— Жуй мясо лучше, важный ты наш, — предложил ему Трюдо.
Арджан усмехнулся:
— Поверь, девушки они правильные и порядочные, прямо до неприличия.
— Видимо, встречаться мы перестанем, даже не начав, — ехидно сообщила Ясмина, затем глотнув вина.
— Я не о нашей службе, о которой лучше не распространяться, а о том, что ты своими маньяками сейчас всем аппетит испортишь, особенно милым девушкам, — пояснил Трюдо.
— Эва из Рошаны и опасается, что, будучи иностранкой, помешает моей карьере. А если вы продолжите «шутить», уверите ее в этом и испортите настроение уже мне.
Дариан после мрачного замечания Доминика насмешливо хмыкнул:
— Не переживайте, Эвелина. Ник очень дотошный, внимательный, подозрительный…
— Как ты душевно обо мне, дружище!
— …у него мания досконально проверять всех, зацепивших его внимание, — продолжал Дариан. — Фотографическая память и неординарный подход к делу. Уверен, у нашего начальства не возникнет сомнений, что о своей женщине Ресс знает все, включая родственников до седьмого колена.
— Впечатляет, — хмыкнула Ясмина.
— Уговорили, — с натянутой улыбкой добавила я.
— И кто ты после этого? — сухо спросил Доминик.
— Подельник, я же сразу сказал, — хохотнул Дариан.
— И фамилия вам подходит, господин Проказник, — подковырнула Ясмина.
Несколько мгновений все молчали — а потом сад огласился дружным смехом.
— Вы давно знакомы, девушки? — теперь Дариан выспрашивал нас с Ясминой, хитро поглядывая то на нее, то на меня.
— Близко приблизительно год, а работаем вместе — полтора, — ответила я. — Яся — самая лучшая подруга на свете.
Она смутилась, но у нее тут же глаза загорелись, а я насторожилась: сейчас что-нибудь да учудит.
— Знаете, как Эву у нас в компании зовут?
— Горим любопытством, — подогрел интерес Трюдо.
— Ясмина, ну кому это интересно…
— Ледышка, стерва, высокомерная су…
— Теперь ты решила мои достоинства перед всеми раскрыть? — ахнула я.
— Так-так, — подался к столу красный шелон.
А Ясмина, наслаждаясь общим вниманием, продолжила веселиться за мой счет:
— Я тоже сначала так думала: прилетела, понимаешь, рыжая заокеанская красотка, ходит, нос задрав, высокомерная недотрога. Ее как увидели наши мужчины, так целое паломничество к ней устроили, а потом, поджав хвосты, разошлись.
Я ощутила, как напряглась рука Доминика на моей талии, а подруга продолжала рассказывать:
— В общем, дамы ядом поливают, господа слюну пускают, злословят. А она знай себе и носом не ведет, внешне невозмутима и спокойна и как пчелка трудится. И вот захожу я как-то в туалет, а там кто-то рыдает в кабинке — надрывно, глухо, чтобы никто не слышал, но эмоции, когда переполняют, в себе не удержать. Открываю дверь, а там — Эва вся в слезах на корточках в уголке…
— Меня допекли просто, — пролепетала я, вспоминая тяжелые времена.
Доминик, явно предпочитавший быть больше наблюдателем, чем вести разговор, резко поднял руку и убрал челку с мокрого лба — жара давала о себе знать, а может, сочувствовал. Я протянула ему свой запотевший бокал холодного чая.
— Ты еще долго терпела, я бы взорвалась в первый месяц, — мрачно добавила Ясмина. — Вот тогда мы и подружились. Выяснилось, что наша северянка всех водит за нос…
— Ясмина! — Я попыталась остановить чересчур разоткровенничавшуюся подругу.
— …а на самом деле просто боится и…
Арджан, внимательно наблюдавший за нами, что-то отметил, по глазам было видно. Поднес руку Ясмины к своим губам, она мгновенно замолчала, а сам выдал:
— Ник, Эва дергается от резкого жеста любого мужчины, но, оказывается, всех, кроме тебя. А уж кто, как не одержимые, опасны для здоровья…
— Ищейки, конечно! — насмешливо объявил Дариан. — Клещом вцепятся в… мягкое место — попробуй оторви.
— Арджан, — обреченно вздохнула я. — Вам никак не дает покоя моя малюсенькая тайна?
Ищейка, вновь поцеловав запястье пламенеющей Ясмины, развел руки в стороны, всем своим видом извиняясь за непомерное любопытство.
— Так и быть, избавлю вас, господин следователь, от мучений. Ничего секретного, но вспоминать не хочется.
Я грустно усмехнулась, затем, тщательно подбирая слова, рассказала:
— Я переехала в Севаш полтора года назад. Даже не переехала, а сбежала. Шесть лет назад я познакомилась с одним очень известным в Рошане деловым человеком. Он начал ухаживать за мной, но как-то не складывалось у нас, а потом… потом погибли мои родители. И пока я пыталась прийти в себя, Олег начал опекать меня, а спустя два месяца после похорон сообщил, что мы помолвлены и скоро свадьба. Я отказалась, и тут выяснилось… в общем, три дня комы, меня собирали по частям, он не тронул только лицо. А потом четыре года преследовал. Любой мужчина, оказывавший мне малейший знак внимания, попадал в больницу.
— Красота — страшная сила, — мрачно констатировала Ясмина.
— Выходит, так, — печально усмехнулась я.
— Разве его не посадили? — удивился Трюдо.
— Условно дали. Я сбежала, потому что срок подходил к концу. Никакой сдерживающей его силы больше не оставалось. Друг моих покойных родителей помог переехать и забыть все как страшный сон.
— Надо…
— Уже, — оборвал Дариана Доминик.
Остальные гости понятливо переглянулись.
— Расскажите лучше что-нибудь интересное из своей работы! — нарушила молчание Ясмина.
— Я, конечно, могу, но тогда меня обвинят в измене родине, — первым отозвался Дариан.
— И меня, — кивнул Трюдо.
— Аналогично, — улыбнулся Эдуард Мейресс.
Доминик придвинулся ко мне еще ближе и словно окутал невероятно уютным коконом-одеялом, я даже неловкости больше не чувствовала в компании, в сущности, незнакомых людей.
— Я могу только про маньяка, — ухмыльнулся Арджан. Все дружно закатили глаза, а он серьезно посмотрел на нас с Ясминой: — Девочки, пока мы его не поймаем, чтобы я ваши рыжие головы ни в каких барах не видел! Не надо привлекать к себе внимание.
— А Эве кто-то по ночам звонит, — напомнила подруга.
— Яся, это, скорее всего, технический сбой. В понедельник я свяжусь с телефонной компанией.
— Охранки нужно поставить. — Тон Доминика не подразумевая возражений.
Арджан кивнул, соглашаясь:
— Я предлагал уже, думаю, завтра обязательно поставим обеим.
— Тогда я вовсе домой не попаду, — уныло вздохнула я.
До вечера мы то беседовали, то прогуливались по саду. Но когда начали сгущаться сумерки, гости разошлись. Арджан напросился провожать Ясмину, а меня довел до двери моего дома Доминик. И поцелуй наш был теплым и томным, как этот летний жаркий вечер, а потом я напомнила про первое свидание. И так было хорошо и радостно укладываться спать, ведь следующий день подарит новую встречу с самым невероятным мужчиной на свете.
Глава 14
Прокравшийся в спальню утренний лучик настойчиво лез в глаза, проникая в уютную темноту сна, словно решил непременно разбудить меня. Я прищурилась, чуть-чуть приоткрыв глаза, и в отместку нырнула головой под подушку, понежиться еще минуточку. Но почти сразу вынырнула обратно, окончательно просыпаясь и довольно потягиваясь. Сегодня же воскресенье! Свидание с Домиником!
Усевшись в кровати и поправив сползшую бретельку, я раздраженно покосилась на телефон, опять трезвонивший ровно в три часа. И снова мне пришлось подхватываться и слушать противный стрекот в трубке. Затем посмотрела на другого «вредителя» — будильник — и сразу же отринула мысли о ночных звонках: уже десятый час, а Доминик зайдет в двенадцать. Я подскочила, высвободилась из простыни и понеслась наводить красоту, постоянно поглядывая в окно на соседскую кухню, но он там не появлялся.
Почти час я потратила на подготовку к встрече, приводя свою накануне пострадавшую внешность в более-менее приемлемую. К счастью, у туманников регенерация гораздо выше, чем у обычных людей. Кожа в ссадинах уже не выглядит настолько плачевно, как вчера, хотя полностью восстановится через несколько дней, но в любом случае я попыталась скрыть недостатки под легким слоем макияжа, особенно шишку на лбу с фиолетово-желтым отливом, оставив волосы, расчесанные до идеального блеска, распущенными.
Еще час я выбирала наряд, перемерив все, что имеется для подобного случая в гардеробе. И остановилась на тонком, шелковом, изумрудного цвета сарафане «летящего» покроя, который удачно прикрыл ободранные коленки и загадочно льнул к телу, мягко обрисовывая мою фигуру. В пару к нему идеально подошел полупрозрачный свободный верх — блузка с растительно-цветочным мотивом пастельных оттенков зеленого и красного, плавно переходящих один в другой.
Старинное бабушкино жемчужное ожерелье и изящные босоножки на тонкой шпильке отлично дополнили мой получившийся романтичным образ. Я с удовольствием покрутилась перед зеркалом: выгляжу мило и вполне достойно — можно и в ресторан пойти, и в парке погулять.
Пока подводила губы едва заметной светло-бежевой помадой, раздался звонок от входной двери. Посмотрев на часы, я подхватила небольшую сумочку, шляпку и почти сбежала вниз. У двери замерла, глубоко вдохнула, пытаясь вернуть себе спокойствие, и открыла.
— Привет! — Доминик улыбнулся, рассматривая меня, и его глаза темнели от избытка сильных эмоций, прямо как вчера, но других. Значит, мой вид ему явно пришелся по душе. — Эва, ты сегодня сказочно красива!
— Ты тоже, — ляпнула я и прикусила губу, соображая, как лучше сделать комплимент этому мужчине, потрясающе выглядевшему в светлых брюках, легкой голубой рубашке, подчеркивающей широкие плечи, мощный торс и сильные мускулистые руки. — Ой, я хотела сказать…
Доминик подтянул меня к себе, осторожно обнимая:
— Я рад, что нравлюсь тебе. — Он мягко отвел волосы с моего лица и внимательно осмотрел загримированную шишку. — Как ты себя чувствуешь? Что-то болит?
— Только уязвленное самолюбие, — призналась я, положив ладони ему на грудь и заглядывая в лицо.