– Не продадите ли вы мне пятьдесят фунтов муки? – спрашивал Брэк.
– У вас не хватит песку, чтобы заплатить мне за нее.
– Я дам вам двести.
Тот покачал головой.
– Триста! Триста пятьдесят!
Когда дошло до четырехсот, человек согласился и сказал:
– Пойдемте ко мне в хижину. Там вы отвесите песок.
Они пробрались к двери и вышли. Через несколько минут вернулся один Брэк.
Гардинг давал свидетельские показания, когда Смок увидел, что дверь отворилась и в щели показалось лицо человека, продававшего муку. Он подмигивал и делал какие-то знаки одному из золотоискателей. Наконец тот встал и пошел к двери.
– Куда ты, Сэм? – спросил Шэнк Вильсон.
– Я на минутку, – ответил Сэм. – У меня там дело.
Смоку разрешили задавать вопросы свидетелям. Начался перекрестный допрос. И вдруг все услышали визг собачьей упряжки и скрип полозьев по снегу. Кто-то из сидевших у двери выглянул наружу.
– Это Сэм и его компаньон, – сказал он. – Они помчались по направлению к Стюарту.
В течение полминуты никто не сказал ни слова. Все многозначительно переглядывались. Уголком глаза Смок видел, как Брэк, Люси и ее муж шептались между собой.
– Продолжай, – сказал Шэнк Вильсон Смоку. – Кончай поскорее допрос свидетелей. Ты хочешь доказать, что тот берег не был осмотрен. Свидетели этого не отрицают. Мы тоже. Но это и не понадобилось. Не было следов, которые вели бы к тому берегу.
– И все же на том берегу был человек! – настаивал Смок.
– Что ты нам очки втираешь. Нас не так много на Мак-Квещене, и мы всех знаем.
– Кто был тот человек, которого вы выгнали из лагеря две недели назад?
– Алонсо Мирамар, мексиканец. Но при чем тут этот вор?
– Ни при чем, если не считать того, что вы о нем ничего не знаете, господин судья.
– Он пошел вниз по реке, а не вверх.
– Почему вы так в этом уверены?
– Я видел, как он выходил из лагеря.
– И это все, что вам известно о нем?
– Нет, не все, молодой человек. Я знаю, все мы знаем, что у него было продовольствие на четыре дня, но не было ружья. Если он не добрался до поселка на Юконе, он давно погиб.
– Вы, должно быть, знаете и все ружья здесь? – спросил Смок.
Шэнк Вильсон рассердился.
– Ты так меня допрашиваешь, будто я обвиняемый, а ты судья. Следующий свидетель! Где француз Луи?
Луи вышел вперед. В эту минуту Люси открыла дверь.
– Куда вы? – строго спросил судья.
– Я не обязана торчать здесь, – вызывающе ответила женщина. – Во-первых, вы меня лишили голоса, а во‐вторых, тут слишком душно.
Через несколько минут вышел и ее муж. Судья заметил это, только когда закрылась дверь.
– Кто это вышел? – перебил он Пьера.
– Билл Пибоди, – ответил кто-то. – Он сказал, что ему надо спросить о чем-то жену и что он сейчас вернется.
Вместо Билла вернулась Люси, сняла шубу и села возле печки.
– Я полагаю, что нам незачем допрашивать остальных, – сказал Вильсон, выслушав Пьера. – Все они говорят одно и то же. Соренсон, сходи приведи Билла Пибоди. Сейчас будем голосовать. А теперь, незнакомец, встань и попробуй оправдаться. А мы, чтобы не терять времени, пустим по рукам оба ружья, патроны и обе пули.
Смок объяснил, как он попал в этот край, но в том месте рассказа, когда он начал описывать, как в него выстрелили из засады и как он выбрался на берег, его перебил Шэнк Вильсон:
– Зачем все эти россказни? Ведь мы только время теряем. Ты лжешь, чтобы избавить свою шею от петли, и это, конечно, твое право, но мы не желаем слушать вздор. Ружье, патроны и пуля, убившая Джо Кинэда, свидетельствуют против тебя. Что там такое? Откройте дверь!
Мороз густым клубом пара ворвался в комнату. Сквозь открытую дверь донесся затихающий вдали собачий лай.
– Это Соренсон и Пибоди, – сказал кто-то. – Они гонят собак вниз по реке.
– Какого черта… – начал было Шэнк Вильсон, но взглянул на Люси и застыл с открытым ртом. – Может, вы, миссис Пибоди, объясните нам, в чем тут дело?
Она покачала головой и сжала губы. Тогда неприязненный взгляд судьи остановился на Брэке.
– Может, вам будет угодно сделать какие-нибудь разъяснения? Я видел, как вы перешептывались с миссис Пибоди.
Все взгляды обратились в сторону Брэка. Тот смутился.
– Он шептался и с Сэмом, – сказал кто-то.
– Послушайте, мистер Брэк, – продолжал Шэнк Вильсон. – Вы прервали заседание и теперь должны объяснить нам, в чем дело. О чем вы там шушукались?
Брэк робко кашлянул и ответил:
– Я хотел купить немного продовольствия.
– На что?
– Как на что? На золотой песок, конечно.
– Где вы его достали?
Брэк промолчал.
– Он промышлял недалеко отсюда, в верховьях Стюарта, – сказал один из золотоискателей. – На прошлой неделе я охотился неподалеку от его стоянки. Он держался как-то странно.
– Этот песок я нашел не там, – сказал Брэк. – Там я разрабатывал проект одного гидравлического сооружения.
– Подайте сюда ваш мешок, – приказал Вильсон.
– Да я нашел этот песок не здесь.
– Все равно! Мы хотим посмотреть.
Брэк притворился, будто не хочет показывать золото. Но он всюду видел угрожающие взоры. Нехотя он сунул руку в карман куртки и вынул жестянку. При этом он брякнул ею обо что-то твердое.
– Вытаскивайте все! – заорал Вильсон.
И Брэк вытащил огромный самородок необычайной желтизны. Таких самородков никто из присутствующих и не видывал.
Шэнк Вильсон ахнул. Человек шесть кинулись к дверям. Они долго толкались и ругались, прежде чем им удалось выйти на улицу. Судья вытряхнул содержимое жестянки на стол, и, увидев самородки, еще человек шесть бросились к выходу.
– Куда вы? – спросил Эли Гардинг, видя, что Шэнк Вильсон тоже собирается уходить.
– За собаками, конечно.
– Да ведь вы хотели повесить его!
– Успеется! Он подождет, пока мы вернемся. Заседание откладывается. Нельзя терять времени.
Гардинг колебался. Он свирепо посмотрел на Смока, на Пьера, который с порога делал знаки Луи, потом на самородок, лежавший на столе, и тоже решил пойти с остальными.
– Не советую тебе удирать, – сказал он Смоку. – Впрочем, я думаю воспользоваться твоими собаками.
– Что это? Снова нелепая скачка за золотом? – ворчливо спросил слепой старик, когда раздался лай собак и скрип нарт.
– Я никогда в жизни не видела такого золота, – сказала Люси. – Потрогай его, старик.
Она протянула ему самородок. Но золото не интересовало его.
– У нас тут была чудная охота за пушным зверем, пока сюда не явились эти проклятые золотоискатели.
Открылась дверь, и вошел Брэк.
– Все обстоит прекрасно, – сказал он. – Кроме нас четверых, во всем лагере не осталось ни одного человека. До моей стоянки на Стюарте – сорок миль. Они вернутся не раньше чем через пять-шесть дней. Но вам, Смок, надо поскорее улепетывать отсюда.
Брэк достал охотничий нож, перерезал веревки, связывающие его друга, и взглянул на женщину.
– Надеюсь, вы не протестуете? – сказал он с подчеркнутой вежливостью.
– Если вы собираетесь стрелять, – сказал слепой, – переведите меня раньше в другую хижину.
– Со мной вы можете не считаться, – сказала Люси. – Если я не гожусь на то, чтобы повесить человека, я не гожусь и на то, чтобы сторожить его.
Смок встал, потирая затекшие руки.
– Я уже все для вас приготовил, – сказал Брэк. – На десять дней продовольствия, одеяло, спички, табак, топор и ружье.
– Бегите, – сказала Люси. – Держитесь холмов, незнакомец. Постарайтесь с Божьей помощью перебраться через них как можно скорее.
– Прежде чем ехать, я хочу поесть, – сказал Смок, – и поеду я не вверх по Мак-Квещену, а вниз. Я хотел бы, чтобы вы поехали со мной, Брэк. Мы должны найти настоящего убийцу.
– Советую вам ехать вниз до Стюарта, а оттуда пробираться к Юкону, – возразил Брэк. – Когда эти головорезы вернутся, осмотрев мое гидравлическое сооружение, они будут злы, как волки.
Смок улыбнулся и покачал головой:
– Нет, Брэк, я не могу оставить эти места. Меня слишком многое здесь держит. Хотите верьте, хотите нет, но я должен вам сказать, что я нашел Нежданное озеро. Это золото я вывез оттуда. Кроме того, я хочу, чтобы мне вернули моих собак. Я знаю, что говорю: на той стороне реки прячется какой-то человек. Он выпустил в меня чуть ли не всю свою обойму.
Спустя полчаса Смок, евший жареную оленину и пивший кофе, вдруг поставил на стол свою чашку и прислушался. Он первый услышал какие-то подозрительные звуки. Люси открыла дверь.
– Здорово, Спайк. Здорово, Методи! – приветствовала она двух заиндевевших мужчин, склонившихся над чем-то лежащим на санях.
– Мы вернулись с верхней стоянки, – сказал один из них. Они осторожно внесли какой-то длинный предмет, завернутый в меха. – Вот что мы нашли по дороге. Он, верно, уж совсем замерз.
– Положите его на нары, – сказала Люси.
Она наклонилась и откинула мех, открыв темное, местами обмороженное лицо, на котором выделялись большие черные немигающие глаза. Кожа туго обтягивала его.
– Да ведь это Алонсо! – воскликнула она. – Несчастный, он умирает с голоду.
– Вот он, человек с того берега, – вполголоса сказал Смок Брэку.
– Когда мы нашли его, – говорил один из новоприбывших, – он ел сырую муку и мороженую свинину. Он набрел на тайник, который устроил, верно, Гардинг. Он бился и кричал в наших руках, как пойманный ястреб. Посмотрите на него. Он высох от голода и замерз. Того и гляди умрет.
Через полчаса, когда лицо умершего снова покрыли мехом, Смок повернулся к Люси.
– Если это вас не затруднит, миссис Пибоди, я бы попросил вас зажарить мне еще кусок оленины. Сделайте его потолще и не слишком прожаривайте.
Гонки
– Так, так! Наряжаешься.
Малыш с притворным неодобрением оглядывал товарища, а Смок сердился, тщетно стараясь расправить набегающие складки на только что надетых брюках.