Смывая сметану перед сном, я мстительно ухмылялась: «Не будет тебе сметаны, разбойник, за мои испорченные туфли».
Когда за окном царила южная жаркая ночь и я засыпала, Доминик неожиданно обнял меня со спины крепко и прошептал на ухо:
— Я бы очень хотел… дочь, похожую на свою маму, такую же красивую и рыжую.
Я смутилась, завозилась и повернулась к нему, чтобы посмотреть в глаза:
— Все мужчины мечтают о сыне, а ты — о дочери?
Очень серьезный разговор накануне свадьбы. Мой шелон молчал, его глаза светились, выдавая эмоциональное напряжение. Затем он поднял руку и, с каким-то загадочным голодом рассматривая, мягко, с невероятной нежностью погладил мое лицо, затем плечи, спустился по рукам к ладоням и, перехватив их, поднял и поцеловал каждый палец.
— Эва, я понимаю, — негромко произнес Ник, — ты слишком сильная туманница, чтобы вести домашний образ жизни. Дар не позволит…
— Я очень люблю дело, которым занимаюсь, — взволнованно то ли просипела, то ли прошептала я.
— Это я тоже заметил, — по-прежнему тихо заверил Ник. — Поэтому прошу у тебя только двух детей, в идеале дочь и сына. Я обещаю, что не запру дома и буду помогать всегда.
Я облегченно приглушенно рассмеялась, потянулась и потерлась носом о его нос, потом поцеловала.
— Я тоже хочу детей. Нет, мечтаю! Если ты согласен, то сразу после свадьбы займемся решением этого вопроса.
— Мы будем менять дом или ты…
— Нет! — Я мотнула головой. — Твой дом меня полностью устраивает, в нем спокойно и комфортно. Там Шнурок и Звонок…
— Туман, — ругнулся Доминик, — этот пес сведет любого с ума своим лаем.
— Зато он не гадит в мои туфли и не грызет ручки сумок, оставленных без присмотра. И не…
— Я понял, любимая, — улыбнулся Ник, — чем ты его взяла.
— Чем? Он меня сразу признал, сам.
— Ты единственная, кто нашел в нем хоть одно достоинство.
— Я могу еще много хорошего в нем найти, — возмутилась я.
— Посмотрим, что ты скажешь о его достоинствах, когда он разбудит тебя или ребенка после бессонной ночи…
— Мы с ним договоримся, в случае чего Шнурок его приструнит. Все равно у тебя самый лучший дом на свете со всеми его призраками.
Вот так, таинственно перешептываясь под покровом ночи, мы заснули.
Теперь я полностью убедилась: Муун — сплошной сюр и город безумцев! А традиции севашцев — неподражаемы!
Церемония бракосочетания проводилась на берегу, в живописной тихой гавани. У подножия холма, прямо на зеленом лугу, установили праздничные столы, вовсю готовили мясо и традиционную рыбу, подростки разносили тарелки и блюда.
На старом причале расстелили длинную дорожку, вдоль которой по обе стороны расставили несколько рядов складных стульев — сотни две точно, с учетом того, что приглашенных более четырехсот человек. Мне такая свадьба и в страшном сне присниться не могла, но я в тот момент еще не знала обо всех нюансах.
Взрослые и дети заняли места. Обычно с одной стороны сидят родственники и друзья невесты, а с другой — жениха. На нашей двойной свадьбе регламент был немного иной. Слева расселись родные и близкие Ресса, справа — Хловелесса. Вдоль дорожки стояли в основном юные девушки и молодые женщины с зеркалами, причем держали их отражающей стороной к себе. Как пояснила Марго, это тоже примета: зеркало отражает зависть, злых духов и плохие пожелания от молодоженов. Очередная севашская свадебная традиция.
Нас с Ясминой привезли на шикарном открытом автомобиле, встречали и помогали выйти Арджан и Доминик. Какие же они красивые! Мы с подругой схватились за руки от избытка эмоций. Наши смуглые брюнеты за несколько недель отдыха на свежем воздухе загорели еще больше, что называется, посвежели. Что ни говори, а взгляд у отпускника всегда отличается. В белоснежных смокингах, потрясающе сидевших на их мужественных фигурах. Арджан надел галстук-бабочку и сверкал синими глазищами, взглядом поедая Ясмину.
Доминик предпочел расстегнуть пару верхних пуговок на рубашке и не задыхаться на жаре. Обежал глазами мою фигуру, увы, затянутую в тугой корсет с жемчужным лифом и пышной юбкой из белого газа, но красота требует жертв. Черные знаки на висках моего шелона запульсировали, ему явно с трудом удавалось держать контроль над чувствами и эмоциями. И, судя по полыхнувшим глазам, застрявшим на моей груди, полуоткрытой декольте и приподнятой корсетом, он бы меня с удовольствием перекинул через плечо и уволок в пещеру.
Фата, традиционная для Северного континента, на Южном не принята. Волосы утром долго расчесывали до идеальной волны. Затем наши родственницы, помогавшие одеваться, в один голос восхищались шикарным сочетанием красного на белом. Знали бы они, что значит теперь этот контраст для меня…
Каждый жених привлек к себе свою невесту, потом под «живую» музыку мы торжественно ступили на красную дорожку. На другой стороне нас уже ждали двое священников, один из которых с черной перевязью. Экзорцисты на свадьбах обычно проводят скорее показательный, чем настоящий ритуал соединения душ, и черную ленту в таких маленьких городах надевают для проформы. Экзорцистов на каждую церковь или даже округ не хватает. Но традиция красивая, вот и устраивают. Хотя лицо конкретно этого мне показалось знакомым. Вспомнила, что видела его недавно на похоронах Соры.
Пока мы вчетвером шли по дорожке, народ с радостными одобрительными улыбками смотрел на нас. Меня буквально переполняло волнение и счастье, что совсем скоро я стану женой Доминика, эмоции зашкаливали. В какой-то момент щиты не выдержали…
Мы прошли полпути мимо восторженно замерших девушек, державших зеркальные «щиты». Некоторые из них скорее откровенно любовались своим отражением, нежели женихами и невестами, по вполне понятной причине: каждая брюнетка выглядела как картинка. И тут я услышала, что одна юная особа шепчет, страстно обращаясь к высшим силам, умоляя и ей послать красивого сильного мужчину. И море удачи, и дачу у моря, и платье богаче, чем у двух приезжих невест. Неожиданно из ее зеркала вылез призрачный кукиш, потом показалась часть головы призрака старой женщины, и та мерзко прошипела:
— Вот тебе! Ишь ты, размечталась! И жениха тебе, дурехе, и платье покрасивше, и денег сундук! Шиш тебе!
Незадачливая мечтательница завопила, скосив глаза к призрачному кукишу, стоявшая рядом с ней девушка в страхе шарахнулась в сторону и уронила свой «щит». Зеркало — вдребезги. Дети — в слезы. Я — срочно брать себя в руки и восстанавливать контроль над даром зеркальщика.
— А я предлагала на дорожку валерьяночки выпить! — буркнула Ясмина.
— Зеркало разбили… помрет кто-то скоро… — зашептались гости.
Дело исправил священник с черной перевязью. Быстро подошел, забрал зеркало с торчащим из него призрачным кукишем из дрожащих рук девушки и закрыл отражение ладонью, под ней ярко блеснуло, и в следующий миг дух исчез.
Отпустив руку жениха, я подошла к гостье, уронившей зеркало, расстроенной до слез, и с помощью силы собрала разбитые кусочки, полностью восстановив отражающую поверхность. К сожалению, подобные фокусы я могу совершать только с зеркалами. Через минуту я подняла целое зеркало, жаль, без рамки, и вернула его хозяйке.
Народ зашептал:
— Ох, теперь никто не умрет…
К концу дорожки, когда мы, наконец, добрались до площадки, где предстояло принести брачные обеты, на задних рядах уже обсуждали, что я спасла жизнь кому-то из гостей. Правда, непонятно, кому конкретно, но народ же попусту говорить не будет…
Оба священника смотрели на нас с Ясминой слегка удивленно — среди сотен темных голов лишь две рыжие, причем как в прямом, так и переносном смысле. Перед каждым священником на маленьких столиках — два подноса со странными для свадьбы предметами, но это если не знать процедуры обряда. Я мысленно содрогнулась, разглядывая на «своем» подносе ритуальный кинжал и два красивых, вожделенных кольца. Несколько минут мы слушали торжественные речи священников, потом женихам предложили лишить нас непорочности, тем самым принимая в жены.
Доминик с Арджаном взяли кинжалы. Я заглянула в черные яркие глаза своего жениха, он улыбнулся мне так, что в груди защемило от нежности, — понял, что я испытываю, глядя на нож Поэтому быстро, аккуратно срезал с моей талии красную ленточку и положил вместе с ножом на поднос.
Дальше была очередь невест. Мы обязаны уколоть до крови палец жениха. Пролитая капля крови означает, что муж берет на себя все тяготы и трудности семейной жизни за самую первую кровь, пролитую невестой на брачном ложе. В общем, женщина один раз пострадает, а мужчина потом всю жизнь расплачивается, как хихикала Ясмина накануне, слушая наставления.
Я вздрогнула, уколов Доминика, самой стало больно, но мой шелон ласково улыбнулся, с любовью глядя на меня. Я бросила взгляд на Ясмину, которая с тяжелым вздохом уколола Арджана, а едва выступила кровь, неожиданно сорвалась с места и понеслась прочь, прикрыв рот рукой и подхватив подол длинного платья.
Мать Арджана кинулась за будущей невесткой.
— Невеста не переносит вида крови? — посочувствовал священник.
Гости с любопытством притихли.
Арджан поспешил оправдаться:
— Простите. Это все последствия встречи с маньяком…
— Как вы нелестно о себе, господин Хловелесс, — усмехнулся священник-экзорцист, подошел к нему и шепнул на ухо.
Мы с Домиником стояли близко, поэтому по губам прочли, что Ясмина ждет ребенка. А любой экзорцист чувствует живые души, даже не рожденные.
Арджан, услышав новость, кинулся за любимой.
Потрясенная счастливым известием, проводив его взглядом, я посмотрела на Доминика — разделить с ним радость за друзей. Он слегка хмурился и честно признался:
— Даже неловко как-то на собственной свадьбе завидовать другу.
Я обняла его и твердо пообещала на ухо:
— Сегодня же этим вопросом займемся. Самое время…
После возвращения бледной, но повеселевшей Ясмины церемонию продолжили. Но, когда мы повторяли за священником клятвы, опять помянули кровь, что она едина в супругах, и моя подружка скривилась, а через мгновение понеслась в сторону.