— Не это ли стало причиной размолвки в вашей семье и побудило твоего отца жить среди индейцев?
— Он в то время уже вел торговлю с мускогами. У них с дядей Робертом в молодости было довольно выгодное партнерство. После смерти жены моего отца у них с дядей Робертом начались ссоры из-за леди Анны. Они сошлись на том, что отцу нужно уехать как можно дальше от Блэкхорн-Хилла. Он уехал в большую деревню Ковету, где женщина-метиска, отец которой дал ей образование, обучала детей мускогов читать и писать по-английски.
— Твоя мать?
— Ее зовут Чарити. — Искра тепла осветила его глаза. — Она излечила его от горя и одиночества. Они поженились, и отец привез ее в Саванну. — Девон снова помрачнел. — Это была ошибка.
— Колонисты не одобряют смешанные браки с индейцами, — сказала она тихо, понимая.
Он усмехнулся:
— Это очень мягко сказано. Мать моего сводного брата была из благородной старинной семьи в Виргинии. Родственники были в ужасе. И дядюшка Роберт тоже. Все относились к моей матери так, словно она была прокаженной. Не было никаких светских приглашений. А потом родился я. Сначала мои родители были счастливы, но когда они пытались нанять для меня учителей, никто не пожелал учить грязного метиса.
Барбара положила локоть на его руку.
— У тебя, должно быть, было печальное детство. Он пожал плечами, в своей обычной, небрежной манере.
— Мы часто навещали людей моей матери, когда я рос. Они приняли меня. Кроме того, у меня был кузен. Квинт. Мы с ним часто тайком встречались в имении его отца. Дядя Роберт не раз бил его за то, что он играл со мной. Когда стало очевидно, что я смогу сойти за белого с моими светлыми волосами, родители послали меня на север, в Филадельфию, чтобы закончить образование. Квинт уже учился там. Мы были близки с самого детства намного больше, чем с Эндрю. Квинт окончил университет, а я оказался не слишком прилежным учеником. Через пару лет я вернулся домой.
— Ты скучал по Джорджии?
— Да. Но, более того, здоровье отца ухудшилось, и я знал, как тяжело и одиноко было матери, окруженной белыми людьми, которые были вежливы только в случае крайней необходимости. К тому времени, когда я вернулся, отец влез в большие долги. Эндрю пытался взять торговлю и все дело отца в свои руки, но они не ладили между собой, и все пошло еще хуже. Потом отец умер, и Эндрю унаследовал все.
— В Джорджии майоратное[3] наследование, как и в Англии? — спросила она.
— Да. Мы с матерью всегда знали, что Эндрю достанется имение отца, но папа сделал несколько деловых инвестиций, чтобы обеспечить маму, и передал мне должность торговца короны.
— Это несправедливо, — сказала Барбара. — Боже, как я ненавижу эту проклятую систему всю свою жизнь. — Она глухо рассмеялась. — Несмотря на всю их болтовню о правах человека, колонисты также одержимы классовыми предрассудками и также лицемерны, как и английская аристократия.
Выражение его лица смягчилось.
— Осторожнее, ты так станешь революционеркой. И тогда как королевский рейнджер я должен буду застрелить тебя.
Они остановились. Тишина, нарушаемая лишь жужжанием насекомых и журчанием реки окутывала их. Глаза молодых людей встретились, и они, не отрываясь, долго смотрели друг на друга, боясь спугнуть очарование момента. Затем Барбара спросила:
— Нет ли чего-нибудь другого, что бы ты предпочел сделать, кроме как застрелить меня, Дев? — Она думала, что это прозвучит, как поддразнивающая колкость, но вышло почему-то совсем по-иному. «Я хочу, чтобы он поцеловал меня!»
«Ты же знаешь, что есть!» Его рука коснулась ее лица, погладив с нежнейшей лаской, когда его губы приблизились к ее губам.
— Это безумие, ваша светлость, — сказал он хрипло, прежде чем его рот захватил зовущую мягкость…
Барбару много раз целовали со времен ее выхода в свет и неумелые юнцы, и опытные мужчины. В большинстве случаев она находила это забавным, реже отталкивающим. Ничто не подготовило ее к этому захватывающему дух взрыву наслаждения, когда губы Девона коснулись ее губ. Затем он углубил поцелуй и притянул ее ближе к своей груди, обхватив рукой за талию. Барбара почувствовала, как прядь его золотых волос защекотала ей щеку. Ее пальцы коснулись этой пряди, затем прошли сквозь нее и погрузились в густую, жесткую массу волос, потянув Дева ниже.
Девон только попробовал коснуться языком ее сомкнутых губ, как она быстро раскрылась навстречу, приглашая войти в горячую сладость ее рта. Он почувствовал, как ее грудь прижалась к его груди, как их сердца застучали, словно галопом несущийся табун диких мустангов. И поцелуй их стал неистово страстным.
Резко хрустнула намеренно сломанная ветка. Прошло несколько мгновений, прежде чем этот нарушивший тишину звук проник в одурманенное сознание Девона. Усилием воли он оторвался от губ Барбары и огляделся, не выпуская ее из своих объятий, готовый защитить. Высокий Журавль стоял рядом с большим кипарисом, сдержанно прочищая горло и внимательно разглядывая стрекозу, порхающую над цветком.
Когда Девон прервал поцелуй, Барбара ощутила себя покинутой, ибо ее чувства требовали большего. Затем она догадалась, что он насторожен, оглянулась и увидела его дядю. Девон нежно отстранил ее от себя, она вспыхнула, словно школьница, которую застали целующейся с ее первым кавалером. Упрек, прочитанный ею в глазах Высокого Журавля, вызвал неожиданную вспышку гнева. Он, в племени которого разрешены добрачные связи, заставляет ее чувствовать себя виноватой?
— Я хотел бы поговорить со своим племянником наедине, если вы не возражаете, миледи, — сказал Высокий Журавль так вежливо, словно они находились в английской гостиной.
С пылающими щеками она подняла глаза на Девона. Тот, казалось, на секунду заколебался, но потом руки его опустились, и он кивнул ей:
— Пожалуйста, возвращайся в деревню. Я скоро приду.
Барбара расправила плечи и гордо прошествовала мимо Высокого Журавля, не оглянувшись.
— Она сердита на нас, — сказал Высокий Журавль.
Девон печально улыбнулся:
— Она сердита на меня, за то что отослал ее вот так. — Хотя он прекрасно знал, что скажет ему дядя, все же спросил: — О чем ты хочешь поговорить?
— Я уже несколько дней наблюдаю за тобой и Барбарой, и сердце мое в тревоге, — мрачно произнес пожилой человек. — Она не только белая женщина, но еще и титулованная английская дворянка. Ее семья никогда не позволит тебе жениться на ней.
— Я сомневаюсь, что Барбара согласилась бы выйти за меня замуж, даже если бы я попросил ее, — жестко ответил Девон. — Я прекрасно знаю, какая пропасть лежит между метисом и миром белых.
— И тем не менее ты позволяешь этому увлечению расти, с обеих сторон. Это может кончиться только болью, Золотой Орел Ни ты не сможешь жить в ее мире, ни она в твоем. Отправь ее туда, где ей должно быть. К рассвету я могу подготовить эскорт воинов.
— Нет, — слишком быстро ответил Девон. — Я сам отвезу ее к брату в Саванну через несколько дней. Я несу ответственность за ее пребывание здесь, к тому же она спасла мне жизнь. Я уже почти полностью оправился после ранения. Я знаю свой долг, дядя, и выполню его.
В течение следующих двух дней Девон избегал Барбару как только мог, оставляя с Перепелкой и ее дочерьми, в то время как сам он помогал нескольким мужчинам строить двухэтажный склад. Это была тяжелая работа, и Барбара боялась, как бы не открылась его рана, но он, казалось, становился все сильнее.
И днем, и ночью она оживляла в памяти волшебство того поцелуя, гадая что могло случиться, если бы Высокий Журавль не прервал их. Она знала, что Девон избегает ее из-за предостережений старика. Почему тот вмешивается в дела, которые его не касаются? Скоро настанет время уезжать в Саванну. Увидит ли она когда-нибудь Девона снова? Леди Барбара Карузерс была хорошо знакома с холодной реальностью. Она всегда знала, что в будущем ее ожидает брак, подобный браку ее родителей. У них с Монти есть дом, в конце концов. «Но почему я не могу позволить себе хотя бы несколько мгновений счастья?» Это несправедливо. Да, жизнь никогда не была справедлива к ней и к Деву.
Стоя на коленях в огороде и выдергивая сорняки, она наблюдала, как работает Дев, очищая молодые деревца от коры. Она решила, что хотя бы один раз урвет для себя немного счастья.
Когда в середине дня работа заканчивалась, большинство индейцев съедали свою пищу и отправлялись на игровое поле, но у Дева была привычка всегда купаться после работы Последние несколько дней Барбара наблюдала, как он отправляется к реке с мылом и чистой одеждой. Однажды она на расстоянии последовала за ним. Дев пошел далеко, вверх по течению реки к тому месту, где никто не мог помешать ему. Услышав, как он прыгнул в прохладную воду, она быстро скользнула в раскидистые ветви ивы и сбросила с себя одежду.
Русло реки в этом месте было тихим, таинственно окутанным плотным пологом из огромных деревьев Высокая болотистая трава образовывала плотную завесу у края воды. Барбара выбрала местечко сразу за изгибом реки и соскользнула в воду, где было неглубоко и она могла наскоро совершить свой туалет. Прохладная вода казалась божественной после изнурительного труда в огороде. В самом деле, она начинает привыкать к ежедневному купанию в реке, как мускогская девушка! Промыв свои длинные белокурые волосы, она отбросила их за спину и выбралась на берег. Наслаждаясь свежестью своего тела в теплых лучах полуденного солнца, она бесшумно прошлась по мшистому берегу к тому месту, где плавал Дев.
Барбара наблюдала, как он ловко разрезал собой поверхность реки, затем выплыл на отмель и встал по пояс в воде. Солнце ослепительно сверкало в его золотых волосах и на темно-бронзовой коже. Каждая капелька воды, казалось, блестела, словно серебро, на выпуклостях его мускулов. Несколько водяных бисеринок запуталось в завитках у него на груди. Как ей хотелось погрузить свои пальцы в эти влажные, спутанные волосы.
Он шел из воды медленно, глубоко задумавшись. На этот раз, когда его великолепное обнаженное тело приблизилось, она не отвела глаза, а, очарованная, залюбовалась его красотой и мужественностью. Ее глаза опустились с его груди ниже, вдоль густой дорожки волос, резко сужающейся на плоском,