— Да уж получше тебя — моей морды нет в списках Интерпола.
— Чего ты привязался со своим Интерполом? Зато я не связываюсь с истеричными, неуравновешенными суками и род не позорю! — раз играем без правил, то и ты получи по больному месту.
— Ага, мне всего лишь подсунули имбецилку, которая даже на детской площадке неприятности отыщет!
— Откуда я могла знать, где твоя бывшая шляется?
— А тебе не нужно знать, ты всего лишь детей не должна была отпускать!
— Не надо валить с больной головы на здоровую. Сам на этой выдре женился, сам и расхлебывай.
— Женился я только на одной выдре — на тебе.
— А ты у нас зато товар первый сорт. То-то Джеймс мне голову полдня морочил, чтоб за такого красавца замуж выдать! По блату, видать.
— А он мне давно уже отомстить хотел. И должен сказать, что способ дедуля выбрал отменный. Врагу не пожелаешь!
— Мне он, по ходу, отомстил намного сильнее, да еще и обещание какое-то стребовал. Я-то чем так допекла?
— Ну, тебе лучше знать… Постой-ка… — опешил муженек. — Ты ему бэлофт дала, что ли?
— Ничего я не давала, — чего он тему меняет? Только во вкус вошла! — Я вообще не знаю, что такое бэлофт.
— Бэлофт — обещание, данное главе рода о том, что выполнишь любой его приказ.
— Эм… ну, это так не звучало… но похоже…
Рок еще некоторое время неверяще всматривался в мое лицо, а потом принялся хохотать. А у меня будто змеи по телу поползли, настолько мстительно и едко звучал его смех.
— Ну ты и дура! — просветил меня благоверный, немного успокоившись. — Просто клиническая. Тебя в палату мер и весов отправить надо, как эталон дурости.
— Долго еще обзываться будешь или объяснишь, в чем дело? — ледяным тоном поинтересовалась я.
— Объясню, дорогая, — Рок присел на кровать, бросив полотенце на тумбочку. — Если вкратце, то ты дала нерушимую клятву главе рода и должна будешь выполнить любое его требование, невзирая на собственные интересы.
— Ну и что? Подумаешь, клятва… Знаешь, сколько раз я маме обещала руки перед едой мыть? — небрежно отмахнулась я.
— Ты не понимаешь, — недовольно поморщился Рок. — Клятва обязательна к исполнению. Если откажешься, то будешь изгнана из рода.
— Тоже мне, беда. Я же не кретянка и плевала с высокой башни…
— А также объявлена вне закона, и любой кретянин посчитает долгом чести тебя грохнуть, — перебил меня муженек.
Опа, так мы не договаривались… Твою ж мать! На что меня старый хрыч подписал-то?
— Совсем-совсем грохнуть?
— Нет, по частям, — язвительно отозвался Рок, довольно откинувшись на спинку кровати.
Угу, ему переживать точно нечего: нет жены — нет проблемы. Стоп, чего это я распсиховалась? Всего-то и нужно обещание исполнить. Прорвемся! Никто не говорил, что это что-то страшное будет! Может, что-то по типу фантов — прокукарекать, например, из-под стола, или поцеловать кого противного… Или жениться… Что-то мне это напоминает…
— Ха, и ты меня еще дурой называешь? А сам на том же прокололся! — я обличительно ткнула пальцем ему в грудь.
— Прокололся, — согласился Рок. — Но у меня причина серьезная была, а тебя просто развели на пустом месте.
— Да ты… — я задохнулась от возмущения. Но крыть было нечем, оставалось лишь кусать локти и обижено сопеть. Рок развалился на кровати и, сложив руки на груди, с неприкрытой насмешкой наблюдал за моими метаниями. Еще и морду такую довольную скорчил, словно кирпича просит. — А чему ты радуешься?
— А что мне, поплакать над твоей горькой судьбинушкой?
— Моя, как ты выразился, судьбинушка, тесно связана с твоей. А как ты думаешь, какое требование выставит Джеймс, если узнает, что мы намереваемся развестись? — ах, ничто так не радует душу, как вид сползающей с его лица ухмылки. Даже собственные проблемы отступают перед подобным зрелищем.
— Значит, не надо, чтобы он узнал, — с нажимом посоветовал Рок, угрожающе перебирая пальцами.
— Расслабься. Меня саму не прельщает мысль наблюдать твою физиономию до конца жизни.
— Ну, хоть в этом мы сходимся, — почти мирно пробурчал муженек, поднимаясь на ноги и заправляя рубашку.
Я устало присела на пуф у трюмо и рассеянно наблюдала за ним в зеркале. Отступившая во время нашей ссоры сонливость накатила с новой силой. Глаза закрывались, а от зевоты выворачивало челюсть.
— Ты куда-то собрался?
— Угу, пройдусь… К Брэду заскочу… — остановившись за моей спиной, отозвался Рок и провел пятерней по голове, взъерошивая волосы.
— Ясно, — я обессилено подперла подборок рукой, почти уткнувшись носом в зеркало. Неужели этот сумасшедший денек уже заканчивается? Ведь я планировала сегодня лишь отдохнуть в свое удовольствие без ребятишек, мужа и прочих родственников. А не устраивать забег с препятствиями на выживание. Рок одернул одежду, рассматривая себя со всех сторон.
Ага, к Брэду он собрался! Ну как же! Брился на ночь тоже исключительно для своего дружка? Хм… А может, эта искренняя и нежная дружба неспроста?
— Что за история с синяками? Мне Шерон весь мозг вынесла! — потребовал ответа супруг, потянув мое запястье вверх и рассматривая характерные лиловые следы.
— Блин, Рок. Она сама чего-то понапридумывала! — снова звучит, как оправдание, а я ведь ничего предосудительного не совершила. — Я ей, честное слово, ничего не говорила, тем более будто бы это ты сделал.
— Так что произошло? — лениво поинтересовался он, машинально поглаживая пальцем синяки, словно пытаясь стереть. Моя бледная кожа с просвечивающими дорожками вен казалась болезненно-синей под бронзовыми пальцами Рока.
— Да наркоша какой-то в баре пристал! Наверно, на дозу не хватило.
— Понятно… — Рок пренебрежительно оттолкнул мою руку. — Ты следующий раз проси своих любовников аккуратнее быть.
— Не поняла… Что за наезды?
— Не трудись. Я в комнате охраны вволю насмотрелся на ваши с дриташцем обжимания. — Да что ж такое? Когда вру — все ведутся, а когда чистую правду говорю — не верят.
— Ревнуешь? — насмешливо фыркнула я.
— Шутишь? Я пока головой не бился.
— Уверен? — Рок только хмыкнул в ответ, пряча солнцезащитные очки в карман. — Дорогой, ты идиот? — от приторности моего голоса сводило скулы. — Ночь на улице. Зачем тебе очки?
— Утром понадобятся, — самодовольно пояснил он, ослепительно и развратно ухмыльнувшись. Последний раз взъерошил ежик на голове и вышел из комнаты.
— Катись уже.
Да уж, такого кобеля ничем не исправить! Впрочем, мне же лучше — кровать будет в моем единоличном распоряжении!
Блин, я же сменной одежды никакой на завтра не взяла. Ни ночнушки, ни белья… Обратиться к Шерон за помощью? О! А что за чемодан тут валяется? Точно, Рок же брал часть своих вещей! Рубашкой для меня может и пожертвовать… Замену ночнушке я нашла… плюс устрою мелкую постирушку перед сном и завтра буду свежа и красива!
Пленительный аромат женщины защекотал ноздри и сработал лучше любого будильника. Организм проснулся еще раньше сознания и уже недвусмысленно сигнализировал о своих потребностях. Я повернул голову, зарываясь в шелковистые, пахнущие цветочным шампунем волосы на макушке. М-м-м, хорошо. Не знаю, кто ты, но ты мне определенно нравишься. Во сне я обвил хрупкое и мягкое женское тело своим и практически распластался сверху, прижимая ее к кровати. Удачная позиция! Рука скользнула по бархатистым ягодицам, восхищаясь упругими окружностями, и пальцы нежно сжались в непроизвольной ласке. Женщина, не просыпаясь, мурлыкнула что-то одобрительное и обольстительно изогнулась подо мной. Ее томное движение отозвалось новой волной возбуждения, ударившей в голову не хуже бутылки выдержанного коньяка. Аж в глазах потемнело! Крошка моя сладкая, что ты творишь? Я же не железный! Надо срочно ее будить!
Я пробежал пальцами по крутому изгибу талии и переместил руку на живот, прижимая ее теснее к своему напряженному телу. Ух, она без белья! Замечательно! Так-с, только что-то мне мешает. Я нехотя приоткрыл правый глаз, чтобы понять, как устранить препятствие. Рубашка… моя… ну, это мелочи… всего пара пуговок.
Что-то не так… Я в другой рубашке вчера был, а эта лежала в сумке на самом дне. Я открыл второй глаз, огляделся и попытался сложить факты. Данному процессу ощутимо мешал организм, настойчиво требующий не отвлекаться от процесса, и нарастающая головная боль, сверлившая виски. Моя рубашка, знакомая комната и маленькая фигурка со встрепанной каштановой шевелюрой, зарывшаяся лицом в подушку. Твою ж мать! Лоб покрылся холодным потом, и внутренности свело от мерзкого предчувствия. Хотя какого, мать вашу, предчувствия! Твердой уверенности в том, с кем я оказался в постели!
Черт! Черт! Черт! Дебил тупорылый! Я как можно осторожней, стараясь не делать резких движений, оторвал руку от ее тела и откатился на другой край кровати, потянув за собой покрывало. Кара протестующе забормотала и потянулась за убежавшим одеялом. Я поспешно укрыл дремлющую девушку. Тш-ш-ш… только спи… не просыпайся… не надо… пожалуйста… Она недовольно застонала и закуклилась в покрывало, сворачиваясь клубочком.
И кто мне объяснит, почему от этого сонного стона мне захотелось вернуться в постель и согреть ее своим телом… и не только согреть? Уф-ф-ф, хотя да. Все логично. Организм не собирался сдавать позиции, а возбуждение так никуда и не делось. Черт! Ничего, холодный душ мне поможет… или хм… ручной способ.
Когда я вышел из душа, Кара еще спала, тихонько посапывая. Интересно, почему она без белья? Я же точно помню, что между нами ничего не было. Картина вчерашнего вечера, несмотря на перебор со спиртным, сохранилась в памяти полностью, без тревожных провалов. Сперва мы с Брэдом пили пиво в любимом спорт-баре, потом я агитировал его завалиться в клуб поблизости, но он наотрез отказался и отправился домой в тоске о недоступной Элизабет. Дальше я кадрил в клубе парочку разбитных красоток, но те, заметив у меня брачную татуировку, только раскрутили на порцию коктейлей и умчались к свободным и более молодым претендентам. Вернулся домой и лег спать. Все! Точно все? Точно! Ну, еще подвинул Кару, а то она чуть ли не поперек кровати раскинулась, лег, уснул, проснулся уже в обнимку.