ы не умели икать. Мол, природой не заложено. К сожалению, Матильда об этом не догадывалась. Говорю же, в семье Амэт все были чуточку с придурью: даже если сначала шифровались, то потом обязательно семейную особенность проявляли.
Я открыла. На террасе стоял незнакомый седовласый мужчина в старомодном костюме-тройке и с тростью в руках.
— Добрый день, госпожа Амэт, — сдержанно улыбнулся он. — Я от госпожи Виолы ди Элрой.
— От кого? — нахмурилась я, а сердечко испуганно сжалось.
Неужели Дракон умудрился жениться, пока я о нем совершенно не думала?!
— Тетушка господина ди Элроя, — пояснил визитер, видимо, заметив, как меня тряхнуло.
— А вы…
— Секретарь госпожи.
— Простите, но я не буду приглашать вас в дом, — категорично заявила я, давая понять, что знаю правила хорошего тона, но не собираюсь их придерживаться, когда речь идет о семье ди Элрой. — Если вы привезли очередной чек, то…
— Госпожа ди Элрой при смерти и хочет вас видеть.
Пока я лихорадочно придумывала отговорку, гость решил надавить на жалость:
— Она пообещала, что отправит меня в отставку, если вы не приедете.
Я едва удержалась от замечания, что, если появлюсь, возможно, тетка разнервничается и немедленно отбудет к святым духам, тогда отставку секретарь получит еще быстрее. Но если он, конечно, жаждет избавиться от нанимательницы…
— Мне надо переодеться, — буркнула я, и мы синхронно опустили глаза на мои полосатые носки, торчавшие из-под домашних порток с растянутыми коленками.
— Я подожду вас в карете, — кивнул секретарь, которого было впору объявлять королем манипуляторов.
Через пятнадцать минут я сидела в карете, а еще через полчаса — входила в парадные двери старинного особняка со старомодными колоннами, огромной хрустальной люстрой в холле и изящно изогнутой лестницей, застеленной ковровой дорожкой.
— Нам на второй этаж, — приветливым тоном объявил секретарь.
Меня проводили к хозяйской комнате. Высокие двустворчатые двери открылись с неожиданно плебейским скрипом, как калитка на заднем дворе родительского дома.
— Госпожа Амэт, — торжественно объявил секретарь, и я вошла в наполненную сумраком гостиную с большим камином, шелком на стенах и портретом тетки ди Элрой на стене.
Расположенная в смежной комнате спальня утопала в полумраке. Шторы были плотно задернуты, и тяжелый воздух, как частенько случалось в старинных особняках, пах сыростью. На огромной кровати с балдахином и резными столбиками полулежала госпожа ди Элрой. Вид у женщины был печальный, даже меланхоличный, руки — безвольно вытянуты на покрывале.
— Добрый день, — громко поприветствовала я.
Она открыла глаза и вымолвила слабым голосом:
— Пришла? Присаживайся.
Перед изножьем кровати стоял стул с мягким сиденьем в веселенький цветочек. Исполнив просьбу умирающей, я словно оказалась перед театральной сценой.
— Как вы себя чувствуете?
— Я умираю, — отозвалась леди.
Тут мне пришло на ум, что подобное я уже наблюдала. Пару лет назад Летиция огрела отца сковородкой, и папа так сильно разозлился, что для разнообразия решил сам развестись со скандальной супружницей. Поколебать мужчину с попранным чувством достоинства никак не получалось, с каждым новым скандалом он только укреплялся в решении разойтись со «склочной бабой» (прямая цитата).
Неделю он уговаривал единственного знакомого заступника, то есть меня, представлять его интересы в суде и не хотел слышать о том, что я училась выступать на вражеской стороне. Осознав, что муж уперся рогом, Летиция вдруг слегла со странным недугом. Четыре дня она не поднималась с кровати, прощалась с родственниками и умирала. Уходила на тот свет столь артистично, что у отца дрогнуло сердце и он простил дражайшей супруге удар чугунной посудиной.
— Я хотела вас видеть, чтобы объявить последнюю волю, — выдохнула тетка и красиво раскашлялась в кулак. — Вы получаете мое благословение!
— На что? — не на шутку удивилась я.
В голове крутилось не меньше десятка идей, на что сумасшедшая дама могла благословить почти незнакомую девицу. Ухаживать за ее драконом? Представлять семью Амэт в суде? Или, упаси святые угодники, решила сделать наследницей?!
— На венчание с Таннером, — объявила она, и я почувствовала, как меняюсь в лице.
Разве можно вот так запросто произносить имя мужчины, о котором кое-кто совершенно не думал, не вспоминал и не страдал, пряча под учебниками коллекционное издание «Золушки»?
— Ваш племянник в курсе? — единственное, что сумела выдавить я.
— Нет, но скоро узнает, — слабо покачала головой госпожа ди Элрой. — Как только меня не станет, женитесь! Не надо ждать положенный траурный год — сразу женитесь! Пусть люди видят, что даже смерть единственной тетки не погасит вашего желания вступить в мезальянс…
— Госпожа ди Элрой, — перебила я.
— Невежливо перебивать старших, девушка!
— Знаю.
Мы скрестились взглядами. В лице тетки читалось, мол, крепкий ты орешек, Тереза Амэт, но мы и не такой фундук фарфоровой челюстью разгрызали.
— Жаль, что я умираю, — прошептала она, — некому будет научить тебя манерам.
— Не умирайте, — предложила я дружелюбно. — Ваш племянник принял мою отставку.
— А? — Умирающая госпожа ди Элрой отлично соображала и от светлой вести мгновенно ожила. Она резко села на кровати и выпалила: — Что значит «отставку»?
— Я больше не работаю у вашего племянника.
— Вы разошлись?
— Совершенно точно наши отношения с Терезой тебя не касаются, — прозвучал в тишине стылой сумрачной комнаты знакомый мягкий голос, вызывавший и в душе, и в животе болезненные спазмы.
Мы с теткой обернулись к дверям, откуда за нами следил Таннер. Он выглядел уставшим и измотанным.
— Тетушка, думаю, ты уже выяснила все, что хотела. Вставай с кровати и прогуляйся. Погода прекрасная. — Мужчина подошел к окну и одним движением раскрыл занавески.
В комнату брызнул дневной свет, после потемок резанувший по глазам. По стеклу текли тонкие ручейки дождя.
— Думаю, что мне пора, — поднимаясь, нервно проговорила я. — Госпожа ди Элрой, будет справедливо, если я попрошу карету. На улице действительно отличная погода, только очень дождливая.
— Я тебя довезу, — приказным тоном объявил Таннер.
— Можешь располагать моим кучером, — немедленно выпалила тетка, почуяв, что обстановка в спальне из мрачно-меланхоличной превращается в напряженную.
Видимо, она разделяла мое увлечение любовными романами, и ей было известно, что в книжках за напряжением между бывшими любовниками сначала следовали эпичные выяснения отношений, после — приступы лихорадочной страсти, а там и до венчания оставалось рукой подать.
— Благодарю, — коротко улыбнулась я и, напрочь игнорируя бывшего шефа, вышла сначала из спальни, а потом стремительно пересекла гостиную.
— Тереза, подожди!
— Почему вы все время меня хватаете, господин ди Элрой? — возмутилась я, когда он в обычной бесцеремонной манере сжал мой локоть.
Таннер стоял всего в шаге, и я с трудом удерживалась от вопроса, почему у него так сильно осунулось лицо. Тоже мучился от бессонницы? В таком случае я готова поделиться советом: по собственному опыту знаю, что от бессонницы лучше всего помогает ночная учеба. Я уже приспособилась высыпаться, не вставая из-за стола и пристроив голову на раскрытых книгах. Правда, потом шея болела.
— Мне тебя не хватает, — резко, без предупреждений, признался он.
— Вы не сумели подобрать нового стажера? — изогнула я брови.
— Ты понимаешь, о чем я говорю. — Таннер был предельно серьезен и не обращал внимания на то, что обиженная дама пыталась огрызаться.
— Понимаю, — помолчав, кивнула я, — но я не готова тебя простить. Вернее, не хочу. Я неуклюжа, простовата, да и специалист из меня так себе, но ты обвинил меня в предательстве! Что с тобой, Таннер? В детстве друзья отбирали игрушки, поэтому ты теперь никому не доверяешь?
Нет, у меня вовсе не встал комок поперек горла! Просто в коридоре очень пыльный ковер, а я всегда была ужасно чувствительна к ковровой пыли, сразу в носу щипало, глаза слезились…
— Мне очень жаль, Тереза.
— Мне тоже, Таннер.
В конце коридора появился секретарь госпожи ди Элрой. Весь вид седовласого помощника намекал, что затевать разборки в чужом доме не очень прилично.
— Карета вас ждет, госпожа Амэт, — поторопил он.
— Я довезу тебя, — снова предложил Таннер.
— Не стоит, — категорично отказалась я, аккуратно его обошла, а потом вдруг вспомнила: — К слову, господин ди Элрой, выписка из конторской книги давно пришла, счетоводы переслали жалованье в монетный двор, но книги вы мне по-прежнему не вернули. Не задерживайте, пожалуйста. У меня не общественная библиотека…
Он появился на следующее утро. С коробкой в руках и Ральфом у ноги, вернее, на ноге — моей. Даже испугаться не успела, открыв дверь на стук, как хитрый дракон вцепился лапами в лодыжку, сладко прижался мордой и прищелкнул хвостом. Хозяин ящера тоже оказался коварным драконом. Догадывался, что если я замечу дорогой экипаж, то никогда в жизни не открою, и, вероятнее всего, приказал кучеру остановиться на соседней улице.
— Что вы хотели, господин ди Элрой? — сухо уточнила я, не собираясь пускать его в дом.
— Я привез твои книги.
И да, сердце бешено колотилось вовсе не потому, что бывший шеф выглядел дьявольски привлекательным. Я просто радовалась возвращению утраченного литературного богатства!
— Вы две недели ждали, чтобы их вернуть. — Я протянула руки, чтобы забрать коробку. — Не могли прислать по почте?
— Давай я помогу занести, — не отдавал он ношу.
— Я не хочу пускать вас в дом.
Но мало ли чего не хотела я — Матильда имела собственные представления о законах гостеприимства. Обнаружив, что незнакомый дракон прижимался к ноге ее личной кормилицы, поилицы и защитницы от страшной женщины с веником, она налетела на хвост вражины. От неожиданности Ральф вывернулся и вцепился малявке в хребет, очень по-мужски уложив наглую девчонку на живот, а потом звучно шлепнул надкушенным хвостом по откормленному заду, как это сделал бы отец. Видимо, сильно и обидно. Матильда жалобно выпустила из ноздрей струйки пара. Тут Франки пожелал спуститься на первый этаж, увидел, что непонятный мужик пытается обидеть дочь, и рыжей молнией рванул к Ральфу.