Подошли с сияющими от восхищения глазами Канонир и Англичанин.
– Леонид Борисович, – смущенно забасил Горизонтов, – мы с Илюшей просто потрясены, что вы – это вы. И восхищены, и вообще.
– Ну-ну, что это еще за обожание! – прикрикнул на них Красин. – Я вам не примадонна и не вождь с острова Туамоту! Боже мой, – он сделал ладонь козырьком, – неужели Таня?
По аллее к ним приближалась тоненькая девушка в ярко-синем платье. Она смущенно сделала книксен, поцеловала в щеку Надю и взяла за руку Виктора.
– Таня – моя невеста! – гордо сказал он. – Кстати, Леонид Борисович, где-то в Америке можно вступать в брак до 18 лет. Вот мы с Татьяной отправимся туда и поженимся. В чем тут смысл, вы хотите знать? В том, что ее доля наследства становится нашей общей собственностью и мы передаем ее партии. Неплохая идея, а? Нет, серьезно, какова идея? Это я придумал!
– А вы уверены, что там есть такой закон? – спросил Красин.
– Нет, не уверен. Но где-нибудь есть наверняка…
Ночами многие не спали в то лето на Карельском перешейке.
– Слышали, наших взяли на станции Удельная? Почти весь комитет целиком…
– Круто начинает Столыпин. Храбрый барин…
– Долго ему не пропрыгать. Максималисты поговаривают…
– Черт знает что, не знаешь кому верить. На той неделе Фролку Прохорова наш парень в кафе «Венеция» увидел – он там шоколад жрал. Проследили и застукали: выходил Прохоров из охранного отделения с червонцами. Вчера пристрелили…
И в лунных узорах на траве, на свалявшейся хвое, на песке встретились двое, и минуты убегали, и торопливо шептали губы.
– Отпусти меня куда-нибудь, я умоляю. Я хочу что-то сделать!
– Ты делаешь очень многое. Скоро начнет выходить «Пролетарий», а «Казарма», одна «Казарма» чего стоит! Ты распространяешь «Казарму», это большое дело!
– Ты понимаешь, я не этого хочу… этого мало мне!
– Неужели ты хочешь… ты все еще хочешь отомстить тому жалкому псу, тому ротмистру?
– Да!
– Ты с ума сошла!
– Да! Я хочу убить…
– Ты опоздала. Он убит еще в мае анархистами на Урале. Мы наводили справки.
– А-а-а!
– Замолчи! Что с тобой? Успокойся, милая, иди сюда… Ну вот так, вот так… Так тебе лучше?
– Да!
И шли, и шли по лунной дороге бесконечные мелкие волны от Кронштадта.
Под порывами ветра скрипели сосны, гудели сосны, хлопало белье, стучали ставни, задыхались от волнения люди, и лишь валуны хранили свое ледниковое спокойствие и молчание.
В Свеаборге расстреляны вожди восстания офицеры Емельянов и Коханский и 5 солдат.
В Кронштадте расстреляно 10 матросов – участников Кронштадтского восстания.
В Ревеле расстреляно 17 матросов крейсера «Память Азова».
Покушение на премьера П. А. Столыпина! Министр невредим. Его дочь и сын пострадали.
Покушение было совершено на даче рядом с Императорским Ботаническим садом на Аптекарском острове.
…Около 3 ч. 20 м. дня на набережной появилось щегольское ландо. Экипаж не вызывал подозрений, так как в нем ехали два жандармских офицера и двое «штатских». У дачи экипаж замедлил ход, в прихожую вбежали двое из ехавших в офицерской форме, и затем немедленно раздался страшный гул.
Фасад дачи почти весь разрушен, обвалились потолки и полы в комнатах, на деревьях клочки гардин и окровавленного мяса…
Из четырех злоумышленников один, оставшийся в живых, арестован.
«Биржевые ведомости».
Опытный садовник-пчеловод, полностью одинокий, удостоенный призов и наград, лишенный каких-либо пороков и способный к самоотверженному труду за ничтожную плату, ищет место годично.
«СПб. ведомости».
13 августа командир лейб-гвардии Семеновского полка Свиты Его Величества генерал-майор Г. А. Мин сидел с супругою и дочерью на Петергофском вокзале. За несколько минут до прихода поезда к нему подошла женщина и произвела пять выстрелов… Убийца назвалась русской учительницей.
«Биржевые ведомости».
…Арестованный в Москве возле сада «Аквариум» Владимир Мазурин по сведениям полиции личность среди революционеров выдающаяся.
…Его подозревают… в подготовке вместе с Каляевым покушения на Великого князя Сергея Александровича.
…Слушанье дела началось в 3 часа дня, в тот же день Мазурин был приговорен к смертной казни. Ночью приговор приведен в исполнение.
«СПб. Ведомости».
Из статьи В. И. Ленина «К событиям дня»:
…Партия… не отвергает экспроприации казенных средств, но обставляет ее особо строгими условиями…
…Мы советуем всем многочисленным боевым группам нашей партии прекратить свою бездеятельность и предпринять ряд партизанских действий на точном основании решений съезда, т. е. без всякой экспроприации имуществ, с наименьшим «нарушением личной безопасности» мирных граждан и с наибольшим нарушением личной безопасности шпионов, активных черносотенцев, начальствующих лиц полиции, войска, флота…
«Пролетарий», август 1906 г.
Из статьи В. И. Ленина «Партизанская война»:
…Интересующее нас явление есть вооруженная борьба… преследует две различные цели: борьба эта направлена, во-первых, на убийство отдельных лиц… военно-полицейской службы; – во-вторых, на конфискацию денежных средств… Крупные экспроприации… шли именно на революционные партии…
…В известные периоды острых экономических и политических кризисов классовая борьба доразвивается до прямой гражданской войны… Всякое моральное осуждение ее совершенно недопустимо с точки зрения марксизма.
«Пролетарий», сентябрь 1906 г.
В ноябре в Таммерфорсе состоялась Первая конференция военных и боевых организаций РСДРП. Съехались представители 11 военных и 8 боевых организаций. Глядя на этих молодых людей, трудно было предположить в них грозных и опытных уже боевиков, наводящих ужас на органы власти. Да и вообще трудно было предположить, что в тихом этом финском городке происходит такая опасная встреча. Кому из горожан пришло бы в голову, что разгуливающий по улицам высокий красивый юноша с шалыми глазами фантазера – это почти легендарный уже Англичанин Вася…
В один из промозглых ноябрьских вечеров, когда лица редких прохожих секла какая-то мокрая, колючая гадость, Англичанин явился по вызову Никитича в пивной погребок в рабочем квартале. Хозяин, когда он вошел, сразу показал подбородком на дверь отдельного кабинета, потом явился туда сам, поставил перед Красиным и Горизонтовым кружки с пивом, тарелки с заливными поросячьими ножками и молча удалился.
– Насколько я знаю, Виктор, вы довольно опытный моряк, – сказал Красин.
– Еще бы! – воскликнул Виктор. – Я служил на зверобойной шхуне под командой мистера Куинси Порка, а если вы спросите о нем в любом порту…
Красин засмеялся.
– Знаете, Виктор, я подумал, что вы в детстве мечтали обо всех этих шхунах и Америке, как чеховские мальчики, и сейчас вам даже не верится, что это с вами случилось в действительности.
– Верно, – с неожиданной серьезностью сказал Виктор, – но еще больше мне не верится, что нынешний я – это я, Витька Горизонтов, «кухаркин сын»… Бывают такие минуты, Леонид Борисович…
– Они у всех бывают, – сказал, как бы подводя черту под этим «посторонним» разговором, Красин и придвинулся ближе к Виктору. – Через несколько дней вы отправитесь в Болгарию, в Варну. Там снаряжается судно с оружием для перегона на Кавказское побережье. Все уже почти готово, в декабре вы должны выйти.
– Что за судно? – деловито спросил Виктор.
– Яхта «Зара».
– Почему выбрали это время? В декабре на Черном море очень сильные штормы.
– Правильно, – кивнул Красин, – но ждать больше уже нельзя. «Зара» должна была быть готова еще летом, однако после Объединительного съезда меньшевистский ЦК прекратил всякую поддержку экспедиции. Только в последние месяцы нам удалось получить часть денег из берговского наследства и некоторые другие суммы. Сейчас все складывается удачно. Болгарские власти, во-первых, кое-как «смазаны», а во-вторых, они считают, что судно повезет оружие для армян в Турцию.
– Отчасти это и хорошо, что штормы, – задумчиво проговорил Виктор, – пограничная стража не любит в штормы болтаться по морю…
– Итак, Виктор, билет и паспорт вы получите в Москве. Выезжайте сразу же, без каких-либо задержек. В Варне вас встретит Камо. Вообще вам предстоит путешествие в приятном обществе. Завидую вам!
– Я сам себе завидую! – воскликнул Виктор, выдул с маху все пиво и встал. Глаза его блуждали уже по каким-то тайным бухтам, а рот улыбался.
«Вот дитя человеческое», – скрывая улыбку, подумал Красин и строго постучал пальцем по столу. – Только смотрите, Англичанин, без всяких штучек.
В дверях кабинета Виктор столкнулся с кем-то мокрым и взъерошенным. Заглянув под нахлобученный картуз, он ахнул – Николай Берг!
– Ты откуда, Колька? Пойдем, пойдем, – схватил он будущего родственника, стараясь закрыть спиной Красина.
– Он ко мне, – сказал Красин, и Берг, не произнеся ни слова, прошел мимо Горизонтова.
«Значит, Коля тоже, Коля, значит, тоже, – думал Виктор, весело вышагивая под тусклыми таммерфорсскими фонарями. – А ведь был позитивистом, либералом… Это неизбежно, что все стоящие парни идут к нам… Жалко Володю Мазурина, он бы наверняка в конце концов стал большевиком, я бы его сагитировал, как Митьку. И Митьку жалко, и Пашу жалко, а Лизу как жалко – слов нет… Ну ничего!» Ему было жаль погибших друзей, но в глубине души он не верил, что расстался с ними навсегда, он иногда ловил себя на мысли, что после революции они вновь встретятся все вместе. Мир для него был неисчерпаем.
И, кроме всего прочего, в мире этом, где одновременно метет пурга и хлещут тропические ливни, была у него Таня.
Она вздрогнула от далекого стука дверей. Особняк Бергов быстро приходил в упадок. Ранее гудевший десятками молодых голосов, теперь он был мрачен и пустынен. Из бывшей прислуги последней уехала с горькими слезами боевая подруга Сима. Увез ее в южные края повстречавшийся им на декабрьской демонстрации порт-артурец.