— Господин шаман, — жалобно проблеяла я, — простите, что разбудили, но у меня совершенно безотлагательное дело.
Подняв волну холодного воздуха, а заодно пыль с пола, хозяин дома яростно сложил и разложил крылья. Он точно намекал, что нам следует лететь от его порога подобру-поздорову, но я пребывала в отчаянии и решительно не желала ни понимать, ни замечать намеков. Шаману пришлось заговорить:
— Влюбленные девы, ранним утром духи отказываются разговаривать со смертными. Приходите после обеда.
Судя по тому, какой крепости от фея шел похмельный душок, накануне у них с высшими силами случилась очень насыщенная философская беседа на тему вымирания магии в человеческом мире.
— А за пятьдесят шиллингов? — быстро предложила я последние деньги, оставшиеся от жалованья.
Бал обернулся сплошным разорением. Платье испортила, туфли поцарапала, на сумочке сломался замок, а я осталась поцелованной человеком, с которым ни в коем случае нельзя было целоваться, но последнее, по крайней мере, принесло удовольствие.
— Пожалуйста, — прошептала я и уставилась на шамана, как утопающий в океане — на узенькую дощечку от разломанного корабля.
Колдун повел плечами, шмыгнул носом и кивнул:
— Заходите. Попробуем погромче позвать.
Мы снова расселились в ритуальном зале, и я горячо покаялась в том, с каким удовольствием целовалась с собственным шефом. Шаман рассеянно слушал, как мне не хочется жить среди портретов Таннера ди Элроя и обзаводиться драконами, чтобы не умереть в одиночестве, с трудом сдерживал сонную зевоту да задумчиво попивал водичку. Потом соединил пальцы бубликами и попытался помычать, взывая к потусторонним мирам, но сухость во рту взывать мешала. Он раскашлялся и прихлебнул еще разок. Судя по всему, духи все-таки отозвались, ведь он очень настойчиво мычал и слушал, а потом резюмировал:
— Снять приворот будет сложно. Приведи мужчину!
— Сюда? Сегодня?! — опешила я, и когда шаман сузил страшные глаза, то прошептала: — Конечно, господин колдун.
Ночью мне не хватило духу на разговор с Таннером. Стыдно сказать, но я захлопнула дверь дома у него перед носом. Принц почти полтора часа ждал в карете, когда Золушка наберется храбрости и, как обычно поступают взрослые, ответственные люди, выйдет, чтобы спокойно обсудить бардак, в котором мы оказались после бала. Однако Золушка позорно струсила. Принц уехал только после появления пузатой, как тыква, кареты ее сводных сестер.
Обо всем этом я с тоской вспоминала, пока ехала в дилижансе за городскую стену, в чистенький квартал богачей, где в доходном доме проживал Элрой. Привратник уже меня запомнил и впустил, не требуя никаких объяснений. Вдохновленная удачей, я уже смело стучалась в дубовую дверь с именем Дракона на табличке. Открыла домоправительница. Не понимаю, почему я решила, будто Элрой встречал гостей лично и с порога каждому подавал розовые тапочки.
— Я стажер господина ди Элроя, — выпалила я, чувствуя, как под осуждающим взглядом прислуги горят щеки. — Тереза Амэт. Он просил, чтобы я заехала.
— Сегодня суббота, — скептически оглядела меня тетушка.
Вероятно, в дом богатого холостяка молоденькие дамочки ходили косяками, и каждая представлялась то личным стажером, то личной секретаршей или, к примеру, главным счетоводом «Драконов Элроя».
— Скажите, что бесчеловечно заставлять человека работать в выходные, — заговорщицки вымолвила я, надеясь шуткой развеять неловкость.
Дружелюбность с домоправительницей не прошла.
— Думаю, что вы встретитесь с господином ди Элроем в понедельник в конторе, — мягко говоря, выставила меня вон женщина, рьяно охранявшая покой хозяина.
В понедельник я намеревалась отправить записку, что после ночных гуляний слегла с горловой жабой и вынуждена неделю провести в постели, но шаман своим необъяснимым нежеланием снимать приворот заочно смешал хитроумные планы.
— Тереза? — услышала я за спиной голос Таннера, и сердце болезненно екнуло.
Я оглянулась. Он поднимался по лестнице, а сзади на поводке плелся унылый Ральф. При виде любимой человеческой наложницы у мелкого ящера закономерно случилось помутнение рассудка. Едва не сбив с ног хозяина, он рванул вверх по ступенькам и влетел в мои ноги. От неловкости ситуации у меня тоже случилось затмение в голове, потому что я нагнулась и взяла дракона на руки. Удивительно, как от чистой, ничем не замутненной радости крылатый вор не впал в летаргический сон.
— Все-таки приехала? — без улыбки спросил Элрой хрипловатым, точно простуженным, голосом и обратился к домоправительнице: — Все в порядке, тетушка. Госпожа Амэт — мой личный стажер.
Волосы у него были взлохмачены ветром, на подбородке темнела щетина, а простая одежда делала лет на пять моложе.
— Проходи, — кивнул он.
При взгляде на строгие, но со вкусом обставленные апартаменты, не оставалось сомнений, что они принадлежали холостяку. Никаких излишеств, рюшек или вязаных салфеток. На стенах картины с видами Аскорда, на полированной мебели ни пылинки. Паркет блестел. Таннер велел не разуваться, и меня охватила неловкость перед прислугой. Представлялось, как тетушка на карачках натирала дошечки воском, а я затоптала красоту уличными туфлями.
— Что-нибудь выпьешь? — тихо вымолвил Элрой, когда мы зашли в кабинет и дверь плотно закрылась.
«Бренди для храбрости», — подумала я, присев на краешек кожаного дивана, но вслух произнесла:
— Нет, спасибо.
Таннер устроился в большом кресле, закинул ногу на ногу, сцепил руки в замок. В общем, сделал вид, что готов слушать. Некоторое время мы молчали. От нервного напряжения я даже принялась щекотать Ральфу мягкое теплое пузо, так что в нашей ледяной компании комфортно себя чувствовал только дракон. Вернее, тот из драконов, который был крылат, жрал ягнятину на пару и спал, когда хотел.
— Хорошо, тогда я начну… — наконец предложил Элрой.
— Я вам нравлюсь? — резко выпалила я.
Наши глаза встретились.
— Да, — спокойно и серьезно подтвердил он. — Более того, я влюблен в тебя.
В другое время на сдержанное признание в чувствах я бы страшно обиделась, но, учитывая обстоятельства, пришла в ужас:
— Отвратительно!
Стоило вообще упасть в обморок, однако обморок что-то не торопился меня принимать.
— Я понимаю, что не очень романтично прозвучало… — поперхнулся Элрой.
— Просто я тоже в вас влюблена! — с жаром воскликнула я. — Настолько, что даже готова простить вашему дракону съеденного Бевиса Броза.
— Видимо, это очень сильно?
— Это почти затмение в сознании, — объявила я, но только он с мягкой улыбкой потянулся ко мне, как добавила: — Мы оба под действием приворота!
— Что? — Элрой замер, на лице появилось обескураженное выражение. Он медленно откинулся в кресле и попросил: — Можно с этого места поподробнее?
— Ладно… — Я облизала пересохшие губы, пожалев, что отказалась от напитка, даже воды не попросила, и как на духу выдала всю историю с шоколадом. Говорила долго, много жестикулировала, свернув Ральфа с колен на пол, один раз даже подавилась воздухом.
Таннер слушал внимательно, не перебивая и не задавая вопросов, а потом почесал бровь и резюмировал:
— Вот, значит, как?
Почему мне показалось, будто он надо мной втайне подсмеивался?
— Господин ди Элрой, не переживайте. Я знаю отличного шамана! Он нас вылечит!
— Меня?
— И вас тоже. Поехали скорее!
— Куда? — не понял он.
— Лечиться. Я уже обо всем договорилась, — раздосадованно пояснила я. — Разве вы не понимаете? Нам нельзя возвращаться в контору влюбленными. Любовь очень мешает работе. Хочется заниматься ею, а не своими прямыми обязанностями.
— В каком смысле заниматься? — Глаза Элроя хитро блеснули.
— Во всех, — призналась я, не в силах отвести взгляд от ухмылявшегося рта.
Перед мысленным взором моментально вспыхнуло воспоминание о самом потрясающем поцелуе в моей жизни. Интересно, как Таннер отреагирует, если попросить поцеловать меня еще один разочек? Все равно ведь привороженные. Вдруг я поймала себя на том, что облизала губы, как будто стояла перед витриной королевской кондитерской и мечтала о кремовых корзиночках с клубничкой.
— Тереза? — Элрой вывел меня из транса.
Оказалось, что он давно поднялся с кресла и, протянув руку, терпеливо ждал, когда я соизволю вернуться из фантазий в реальность.
— Едем к шаману?
— Ох, да, конечно… Я много говорю? — поднялась я с дивана.
— Очень.
— Я всегда болтлива, когда нервничаю.
Все-таки ночные страдания совершенно выбивали из колеи. Я проснулась оттого, что вокруг стояла бесподобная тишина, словно в пустой комнате. Резко открыла глаза и обнаружила себя в карете Элроя. Окна были зашторены, и солнечный свет не попадал в салон. С внимательным видом Дракон читал какие-то бумаги.
— Выспалась? — Изогнул он бровь и протянул мне специальный сосуд для напитков, похожий на узкий тубус и способный сохранять холод и тепло.
Я отвернула крышку, сделала глоток освежающей лимонной воды.
— Мы на месте?
— Даже в город не въехали, — вздохнул он.
— На въезде опять мостовая обвалилась? — всполошилась я, отодвигая кожаную занавеску. За окном вместо ожидаемого городского пейзажа тянулось непаханое поле.
— Ты заснула быстрее, чем сказала, куда надо ехать, — пояснил Элрой.
— А почему ты… вы… меня не разбудили?
— Ты очень сладко спала.
Я украдкой обтерла щеку, потому как во время особенно сладких снов почему-то открывала рот, и объявила:
— Нам надо ехать в Зачарованный квартал.
— Эрни, ты слышал? — прикрикнул Элрой, и тут я заметила, что заслонка между кучером и салоном раздвинута.
— Да, господин ди Элрой, — отозвался невидимый Эрни.
Заслонка со вжиком закрылась, и экипаж тронулся с места.
— Может, сначала хочешь пообедать? — предложил Дракон, откладывая документы и настраиваясь на беседу.
— Сначала к шаману, — отказалась я.
При мысли о том, что через пару часов с нас снимут приворот, на душе скреблись кошки, в животе завязывались крепкие, болезненные узлы, а перед глазами то и дело возникало коллекционное издание «Золушки», занявшее почетное место в книжном шкафу. Я даже повернула книгу лицом, чтобы каждый входящий в комнату мог узреть прекрасное и восхититься. Правда, из домашних никто не просек, в чем весь сыр-бор, и чистого, ничем не замутненного экстаза не показал.