Как вам такой поворот? Студент-отличник оказался наркоманом! Более того, распространителем! По мне, так сомнительно. Возможно, опять инсценировка. Хотя… Выплыв наружу вместе с телом студента, наркотическая составляющая этого преступления стала достоянием общественности; не уверен, что это выгодно ребятам с верфей. С другой стороны, мне-то какое дело? Я теперь вне игры. Пройдусь лучше.
Традиционный для бара смрад противопоказан моему нынешнему состоянию. Правда, и на улице освежиться удалось лишь самую малость. День с неохотой разжимал тиски своего пекла, вечерний воздух был едва прохладным. Но и этого хватило после стольких замкнутых пространств. Я с удовольствием вдохнул полной грудью.
Думать ни о чём не хотелось, решение махнуть на всё рукой принято. Проигрывать надо с честью. А в этой партии меня раскатали. По полной. Оторвусь напоследок и домой. Окунусь в работу – фиаско быстрее забудется.
Мои размышления прервала интересная троица: тёмные пиджаки, узкие брюки и модные ботинки «Chelsea boots». Что за британское вторжение? Неожиданно появившись из-за угла, парни стремительно приближались. Ко мне или в бар? Больше ничего рассмотреть не успел.
Первый застыл прямо передо мной, широко улыбаясь. Напрягшись, я ожидал вопроса в духе «закурить не найдётся?». Рука инстинктивно полезла в карман, но милой для таких случаев беседы не получилось – я сразу получил кулаком в нос. Причём так неплохо. Даже пошевелиться не успел. Врезали профессионально.
А тут ещё и количество выпитого потихоньку переходило в качество – бойцом под вечер я уже не был. Особенно после всех последних приключений. Подбежав с разных сторон, двое «помощников» тут же взяли меня под руки. Чётко, слаженно. Кажется, кто-то шепнул: «Веди себя прилично, если жизнь дорога».
Перед нами со свистом затормозил «Chevrolet Corvair». Дрянная машина на мой скромный вкус. «Улыбчивый» приоткрыл заднюю дверь. Воспользоваться последним шансом? Опершись на державших меня за локти верзил, я со всей силы ударил ногой номера первого. Атака прошла успешно!
Закрыв лицо руками, он тихо застонал. Начало положено! Дальше планировалось вырваться из собственного пиджака, оставив бугаёв с бесполезной тряпкой. А затем отбиваться припасённым в кармане брюк ножом. Но попытка с треском провалилась: правой рукой я застрял в рукаве!
Замешательство нападавших быстро сошло на нет, мне выкрутили руки: сначала предательскую правую, затем левую. Я оказался на асфальте, «полетели» удары ногами в лицо и корпус. Боль пронзала всё ярче. Последняя мысль перед потерей сознания: жаль, дурью закинуться не успел…
July 18, 1963, Thursday, 11:10 p. m.
Bath,??? Light Chamber
В сознание привёл ушат холодной воды. Я цел, по нынешним временам уже неплохо. Очухался на табуретке, в каком-то помещении. Довольно светлом, даже странно. Стало быть, я не за решёткой и не в казематах. Две хорошие новости!
Перед глазами силуэты, точнее разобрать не получается – всё размыто. Мне методично отвешивают пощечины. Приятного мало, зато возвращается чувствительность. Руки не связаны. Просто удивительно! Протираю глаза, «резкость» настраивается автоматически.
– Эй, ты! Кивни, если слышишь меня.
Киваю. Пытаюсь всматриваться в лица. Похоже, со мной беседует «улыбчивый». Оглядываюсь по сторонам. Кроме него, в помещении ещё несколько человек. Антураж напоминает комнату для допросов в полицейских участках. С той лишь разницей, что деревянную обивку на стенах вы там вряд ли увидите.
– Слушай внимательно! – Голос номера первого показался невыносимо грубым. – С тобой будет говорить хозяин. Отвечаешь быстро и по делу. Надеюсь, ясно?
Я снова кивнул. Глаза постепенно привыкали к свету, с некоторым трудом я всё же смог разглядеть присутствующих: пять мужских фигур, если за моей спиной не притаился ещё кто-то. Распознать «хозяина» было несложно. Он расположился в центре, в нескольких шагах от меня.
Фотография этого человека не раз попадалась мне в газетной подшивке. В жизни он выглядел моложе: статный, с властным взором. Седые усы добавляли колорита. Когда я впервые услышал его имя, мне сразу представился такой плюгавенький дедуля, успевший, однако ж, застолбить местечко потеплее. Более того, умудрившийся накопленного не просрать! Ибо последний вариант встречается сплошь и рядом.
А тут белый костюм, боло-галстук, шляпа-федора, также светлая. Для северо-востока прикид нехарактерный. Бизнесмены в наших краях так не одеваются. Я сплюнул кровью перед собой.
– Добрый вечер, мистер Дейр, моё имя Соломон Маслоу. – «Босс» развёл руками и огляделся. – Признаться, не так я представлял себе нашу встречу. Хочу лично извиниться за неудобства, доставленные вам моими ребятами. Издержки профессии! Но вы сами виноваты, Мик. Признайте. Вели бы себя спокойно, оказались бы здесь в лучшем виде.
Маслоу шутливо погрозил указательным пальцем и смолк. Про «упреждающий» удар у бара упоминать всё равно смысла не было. Важнее другое. Я снова сплюнул:
– Что нужно?
Бойцы напряглись. «Улыбчивый» замахнулся, чтобы врезать, но Соломон остановил его поднятой рукой:
– Вы человек дела, сразу видно! Да, мне действительно кое-что нужно. Я хочу знать правду. Поэтому предлагаю сэкономить наше общее время и обойтись без допросов с пристрастием. Мне уже известно достаточно. Например, что некий столичный журналист работает на Анну Хатчет. То есть против меня. В моём родном городе.
Он подошёл ближе, ожидая реакции. Когда стало ясно, что её не последует, продолжил:
– С миссис Анной нас связывают непростые отношения. Как, впрочем, и с её бывшим супругом. Вы, наверное, в курсе. Во всех бедах нашего города эта… женщина пытается обвинить меня. Легенда прекрасная: примерный мэр стал жертвой нечистоплотного бизнесмена, опорочившего его доброе имя. Оправдываться не буду. Скажу лишь, что вас обманули. С самого начала. И пытаются использовать, направив по ложному пути.
В очередной раз не дождавшись ответа, Маслоу решил зайти с другой стороны:
– Конечно, если вас волнует только размер гонорара и копать вы готовы под кого угодно… Но неужели эта стерва тащит в постель всех подряд? Я давно наблюдаю за вами, и у меня сложилось впечатление, что некими принципами в своей работе вы всё же руководствуетесь. Иначе тратить время на эту душеспасительную беседу я бы не стал.
– То есть мораль на тему моей профессиональной неразборчивости читать не будете?
– Совсем нет. Я только хочу раскрыть вам глаза на некоторые обстоятельства дела, которым вы так активно занимаетесь. И заметьте, выкладываю как есть, а вы уж сами решайте. Итак, я уверен, что Анна сама сжила со свету своего недалёкого мужа. И, судя по всему, в сговоре с шерифом Бадлоу. Какие отношения у этой сладкой парочки на самом деле, можете догадаться сами, но хитрость и коварство Анны налицо. Я уж не знаю, чего она в большей степени не смогла простить мужу: содержания любовницы или наличия долгов…
«Да, мне и это известно…» – поведал взгляд судостроительного воротилы.
– А меня вы решили обо всём этом в известность поставить из чисто альтруистических побуждений? Направить на путь истинный заблудшую овцу, так сказать?
– Опять нет. Поймите, репутация, пожалуй, самое ценное, что у меня есть. Кандидату в мэры обвинения во всех смертных грехах ни к чему. Именно поэтому я и предлагаю вам сотрудничество.
– Какое сотрудничество? – Я поднял голову. – Забудьте. Для меня больше нет ни Анны, ни вас, ни… – оглядев комнату, я выпалил так громко, как только смог: – Ни этого города! Я выхожу из игры, мистер Маслоу. Если бы ваши ребята меня сюда не притащили, я бы направился в гостиницу и завтра с утра отбыл бы восвояси.
Мы встретились глазами. Выдержав мой взгляд, бизнесмен чуть заметно улыбнулся и пожал плечами:
– Ну, раз так, говорить нам не о чем.
– Рад, что мы сошлись.
– Парни, – Маслоу щёлкнул пальцами, – верните нашему гостю то, что у него было позаимствовано.
Прямо в лицо мне полетел пиджак. Вроде не порван. Я надел его. Маслоу спокойно указал на дверь:
– Всего хорошего, мистер Дейр. Еще раз простите за доставленные неудобства. Проводите!
День одиннадцатый
July 19, 1963, Friday, 9:55 a. m.
Bath, 147 Front St, John’s Diner
Things keep going from bad to worse. Предполагаемый организатор убийства мэра склоняет к сотрудничеству! Причём в крайне навязчивой форме. На роль крёстного отца наркомафии этот человек тоже подходит как никто. Или подходил… Вновь поступившие сведения наводили на грустные размышления.
Неужели меня и правда использовали? Полностью исключать того, что Анна сама угрохала блудливого муженька, конечно, не стоит. Связь с нечистоплотным шерифом в этом случае действительно помогла бы ей навести подозрения на Соломона Маслоу. Но чего добивалась вдова, подключая меня, совершенно непонятно…
А Коллинзу, стало быть, тоже доверять нельзя? Или обманули и его? Не хочется верить, что кругом враги. Да и не вяжется. В первую очередь не вписываются наркотики. Не может быть Анна связана с бандитами. Не может, и всё! Отравить мужа ещё куда ни шло, а вот с головорезами типа Мада хороводы водить… Сомнительно. И держится вдова довольно искренне.
Маслоу тоже, судя по всему, не лукавит. Его предложение хоть и неожиданно, но объяснимо. А вот выставить торчком отличника-активиста очень в духе той компании, с которой последнее время приходится иметь дело. Только вот кто эти ребята на самом деле, по-прежнему неясно.
Ладно, решил выходить – значит надо выходить. Но пару вопросов боссу по возвращении я всё же задам. Хотя это и противоречит моим принципам. С другой стороны, может, я погорячился? И именно сейчас, когда ставки высоки как никогда, нужно играть до конца?
Весь город судачит о смерти студента. Даже не столько о смерти, сколько об «истинном лице спортсмена-активиста». Удивительно, как быстро меняется общественное мнение. Журналистам это хорошо известно. И хоть бы кто встал на защиту бедолаги! Поднял голос. Мало того что несчастного отправили на тот свет, так ещё и явно хотят скомпрометировать. Где же профсоюзные организации? Студенческий комитет? Попрятали головы в песок, как страусы.