— Вы кто?!
— Джо-Джо Шнурок, бывший ведущий архивариус СОАТа, в посмертии главный защитник данного жилища, — прямо-таки отрапортовал дедок-фантом, напоминающий сухой стручок, вытянув призрачные руки по швам.
— Вы — Ш-шнурок? — я даже запнулась, переспрашивая, и машинально отметила, что призрачное существо агрессии не проявляет.
Неожиданно сзади раздался мерзкий, писклявый собачий лай. Я вновь подпрыгнула, но зацепилась о медвежью шкуру на полу и шлепнулась на задницу. Больно-то как! Второй раз за неделю на многострадальный копчик — и все из-за призраков. Пока с шипением потирала зад, у моих ног надрывался лаем еще один призрак — собачий.
Какой же он был когда-то страшненький, этот пришелец с островов: мелкий, тельце почти лысое, вокруг головы топорщится реденькая шерсть. А морда какая сердечная… Да при виде подобной инфаркт заработать можно: косые глаза навыкате, зубы кривые, непропорционально большой нос картошкой, уши огромные, лопухи лопухами. Наверняка при жизни «нестандартный» экстерьер доставлял песику массу проблем.
Мало того, что вот это мелкое недоразумение еще и оглушительно звонко лаяло на меня с самым недружелюбными видом, пока старик-призрак на него не цыкнул, так еще и тонкий, похожий на крысиный хвост с редкой кисточкой метался из стороны в сторону.
— А этого чудика зовут Звонок, — весело представил призрачного пса Шнурок.
— Приятно познакомиться, господа фантомы, — хрипло ответила я, моментально разобравшись с домашней системой безопасности одного предприимчивого шелона. — Он тоже в охране данного жилища служит?
— Звонок, что ли? — удивился Шнурок. — Нет, просто прибился. Ресс его у подростков озлобленных отобрал. Били собаку почем зря, ну наш шелон ее и спас, жаль, к ветеринару довезти не успел. Околел, бедняга. А теперь уходить не хочет от благодетеля. Видно, Ресс единственный, кто за всю его собачью жизнь отнесся к нему по-доброму, по-человечески.
— Бедненький, — всхлипнула я, жалея призрачного страшилку.
— Ну-ну, посмотрим, как ты запоешь, когда он тебя по любому поводу лаем будить начнет. Не зря он от Ресса кличку Звонок получил. Шелон хотел отправить его на перерождение, но пес на диво умный оказался: стоило экзорцисту в доме появиться, он где-то прятался. Пока душник не уходил, недовольный ложным вызовом.
— А вы? Как вы здесь оказались? — спросила я, натягивая майку на колени и усаживаясь на мягкой шкуре.
Призраки-охранники уже не пугали, а почти умиляли. Особенно Звонок, переставший лаять и устроившийся у моих ног, немного холодя их, с любопытством рассматривая меня черными косыми глазами.
— Мы с Рессом знакомы с момента его перевода в СОАТ, — с ностальгией вещал Шнурок. — Он тогда, можно сказать, юнцом был, но умным, весьма любопытным и дотошным. Я в архиве служил; документы хранить лучше меня никто не умеет. Кстати, я тоже туманник, артефактор. Шелон постоянно ко мне бегал, дела изучал, искал нужную информацию. А я учил его, как это правильно делать. Столько лет прошло… — Призрак помолчал немножко, затем мрачно и весьма недовольно закончил: — А потом я неожиданно умер на рабочем месте.
— Почему неожиданно? Убили? — ужаснулась я.
— В СОАТе? — насмешливо прошелестел призрак и с горечью признался: — Нет, от старости… А ведь еще столько не видел, не прочел тысячи книг…
— А Доминик?..
— А Доминик великодушно согласился не развеивать мой призрак и предоставил свою жилплощадь для проживания. Мой дух переместили в артефакт — я сам лично проследил, чтобы все правильно сделали, а то вокруг одни неучи да бездари — и отправили сюда. У меня здесь своя библиотека, Ресс ее постоянно пополняет, а я его дом охраняю, пока он в командировках и на службе пропадает.
— Да-а-а… у вас прямо взаимовыгодное сотрудничество, — оценила я.
— Еще бы, — хмыкнул Шнурок и добавил самодовольно: — Я самый важный в этом доме. А шелон соображает и думает наперед. Как семью без присмотра оставлять, когда отсутствует? Служба у него пыльная, враги имеются. А у меня, у хранителя, сильная связь с домом. Если надо, и в саду непрошеных гостей встречу — мало не покажется.
— Вы хотите сказать, что… — Я вытаращилась на настоящий фантом.
— Вижу, догадалась, да? — Он улыбнулся щербатым ртом. — Я добровольный хранитель дома и будущий защитник ваших детей, поэтому сразу предлагаю жить дружно и доверять друг другу.
— Детей? — пискнула я.
— А то! — хмыкнул Шнурок. — С матушкой Ресса ты знакомство уже свела, в дом к нему переехала, значит…
— Это значит, что у меня дома непонятное творится. И я тут временно, — вежливо пояснила я. Затем до меня дошло про «знакомство». — Откуда вы знаете, что звонила его матушка?
— По голосу узнал. А по поводу «временно», — передразнил он, — есть хорошая пословица: ничего нет более постоянного, чем временное.
— Я много других пословиц знаю, тоже актуальных, — ехидно заявила я, вставая на ноги. Призраков, обитающих здесь, я больше не опасалась. — Нет ничего более постоянного, чем непостоянство. Кроме того, их сочиняют разные люди, не всегда добрые и адекватные.
— Ты своему мужику ужин готовить собираешься? — в лучших традициях вздорной свекрови неожиданно изрек Шнурок. — Мне, между прочим, некогда тут с тобой, в библиотеку пора, делом заняться.
Я хмыкнула:
— Не смею вас задерживать, господин хранитель.
— Звонок, за мной! — скомандовал призрак.
Но страшилка предпочел мою компанию и, смешно ковыляя на кривых лапах, направился на кухню. Джо-Джо мрачно проводил перебежчика взглядом и растворился в воздухе.
Следующий час я готовила ужин. На всякий случай накрыла на стол. А потом сущность зеркальщика взяла свое. Я вышла в гостиную, воровато осмотрелась, нет ли где Шнурка, и в сопровождении Звонка на цыпочках ринулась в спальню. Запустила магию отражений, быстро проверяя: были ли в доме женщины, чем живет мой любимый мужчина? Многие сочли бы это неправильным, неприличным, нечестным, но горький опыт с Луневым научил: можно вначале мило улыбаться, а получив власть над человеком, измениться до неузнаваемости. Я не хотела ошибиться второй раз, опасаясь уже не столько физической боли, сколько душевной. Кроме того, зеркальщик — раб своего любопытства, если оно затрагивает его душу, сердце и чувства собственника. Как ни крути, своей сути тяжело сопротивляться.
Удивительно, но женщин в этой спальне не было ни разу. Я в восторге, даже пританцовывая, направилась вниз, следуя за отражениями. А вот в гостиной видения «гостей» встретил звонкий оглушительный лай Звонка. Сперва я прикрикнула на шумного компаньона, но когда увидела, что лает он на «Доминика», целующегося с какой-то «женщиной» у стены в прихожей, сама чуть не взвыла. Хотя продлилось это недолго. Скоро стало понятно, что именно она его домогалась.
— Срамота-а-а, — раздалось знакомое ворчание.
Обернувшись к Шнурку, я покорно ждала нотаций, но он меня удивил:
— Представляешь, замужняя цыпочка, бывшая соседка наша. Вокруг Ресса и так и сяк, и уже прямым текстом ему намекала на толстые обстоятельства. А потом сюда явилась. Ну я хозяину поспособствовал, натравил на нее Звонка. Визгу-то было…
— Отвадили, да? — У меня от сердца отлегло.
— Неужели ты сомневаешься? — немного высокомерно осведомился фантом. И с досадой махнул призрачным рукавом: — Потом они с беднягой мужем продали дом и укатили. Оказалось, дамочка и к другим соседским мужьям приставала.
— Срамота-а-а, — согласилась я, передразнив местного поборника нравов.
И опять напряглась, потому что в быстро мелькавших видениях появилась еще одна женщина. Замедлив картинки, я видела, как Доминик провожает ее из дома, уловила раздражение, мелькнувшее на его лице, блеск темных глаз. Но до этого целовался он с ней с большим энтузиазмом.
— А эта? — хрипло спросила я, чувствуя себя уязвленной.
— В ВКС работает. Какое-то время он с ней точно… хм-м-м… Я слышал их разговоры по телефону.
Я тем временем отметила, что женщина не вызывает у шелона сильных чувств, слишком отстранен эмоционально, холоден, и в спальню они не поднимались. Незнакомка пришла сама, они поговорили, целовались, а потом она сама отстранилась, о чем-то спросила и ушла поникшая и опечаленная.
— А почему не сложилось? — прокаркала я — горло свело от ревности.
— Так говорю же, только физическую нужду справлял. Не видишь, что ли, дальше гостиной не пустил, значит, не доверяет и чувств к ней не испытывает.
— Вы о чем? Я не совсем понимаю?
Полный сюр: с призраком беседы веду о бывших любовницах своего любимого.
— Сразу видно, что о шелонах ты ничего не знаешь, — с видом профессора, отправившего студента на переэкзаменовку, ответил Шнурок. — Эх вы, северные слишком…
— Вы, южные, тоже не подарок, — парировала я.
Звонок с визгом носился и «ловил» картинки-видения. А мы с хранителем, посверлив друг друга хмурыми взглядами, неожиданно синхронно ухмыльнулись.
— Ладно, повезло тебе, что старику-духу скучно, — сменил он тон. — Да и за подопечного моего переживаю: упустит еще такую ду… хорошую девушку. Внимай на будущее. Шелоны — сильные территориальные собственники. Дом для них — крепость, внутрь допускаются только близкие или хорошие знакомые. Правда, некоторых дальше прихожей не пропустят, кого-то вон в гостиную пригласят. А спальня — это заповедное место, где они наиболее уязвимы. Туда вхожи только те, кому безоговорочно доверяют. Кого их сущность впустила во внутренний круг: мать, отец, может, брат с сестрой да любимые. Шелон никогда не спит рядом с чужаком, подремать еще может, но не отключится полностью. Из-за этого специализированные отряды из шелонов формируют долго и тщательно, подбирая самых верных друзей.
— Спасибо огромное, очень познавательно, — с тяжким вздохом поделилась я, уже без прежнего интереса глядя на проплывающую мимо не слишком активную в социальном плане жизнь Доминика. Пресса, книги, телевизор, перед которым он частенько засыпал на диване.