— Давайте теперь я.
Он аккуратно, но требовательно постучал молотком. Наконец дверь приоткрылась на длину цепочки, и в щели появилась половина женского лица.
— Я ничего не покупаю с рук! — немедленно заявила хозяйка.
— Мы не коммивояжеры, — терпеливо объяснил Элрой.
— Облигации? Страховки? Несете благую весть? — принялась перечислять она. — У вас ужасный пиджак!
— А у вас — наш дракон, — не выдержал Таннер.
Дверь моментально захлопнулась. И наступила тишина. На лице шефа отразился искренний и неподдельный шок.
— Чем ей не понравился мой пиджак? — озадачился он. — Его заказывала мадам Паприкавикус.
— Заметно, — под нос фыркнула я и кивнула в сторону закрытой двери: — Я попробую?
Вытащить из клетки упирающуюся мать оказалось непросто. Едва палец не оттяпала, но все равно оказалась стиснута под мышкой. Яйцо было тяжеленьким и очень теплым. Осторожно держа будущего дракона в ладони, я вытянула руку и скомандовала Таннеру:
— Стучите.
Постучал. Дверь снова раскрылась, и я немедленно подставила ногу в щель, а потом уже сунула яйцо.
— Согласитесь, что, в отличие от вашей девочки, наш мальчик вряд ли снесет это.
Дверь распахнулась, и нас неохотно пустили на порог. Правда, в гостиную не проводили, оставили объясняться в холле, как бедных родственников, нагрянувших занять деньжат до ежемесячного жалованья. Тут откуда ни возьмись с лестницы второго этажа скатился красный комок. Крылья у него были подвязаны, взлететь вороватое чучело не могло, так что со всего размаху ударилось мне в ноги и повисло на лодыжке, напрочь проигнорировав хозяина. Не знаю, чем я Ральфу приглянулась, но почувствовала себя неловко. Вдруг Элрой возревнует?
— Держите вашу мать, — вымолвила я, втюхивая хозяйке драконицу, и тут же оговорилась: — То есть вашу потерянную будущую мать.
Я пыталась стряхнуть Ральфа с ноги, но он снова, как макака, обернул хвост вокруг лодыжки и так преданно заглянул в глаза, что сердце екнуло. Не у меня, конечно, а у Элроя, как я подозреваю. За предательство любимого питомца, которого он, между прочим, кормил каре ягненка. Неблагодарный крылатый жлоб!
— А я-то думаю, почему моя девочка не хочет бантик повязать, — пробормотала женщина.
— Она просто оказалась мальчиком, который любит цацки воровать, — проворчала я, не оставляя попыток отодрать Ральфа. — Мне жаль, что так вышло.
— Хорошо все то, что хорошо заканчивается, — принужденно рассмеялась хозяйка, и в холле воцарилась неловкая тишина.
Было понятно, что нам следовало уйти, но остался нерешенным еще один вопрос.
— А вы яйцо забирать не собираетесь? — кивнула я в сторону Таннера, державшего в ладонях будущего драконьего наследника.
— Вы утверждаете, что это яйцо — от моей невинной девочки? — с деревянной улыбкой вопросила дама.
— Не знаю, может, ей ветром надуло или святой драконий дух расстарался, но яйцо ваше.
— Я лично принял, — зачем-то встрял Таннер.
— Вот и высиживайте лично, — отозвалась хозяйка. — Мне чужие, ниоткуда взявшиеся детеныши не нужны.
— Сказала бы я, откуда взялось это яйцо, — процедила я, снова дернув ногой, потому что Ральф очень больно царапнул когтями, — но, боюсь, вы удивитесь, что это самое место имеется у вашей девочки…
Судя по тому, как вытянулось лицо у дамочки, хорошо сказала. Прямо припечатала! Тут нам следовало развернуться и красиво удалиться, но проблема с будущим драконьим поколением никуда не делась. Оно, в смысле яйцо, по-прежнему уютно лежало в ладонях шефа.
— Госпожа, вы лишаете свою драконицу радости материнства, — вдруг вымолвил Элрой.
Из дома мы не вышли, а вывалились. Никогда не думала, что приличная с виду женщина могла орать такие залихватские ругательства. Некоторые я даже не слышала, а уж в трактире чего только не вопят! К слову, яйцо по-прежнему было с нами.
Когда мы забрались в карету и отъехали от дома скандалистки, то я предложила:
— Можно сдать его в ветеринарную лечебницу.
Неожиданно оба — и Элрой, и Ральф — уставились на меня с подозрительной надеждой. Следовало сразу отрезать любые попытки вручить безропотному стажеру ничейного драконьего отпрыска:
— Мне неловко говорить, господин ди Элрой, учитывая, что вы мой шеф, но я не могу позволить себе платить налог на дракона. Мы за кота еще с прошлого года не заплатили. Скоро приставы будут в дверь стучаться…
— На кошек не введен налог, — уличил он хитрость.
— Зато введен на драконов.
— Я прибавлю вам жалованье, — немедленно предложил Таннер. — На сто шиллингов. С этой недели.
А он знает, как уговорить девушку сделать то, чего ей совершенно не хочется! В конце концов, ну подумаешь, будет в доме дракон жить. Он же не змея. Глядишь, тапочки научится приносить. Кота-то так и не удалось выдрессировать. Как с рождения пузо набивал и в родительской кровати спал, так и продолжает.
— Давайте сюда ваши яйца! — буркнула я и вдруг из-за двусмысленности покраснела: — То есть яйцо. Оно… Одно…
Не показывая, насколько доволен исходом, Элрой протянул ко мне руки, и мы оба явственно услышали, как раздался хруст разорванных ниток. А я еще и увидела! Плечи пиджака расползлись, рукава держались на честном слове, а в прорехе виднелся набивочный материал от подплечника.
— Боюсь, что вы сегодня не попадаете на благотворительный бал, — чувствуя, как вспыхнули щеки, тихо произнесла я.
— Я и не собирался, — спокойно отозвался Элрой и втиснул мне в ледяные руки теплое яйцо.
— Тогда зачем вы приехали в парадном костюме? — насторожилась я.
— Было интересно узнать, как вы отреагируете.
Я сглотнула. Он откинулся на сиденье, положил ногу на ногу. Учитывая, что при этом пиджак красовался отодранными рукавами, зрелище казалось странным, если не сказать комичным, но мне смешно не было.
— Знаете, где вы прокололись? — иронично спросил он. — Вы пропустили одну бирку. Я не проверял ярлыки на одежде, но бирка царапалась.
Проклятье, он его на голое тело примерял, что ли?
— Зато пуговицы пришиты на совесть! — выпалила я и грустно добавила: — Правда?
Некоторое время мы в молчании изучали друг друга. Сжимая драконье яйцо, я ловила себя на идиотской мысли, что теперь будет нечем кормить деточку, когда она вылупится. Говорят, новорожденные драконы ужасно прожорливы.
— Я уволена?
— Даже не надейтесь, — возразил Элрой. — Мне любопытно, куда делся тот пиджак, который вы забрали из ателье.
— Висит у меня в шкафу. Я вам его верну… — От взгляда шефа стало так неловко, что последние слова пробормотала себе под нос: — После того, как дыру залатаю. Я и пуговицы могу перешить обратно…
— Не напрягайте глаза, — не преминул подковырнуть он, — у вас и так плохое зрение.
К счастью, мы подъехали к родительскому дому, и из кареты, превратившейся в камеру пыток, можно было сбежать. Когда кучер открыл дверь и разложил ступеньку, Элрой кивнул:
— Благодарю, госпожа Амэт.
— Меня? За что? — Нижнее веко задергалось.
— Впервые за много лет у меня случился столь захватывающий вечер.
— Не за что, — пролепетала я. — Обращайтесь… Если что…
— Спокойной ночи, Тереза, — с загадочной улыбкой попрощался он, неожиданно назвав меня по имени.
Когда на следующее утро я спустилась в кухню, то нашла родителей в страшной задумчивости. На столе лежала отцовская шляпа, куда накануне я определила драконье яйцо, а сверху свернулся клубком рыжий кот.
— Что случилось? — осторожно уточнила я.
— Кажется, Франки снес яйцо… — пробормотал отец. — И теперь высиживает. Думаешь, он превращается в курицу, потому что мы его куриными лапками кормим?
— Страшно представить, что из этого яйца вылупится, — завороженно кивнула Летиция.
— Дракон из него вылупится, — закатила я глаза. — Элрой в отместку за пиджак заставил меня забрать яйцо.
— Чего? — изогнула брови мачеха. — Какой еще пиджак?
Тут я осознала, что едва не прокололась, и брякнула первое, что пришло в голову:
— У нас дело в конторе было о пропавшем пиджаке за тысячу шиллингов, так вот от него… яйцо осталось. Там все так закрутилось… Да и Франки, я вижу, проникся.
— Пингвин недоделанный, — фыркнула Летиция, очевидно, отчаявшись что-то понять из объяснений падчерицы. — Налог платить будешь сама.
— Может, мы его продадим, когда вылупится? — пожала я плечами.
Тут появились приодетые для выхода сестры, о чем-то яростно спорящие. Сегодня у Ароны планировалось очередное свидание с претендентом в мужья, лично одобренным матушкой, и Эзра страшно злилась. Удивительно, но факт: из двух сестер ярче и красивее была старшая, но женихи почему-то увивались за младшей, невысокой, полнотелой и зачастую не к месту прямолинейной, как рельса.
— Тесса, свидание в шесть, — объявила Арона. — Не смей красить губы.
— Угу. — Мысленно я ругнулась. Ужасно хотелось дочитать «Гадкого утенка», но меня ожидал поход в парк с сестрой.
С момента взросления в нашей семье я исполняла роль заумной дурнушки, сопровождавшей сестер в качестве дуэньи. Домашние искренне полагали, будто на меня позарится только отчаянный оптимист или истинный слепец. В мою личную жизнь не вмешивались, лишь бы не спугнуть простака, решившего за мной приударить, но Арону с Эзрой держали в ежовых рукавицах. Я устала доказывать Летиции, что в выходной день в парке невозможно отыскать свободного куста, а на театральной галерке все равно обтискают, даже если обтисканной быть совсем не хочется. Мачеха не внимала здравым рассуждениям, и мне из раза в раз приходилось маячить рядом с сестрами, точно призраку умершей бабушки. К слову, говорят, я на нее очень похожа.
Едва мы расселись за столом, переселив шляпу с котом в угол, как в дверь решительно постучали.
— Почтальон, — предположила Эзра.
— Коммивояжер, — заспорила Арона. — Вчера один по улице ходил, мыльный щелок в баночках продавал.
Гость снова заколотил молоточком. Никто из домашних не подумал оторваться от завтрака. Так что пришлось встать мне. Широко открыв дверь, я нос к носу столкнулась с Элроем, снова возникшим на нашей террасе. Больше всего меня поразило даже не само появление шефа воскресным утром, а то, что он был одет не в костюм, а в обычные штаны и кожаную куртку.