– Охрана внутри сидит. Они за входом наблюдают через монитор. Могли просто не заметить.
– Но ведь они открывают дверь? Как они могли не заметить? – Виталий Васильевич сжал кулаки.
– Нет, есть те, кто сами входят и выходят с помощью электронной карты. Я…
– Ладно, – махнул рукой отец, – с этим ясно, разберемся, дальше что? Что ты делала в этом районе?
Ленка поняла, что сейчас подставит и сестру, и будущего зятя, но врать было нельзя. Она приняла решение рассказать всю правду – «будь, что будет, все свои, родные, разберемся».
– Семку моего вчера забрали в полицию, – произнесла Лена и мельком взглянула на отца.
У того надулись щеки и побагровели глаза.
– Вчера? А он… теперь понятно, это вы так в кино вчера ходили?
– Папа, мы действительно ходили в кино, но я… то есть мы… ну в общем, пока Злата с Егором смотрели фильм, мы с Семеном сидели в кафе…
– Ясно! – покачал головой Виталий Васильевич. – Я смотрю, у вас тут целое подполье образовалось. Ну ничего-ничего! Я вам устрою… Я вам устрою! И Гоша знал заранее об этом заговоре?
– Папочка, – взмолилась Лена, – я тебя очень прошу, не подставляй меня перед сестрой и Егором…
– Прекрати! – прикрикнул отец. – Что значит не подставляй? У меня под носом творят, что хотят, а я должен дурачка из себя корчить? Вы что, ребята, совсем с ума посходили? Ладно, – вдруг опомнился он, – с этим тоже разберемся, но что дальше? Сидели в кафе! Понятно. Чего бы и не посидеть? Только вот у нас что, теперь всех, кто сидит в кафе, в конце вечера в полицию волокут? Правильно я понимаю?
– Нет…
– Как же нет? – ехидно спросил Виталий Васильевич. – Ну как же нет? Ты же сама говоришь, что вы сидели с этим разгильдяем в кафе. А потом его забрали в полицию. Правильно? Или я чего-то еще не знаю?
– Он подрался, – тихо сказала Лена и опустила голову.
– Дочь, ты бы меня очень удивила, если бы сказала, что вы спокойно посидели в кафе и разошлись по домам. Вот тогда бы я точно удивился и три дня думал: как же так – Ленка и Семка посидели в кафе и ничего не случилось? А вот как раз то, что твой Семен с кем-то подрался, меня совсем не удивляет. Ты хоть это понимаешь? Ты понимаешь, что он всю жизнь будет драться с кем-то, а в конце концов пострадаешь ты. Не он, а именно ты! В следующий раз вас вместе посадят. Ты этого хочешь?
– Папа, он заступился за меня…
– Да-да, конечно, это так романтично! – съязвил отец. – У тебя, наверное, мороженое отобрали или кока-колу выпили? Или что там еще? А на дуэль он, случайно, никого не вызывал?
– Ну зачем ты так? – всхлипнула дочь. – Никто ничего у меня не отбирал. Просто шла компания, и один молодой человек меня толкнул… Потом оскорбил…
– И где сейчас эта компания? – спросил отец.
– Не знаю, – пожала плечами Лена.
– Они тоже в полиции?
– Нет, их отпустили, – ответила дочь.
– А как иначе! – воскликнул отец и развел руками. – Виноватых отпустили, а невинную овечку Сему арестовали. И где он сейчас?
– Там, – Лена кивнула в сторону ОВД. – Сказали, вечером отпустят. Может, поможешь? Очень тебя прошу. Я больше никогда в жизни тебя не обману, папочка. – Дочь обняла отца и расплакалась. – Я люблю его, папа. Понимаешь?
– Понимаю-понимаю, – Виталий Васильевич, осторожно отстранив от себя дочь, сказал ей, чтобы она села в автомобиль. Затем приказал водителю:
– Отвези ее в школу и подъезжай сюда, к ОВД!
– Папа, поможешь? – всхлипнув, спросила дочь.
– Обещать ничего не могу, пока не узнаю подробности, – уклончиво ответил Виталий Васильевич и направился в сторону отдела.
Дежурный по ОВД оказался знакомым Виталия Васильевича. Он рассказал Нестерову подробности, позвонил следователю, и через несколько минут Виталий Васильевич уже сидел в кабинете напротив полицейского по фамилии Бутов.
– Константин Михайлович, – обратился к следователю Нестеров, – у меня к вам огромная просьба: сделайте так, чтобы Семен Щетинин не вышел от вас как можно дольше.
– В каком смысле? – изумился капитан Бутов. Да и было чему изумиться – обычно к нему приходят с просьбами иного свойства: отпустить задержанного пораньше или каким-то чудесным образом приуменьшить вину. А тут «чтобы не вышел как можно дольше»…
– В прямом! – сказал Виталий Васильевич.
– Вы имеете в виду сегодня? – все еще не понимая просьбы до конца, спросил следователь.
– Да нет, что вы, Константин Михайлович, вообще. Я прошу вас упрятать его на длительный срок.
– Каким образом? – нахмурился Бутов. – Как вы себе это представляете?
– Ну, он же избил кого-то? – ответил Нестеров. – Должен понести наказание. Как-то так.
– Никого он не избивал, – ответил следователь. – Они оба хороши. Мы решили уголовное дело не заводить.
– А если я попрошу…
– Что? – вздернул брови Константин Михайлович. – Что вы хотите попросить?
– Завести! – усмехнулся Нестеров. – Завести уголовное дело. Разумеется, не бесплатно. Я человек щедрый…
– Вы предлагаете мне взятку? – неожиданно повысил голос следователь. – Вы что себе позволяете?
– Ну почему сразу взятку, – не ожидав такого поворота, почти шепотом произнес Виталий Васильевич. – Какая взятка? Вы что, Константин Михайлович?
– Вы только что попросили меня сфальсифицировать уголовное дело и предложили оплатить эту услугу. Правильно я понял? – следователь смотрел в упор на посетителя.
Виталий Васильевич неожиданно растерялся. Он никак не мог сообразить, то ли Бутов шутит, то ли говорит серьезно.
«Тут нужно действовать осторожно, – мысленно произнес Нестеров, – какой-то он резкий, этот Бутов!»
– Давайте начистоту, – предложил Виталий Васильевич, – без эмоций. Я редко общаюсь с правоохранительными органами, возможно, что-то не так сказал, может, вы меня неправильно поняли. В общем…
– Хорошо, давайте начистоту, – перебив, согласился Бутов. – Говорите, с какой целью вы пришли и что хотите? Я правильно понял, что вчера с задержанным Щетининым была ваша несовершеннолетняя дочь Елена Витальевна Нестерова?
– Да, все верно, – закивал Виталий Васильевич. – Понимаете, в чем дело… Да, кстати, у вас есть дети?
– Это не имеет никакого значения. – ответил полицейский. – Давайте по существу.
– В общем, Константин Михайлович, моя дочь по глупости втрескалась в этого… этого… Как его, забыл…
– Щетинина, – подсказал следователь.
– Да, Щетинина Семена. Вы, наверное, уже и сами поняли, что это за товарищ… Хулиган, бездельник, разгильдяй… иными словами, никчемная личность…
– Что вы говорите? – ухмыльнулся следователь. – Вы так хорошо знаете этого подростка?
– Это одноклассник моей дочери! – кивнул Нестеров. – Конечно, знаю. Круглый двоечник… а насчет поведения поговорите с учителями…
– А вот ваша дочь, Виталий Максимович…
– Васильевич, – поправил Нестеров, – Виталий Васильевич.
– Пардон, – извинился следователь, – Виталий Васильевич. Так вот, ваша дочь совсем другого мнения о Щетинине. Она говорит, что он добрый, отзывчивый, справедливый…
– Ну, вы знаете, – развел руками Нестеров, – любовь… Это…
– Что это? – язвительно спросил Константин Михайлович. – Вы можете дать определение любви? Я, кстати, коллекционирую такие определения. Порадуйте чем-нибудь новеньким.
– Я говорю о том, что влюбленная девчонка может себе напридумывать такого, что ни в одном кино не увидишь.
– М-да-а-а-а… Так что же вы хотите от меня? Только мы договорились начистоту.
– Я бы хотел, чтобы Щетинина посадили на пару-тройку лет в тюрьму, – выпалил Нестеров. – Готов профинансировать это мероприятие. Называйте цену.
Следователь вышел из-за стола и стал прохаживаться по кабинету.
– Виталий Васильевич, – после непродолжительной паузы начал следователь, – а не страшно брать на душу такой грех?
– А что мне делать? – Нестеров тоже встал со стула. – Ждать, когда этот негодяй сломает жизнь моей дочери?
– А вы сами будете ей в будущем выбирать жениха, мужа? – спросил Бутов.
– Ну почему сразу выбирать? – усмехнулся Нестеров. – Не выбирать, а посоветовать… Посоветовать-то я как отец могу или нет? Но… не из этих же…
– Из каких? – Константин Михайлович пристально посмотрел в глаза Нестерову.
– Вы же понимаете, о чем я, – уклончиво ответил Виталий Васильевич.
– Не понимаю, – произнес Бутов. – Я пообщался со Щетининым и считаю его вполне нормальным парнем.
– А чего же он тогда у вас тут делает? – усмехнулся Нестеров и язвительно добавил: – Практику, что ли, проходит?
– В полицию попасть легко, – развел руками следователь, – но главное, другое: выйти отсюда человеком.
– А вы думаете, что Щетинин выйдет отсюда человеком? – спросил Нестеров.
– Сегодня – да. А вот через два-три года, как вы предлагаете, может выйти законченным негодяем. Вы об этом не думали?
– Все понимаю, Константин Михайлович, но я прежде всего все-таки думаю о своей дочери. Судьба каких-то отщепенцев меня интересует меньше всего…
– То есть вы настаиваете на своей просьбе? – спросил следователь.
– Да! Настаиваю, – подтвердил Нестеров. – Если, конечно, имеется такая возможность.
– Наверняка вы слышали поговорку о том, что «был бы человек, а статья найдется», – сказал полицейский.
– Слышал-слышал, – закивал Нестеров, – потому и прошу вас организовать… Я отблагодарю…
Бутов тяжело вздохнул и вдруг, со всего размаху бухнув кулаком по столу, крикнул:
– Послушай, мужик, да как же тебе не стыдно? Совесть у тебя есть? Ты знаешь, что Щетинин сидит здесь за то, что заступился за твою дочь? Ты хоть понимаешь, что он не испугался четверых человек и рисковал, если не своей жизнью, то здоровьем точно? А теперь скажи мне: много сейчас таких пацанов? Ты посмотри, что вокруг творится: малейшая опасность получить в морду – большинство хватает ноги в руки и сломя голову – бежать. Нет, вы посмотрите на него, а он приходит и просит посадить пацана в тюрьму. Ты чего, гражданин? Ты в своем уме?