— Эва, я проверил тебя сразу после знакомства. Своих соседей нужно знать хорошо, — спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сообщил Доминик. — Поверь, ни один из моих коллег или начальников не сочтет тебя неблагонадежной.
— Так нечестно, — возмущенно выдохнула я.
— Одержимым многое прощают, — усмехнулся туманник. А потом с серьезным видом заявил: — Если честно, мне плевать, кто бы что ни сказал или подумал. О нас с тобой я уже все решил… для себя.
— А-а-а… — Я даже не нашлась, что возразить настолько напористому, прямолинейному мужчине.
— Соглашайся! — настаивал он. — Сегодня среда, надеюсь, в пятницу ты сходишь со мной поужинать?
От волнения мое сердце стучало где-то в ушах. Я смотрела в его темные глазищи и тонула в них. Шелон давил психологически, нависая надо мной, окутывая своим ароматом, словно заслоняя собой от всего мира — только он и я. Я с трудом сглотнула, а то в горле пересохло, кивнула и с некоторым облегчением отметила, что линия его плеч перестала быть угрожающе прямой. Но в следующий момент непроизвольно тряхнула головой, словно сбрасывая чары.
Квадратный подбородок Доминика затвердел, будто окаменел, затем он с трудом выдавил:
— Прости… — и повернулся к двери.
— Я согласна поужинать! — Пришлось схватить его за руку, чтобы не ушел. — Просто как-то неожиданно.
Шелон медленно развернулся, склонив голову к плечу, и улыбнулся мне потеплевшими глазами:
— Выбор места оставишь за мной?
— Да, — неуверенно улыбнулась. — Я еще мало знаю город.
Мы снова стояли, глядя в глаза друг другу. Наверное, обоим надоело, потому что одновременно двинулись навстречу. Обхватив ладонями мое лицо, Доминик наклонился ближе и коснулся губами моего рта. И через несколько секунд мы целовались, как наконец-то дорвавшиеся до воды путники в пустыне. А мне казалось, что позабыла, как это делается. Вцепившись ему в плечи, будто утопающий в соломинку, я потерялась в своих ощущениях — неожиданно острых и стремительно накрывших.
Очнулась я, стоя на цыпочках, зарывшись в черные взлохмаченные волосы Доминика. Губы горели, а низ живота нещадно ныл — тело просило большего. Мы вновь смотрели друг на друга, теперь шальными от страсти глазами. Он погладил большими пальцами мои скулы, улыбаясь со странным, смешанным выражением нежности и голода:
— Боюсь, ты потом не простишь, если я потороплюсь сейчас. В семь, в пятницу, я зайду за тобой. Будь готова.
Еще раз приласкал мои скулы пальцами, с явной неохотой выпустил из объятий и отступил, не переставая пристально глядеть мне в лицо. Затем рывком выдохнул — и, быстро развернувшись, ушел, оставив меня в раздраенных чувствах. С полной каруселью разнообразных ощущений.
Но спать я ложилась, улыбаясь как ненормальная, поглядывая на соседский дом, мечтая, чтобы приснился Доминик. И здорово разозлилась, когда шикарный эротический сон посреди ночи прервал телефонный звонок. На мое раздраженно-сонное «Слушаю!» никто не ответил, из трубки лилось напряженное молчание и звук, похожий на стрекот цикад. И тишина…
Глава 11
— Эвелина Андреевна, к вам Дайнесс из юридического…
— Да, конечно, пропусти, — быстро ответила я Милен, откладывая в сторону документацию к одной занятной вещице, поступившей к нам на оценку.
Пришлось быстро встать и обойти стол, когда в кабинет практически влетела взволнованная Сора и с порога обвинила меня, сверкая гневно прищуренными глазами:
— Ты уехала вчера с ним!
— Ты покрасилась в красный?! — выдохнула я изумленно. Удивительно, но красный оттенок волос подошел ей идеально, придав облику пикантности.
Сора отмахнулась от вопроса и продолжила в том же духе:
— Отвечай, почему ты вчера уехала с Тадеушем? Ты передумала?.. — Она судорожно всхлипнула, теряя воинственный настрой, и рухнула в стоящее рядом кресло. — Конечно, он красивый, умный, самый лучший мужчина. Перед ним невозможно устоять.
На миг я закатила глаза, опять, как в прошлый раз, присела на корточки перед плачущей подругой и, взяв ее руки в свои, с улыбкой объяснила, четко расставляя акценты для доходчивости:
— Да, мы уехали вместе. И, честно признаться, он намекал, что был бы не прочь завести со мной отношения, но, во-первых, я категорически отказалась…
Сора вытаращилась на меня, затаив дыхание.
— А во-вторых, надеюсь, ты поймешь меня, намекнула Мончику на твои чувства лично к нему и отношение к его детям.
— Клянусь туманом, я тебя прибью! — запаниковала Сора.
— Он догадывается о твоих чувствах, — оправдалась я и добавила для поднятия подруге «боевого духа»: — К моему отказу отнесся довольно спокойно и сразу отстал; думаю, ему, наоборот, польстило твое отношение и заинтересовало. Кому из мужчин не хочется любви и обожания?
— Ты ему сказала, что я его обожаю?..
Такое впечатление, что она сквозь землю готова провалиться от стыда.
— Знаешь, мой дорогой Аноним… — заявила я, вставая и иронично глядя на нее. — Я на все сто уверена, что была не первой, получившей от тебя «трогательное» послание. И на сто один знаю: каждая женщина в нашей компании давным-давно догадалась о твоем отношении к Мончику. И одна из них точно не преминула доложить тебе о его вчерашних якобы похождениях налево. И, если уж на то пошло, вполне вероятно, мужчины тоже в курсе. Кроме разве что самого предмета твоего обожания. Но и он наверняка догадывался, сама же сказала, что умный. И тем более менталист.
Сора, смутившись, сначала приложила ладошки к щекам, затем обняла себя руками, поморщилась и убито, тоскливо кивала головой, соглашаясь. Потом растерянно спросила:
— Что делать-то?.. Особенно теперь, когда он знает… точно.
— Да ничего. Вести себя по-прежнему, будто вчера ничего не произошло. Раз он теперь точно знает — решение за ним. Либо сам пойдет тебе навстречу, либо продолжит делать вид «не знаю, не вижу».
— А я всю ночь волосы красила… со злости, — поделилась она с кривой грустной усмешкой. — Чтобы ты не одна рыжая здесь была.
— Разве я была одна? Зато теперь нас трое рыженьких, — хихикнула я. — Кстати, ты Ясмину не видела сегодня?
Сора пожала плечами:
— Вчера мы не успели полностью подготовить документы. Ты права, одна доброжелательница поспешила порадовать меня вашим с Тадеушем отъездом. Ну я и психанула…
— Ничего здесь у нас не меняется, — покачала я головой и с тяжелым вздохом призналась: — Прости, я тоже сглупила — поехала с твоим Мончиком, не подумав о последствиях. Надоело стоять там одной у всех на виду и улыбаться бесконечно.
Ревнивая влюбленная рассеянно закивала, то ли признавая мою глупость, то ли оправдывая в силу обстоятельств.
— Ясмина сейчас проверяет документы. Скоро заседание комиссии начнется, и нужно поторапливаться.
— Может, втроем пообедаем? Будет у нас своя команда рыжих, — улыбнулась я.
Сора резко встала, шагнула ко мне и, крепко обняв, извинилась:
— И ты прости, я опять сорвалась… — отстранилась и с сожалением добавила: — Любовь иногда превращает нас в мнительных дурочек.
— Вот уж точно, — хмыкнула я.
Подруга подозрительно уставилась на меня, а потом ее карие глаза загорелись интересом:
— Ты влюбилась в соседа, да?
У меня щеки сразу полыхнули, и в груди разлилось тепло, даже губы от воспоминаний о вчерашнем поцелуе начало покалывать.
Сора сложила руки на груди и протянула многозначительно:
— Так-так, что у вас там произошло?
Я демонстративно равнодушно пожала плечами, а потом, не сдержавшись, улыбнулась:
— Да ничего такого. Просто он меня поцеловал.
— О-о-о? Вы уже целовались? — Кажется, подругу перестали интересовать личные проблемы, она уперла руки в боки и потребовала: — А дальше?
— В пятницу я иду на свидание…
— Не знала, что наши пятничные посиделки теперь называются свиданием, — раздался ехидный голос Ясмины от дверей. — Дожилась, хожу на свидание к девочкам!
— Не расстраивайся, — усмехнулась Сора, махнув рукой, и быстро сдала меня: — Эва идет в пятницу именно на свидание.
— Ничего не знаю! — хмуро буркнула Ясмина. — Девчонки, я заказала на завтра торт и очень надеюсь, что вы поможете мне заесть неудачи в личной жизни и не бросите в одиночестве. И вообще, ходить на свидания каждый день вредно для здоровья!
— Я завтра тоже не могу, меня родители ждут на выходные на маленькое семейное торжество. И мне добираться до них еще несколько часов…
— А когда я ходила на свидание? — перебила я Сору.
— Вся компания гудит, что вы с Мончиком ушли вчера вдвоем.
— Она ему отказала! — торжественно объявила Сора, словно взяла реванш.
Ясмина пожала плечами, устало опустилась в кресло, в котором до нее сидела Сора, и с присущим ей в подобных случаях сарказмом поделилась новостями:
— Итак, наши заядлые сплетницы на разные лады сочувствуют бедному Тадеушу, мол, запал на нашу бесчувственную Ледышку. Я только что в туалете слышала, как они сокрушались, не везет-де ему с женщинами: одна — пьет и гуляет, а вторая не пьет, не гуляет, но ей вообще никто не нужен. И наш папочка с двумя детишками — тем более.
— Надо же, там прямо пресс-служба, колонку светских новостей выпускать не пробовали?! — Я раздраженно поджала губы: как же надоело быть центром сплетен.
Сора, о которой тоже злословили, но скорее в уничижительном тоне, жалея за безответную любовь, сжав кулаки от злости, процедила:
— А мне любопытно, когда они работать успевают? Или рабочее место у них в туалете?
— За всеми не уследишь, — хихикнула Ясмина. — Кстати, ты сама смылась сюда отношения выяснять, а тебя, между прочим, мне помогать приставили.
Увидев виноватую гримаску несчастной влюбленной, она картинно великодушно смилостивилась:
— Ладно уж, должна будешь… — И тут до Ясмины, наконец, дошло: — А с кем ты в пятницу на свидание собралась?
Она подозрительно уставилась на меня, но, ожидая ответа, ментальную магию применять не стала.
— С Домиником, — я смущенно улыбнулась, — на ужин, но я перенесу свидание на другой день. Прости, он так неожиданно пригласил, а я совсем забыла, что мы неделю назад договорились.