вот, Медб.
– Что? – Я подумала, что он хочет показать на очередной дурацкий костюм, но Роуэн смотрел прямо на меня.
– Ты засмеялась. – Он опустил взгляд на салфетку и смял ее между пальцами. – Слушай, Эдди, я понимаю, каково это, когда кажется, будто мир вокруг тебя рушится…
Он замялся, и я стиснула в кулаке вилку, отчаянно молясь, чтобы он сказал нечто вроде: «У всех твоих знакомых наступит внезапная амнезия, и они забудут про фото» или «На самом деле я путешественник во времени и прибыл из прошлого, чтобы тебя спасти», но вместо это услышала:
– Сегодня неудачный день, но так будет не всегда. Станет лучше, обещаю.
Я кивнула, и глаза у меня заволокло слезами. Конечно, я знала, что он прав. Сколько ни падай, рано или поздно поднимешься, отряхнешься и пойдешь дальше. Но меня тянули к земле тревожные сообщения из дома, и я боялась, что уже не оправлюсь.
Я поерзала на скамейке, грозясь пристыдить обилием слез ирландское небо. Роуэн накрыл мою руку своей, и у меня стало легче на душе, прямо как в тот раз на Инч-Бич.
– Помнишь, что ты мне сказала у круга фей? Что вы с Иэном меня поддержите? Про тебя я могу сказать то же самое. Я знаю, что ничем не могу помочь, но все же я рядом.
Его лицо приняло серьезное выражение, и в груди у меня разлилось приятное спокойствие. Да, жизнь порой подбрасывает сюрпризы: сейчас я должна бы объедаться спагетти в Италии, а не доедать вафлю под моросящим дождиком в Ирландии в компании нового друга, на которого можно положиться.
– Спасибо, Роуэн. Для меня это очень много значит.
Роуэн отнял руку и посмотрел мне за плечо:
– Иэн вернулся.
Я резко выпрямилась, но не успела оглянуться. На меня налетел ураган кудряшек и чуть не свалил с ног.
– Лина! – выпалила я, и подруга задушила меня в объятиях. Ее волосы приятно пахли лимоном. – Лина, ты меня задушишь.
– Ой, извини!
Она отошла назад, и я засмеялась от облегчения, что наконец вижу ее.
– Лина, ты выглядишь потрясающе! – искренне воскликнула я.
Жизнь в Италии шла на пользу подруге. Она загорела, лицо обрамляли роскошные локоны: теперь Лина не выпрямляла и не укладывала волосы, а носила их распущенными. Возможно, дело было именно в ее до боли знакомых кудряшках, но у меня на глаза навернулись слезы. Ох, только бы не разрыдаться в первую же минуту встречи!
– Даже не верится, что я здесь. Что это вообще за место? У входа двое парней катались по полю на огромном пластиковом мяче. – Лина повернулась к Роуэну: – Это ты Роуэн?
– Да, я. – Он пожал ей руку. Я ожидала, что он уставится на мою подругу с восхищением, как и все остальные парни, ведь там было на что смотреть, от пышной шевелюры до огромных глаз, но Роуэн только вежливо улыбнулся и кивнул на меня: – Теперь я знаю, почему вы дружите. Вы обе умеете произвести впечатление.
Лина ухмыльнулась и приобняла меня:
– Стараемся!
Вдруг из ниоткуда образовался Иэн. Он увлеченно беседовал с парнем ростом примерно с Лину, с растрепанными темными кудрями.
– Иэн нашел нас у леса фей, – объяснила Лина.
– Рен? – обратилась я к кудрявому незнакомцу. Нос у него был очевидно итальянский, а когда он улыбнулся, я заметила небольшой промежуток между передними зубами и сразу прониклась доверием к бойфренду подруги.
Рен притянул меня к себе:
– Рад встрече. Я о тебе наслышан.
Я понимала, о чем он, но все равно немного напряглась. «Он слышал не о том», – напомнила я себе. Не о сообщениях, не о Кабби. Но слишком поздно: меня накрыла волна паники, и голова закружилась. Мучительное ожидание тянулось чересчур долго. Настал момент обо всем рассказать Лине.
Разумеется, она сразу уловила мою тревогу.
– Эдди? Ты в порядке?
Лучше покончить с этим как можно скорее. Я нервно сглотнула:
– Лина, нам надо поговорить без…
– Я только что нашел в рощице музей, посвященный Titletrack, – перебил Иэн, подходя ко мне. – Не знаю, кто его соорудил, но вы просто обязаны со мной туда сходить!
Не успела я возразить, как он уже потянул нас с Линой за собой к деревьям. Роуэн с Реном поспешили за нами.
Я уперлась пятками в землю, но Иэн был сильнее.
– Слушай, Иэн, подожди! – взмолилась я. – Мне надо поговорить с Линой. Рассказать ей… – Я осеклась, надеясь, что он все поймет.
Но Иэн только удвоил усилия:
– Извини, но это подождет. Концерт меньше чем через час.
Кудряшки Лины бодро подпрыгивали на бегу. Она обернулась на ребят:
– Успеваете?
– Ma certo[14], – уверенно отозвался Рен.
Вдруг я поняла, что в лес меня тянет не только Иэн, но и Лина. Она тоже стремилась в музей.
– Что происходит? Куда мы так спешим?
– Увидишь. – Лина сжала мою руку, и все четверо посмотрели на меня с загадочной улыбкой Чеширского кота.
Нет, это однозначно подозрительно.
Наконец Иэн остановился под пологом раскидистых крон. С ветвей на лентах свисали, покачиваясь на ветру, старые компьютерные диски, на кронах горели цветные фонарики. Свечи, мерцающие на древнем пне, напоминали о круге фей, в котором мы недавно побывали.
– Что это? – спросила я, резко затормозив.
– Извини, Эдди. Знаю, тебе очень хотелось взглянуть на музей, но его здесь нет. – Иэн широко улыбнулся и посмотрел на Лину: – Ты принесла церемониальный наряд?
– Конечно.
Лина отпустила мою руку и бросила на землю свой битком набитый рюкзак. Вытащив из него четыре белых полотнища, она раздала всем по одному.
Я с удивлением наблюдала за тем, как мои спутники заворачиваются в импровизированные тоги.
– Это что, простыни? Что происходит?
Иэн завязал узел на плече:
– Мы облачаемся для церемонии.
– Какой такой церемонии?
– А это тебе. – Лина достала со дна рюкзака длинную шаль сливового цвета и бережно обернула мне плечи, не забыв высвободить мои волосы.
Я посмотрела край шали на просвет и заметила затейливый восточный узор.
– Кажется, я ее уже видела.
– Это мамина шаль. Она надевала ее на открытие своих выставок. Говорила, что в ней чувствует себя королевой.
У меня защемило сердце.
– Лина, ведь тебе очень дорога эта шаль. Ты правда хочешь, чтобы я ее надела?
– Нет, я хочу, чтобы ты ее себе оставила. – Она поправила на мне шаль, и я закусила губу, чтобы не расплакаться. Мне казалось правильным отказаться от подарка, но я не могла. Это было бы грубо.
– Спасибо, – прошептала я дрожащим голосом.
– Не за что. Итак, начнем. Распорядитель? – Лина кивнула Роуэну, и тот поспешил подвести меня к мерцающему пню.
– Роуэн, хоть ты мне объяснишь, что происходит? Ты обо всем знал?
Ямочка на щеке блеснула под светом фонариков.
– Извини, Медб, я поклялся молчать. Скажу только, что это не музей Titletrack.
Иэн указал на пень:
– Все возьмите по свечке, чтобы Эдди могла сюда встать. – Брат выглядел более взъерошенным, чем обычно; из-под тоги высовывался капюшон толстовки.
Я помотала головой:
– Нет-нет. Я не хочу повторения «О Боэара».
Пень весь светился, почти как сцена, и хотя мы отошли на самый край фестивальной площадки, мимо все равно проходили музыкальные фанаты, и некоторые уже остановились понаблюдать за зрелищем.
– Расслабься. Тебе ничего говорить не придется. Говорить будем мы. Залезай, – приказал Иэн.
– Зачем?
Иэн тяжело вздохнул:
– Ты можешь хоть в этот раз со мной не спорить? Пожалуйста!