В голосе проскользнуло рычание, и Карина сразу же настороженно подобралась и села на самом краю кровати, видимо, почувствовав, что шутки закончились.
— Нет! Не беременна, — она демонстративно сложила руки на коленях, корча пай-девочку.
— Уверена?
— Абсолютно, — она потянула вверх рукав свитера и повернула левую руку так, чтобы на внутреннюю поверхность локтя падал свет. — Видишь?
— Что? — я подошел ближе, но ничего необычного на предъявленной конечности не обнаружил.
— Имплантант.
— Нет.
— А он есть, — скорчила глубокомысленую рожицу она, — Контрацептива на пять лет хватает, так что мне еще… м-м-м… годика три можно ни о чем не волноваться.
— Ну, что же… Похвально, — одобрил я, наконец, успокоившись.
— Хм… Я ж не совсем дура, в отличие от некоторых, — саркастично хмыкнув, кинула камень в мой огород Карина и принялась ощупывать руку. — Странно… Вроде где-то здесь вшивали.
Ее движения стали дерганными, а по лицу разлилась бледность.
— Рок… я его нащупать не могу… — севшим голосом сообщила Карина. — Его в больнице не могли вынуть, пока я в коме лежала? Правда?
Эпитетов у меня не осталось. По крайней мере, таких, которые можно озвучить в присутствии женщины. Поэтому я бросился к Каре и, отпихнув ее пальцы, принялся сам прощупывать кожу.
— Какой он на ощупь?
— Как таблетка по форме… Сантиметр в диаметре, не больше… — жалобно пролепетала женушка.
Найдись! Ну, пожалуйста, найдись!
Рок далеко не ласково обследовал мою трясущуюся от страха руку, чуть не выдернув ее из сустава.
— Оно? — его пальцы застыли чуть выше сгиба локтя.
— Дай попробую… — небольшое уплотнение действительно чувствовалось, но только при сильном надавливании. — Фу-у-ух! Оно!
Расплывшись в дебильно-радостной ухмылке, я признательно посмотрела на Рока. У него с лица постепенно сходила мертвенная бледность, на щеках выступали алые пятна, а глаза опасно сощурились. Упс, кажись, таки довела мужика до ручки… Как бы смыться незаметно? По-пластунски, может?
Чем бы его отвлечь? К счастью, мой взгляд упал на экран включенного ноута на тумбочке у кровати. Наверно, Рок что-то делал перед тем, как я пришла. Вверху списка новых сообщений призывно подсвечивалось видео-письмо с темой «От Лэнса и Дженни». Вот оно — мое спасение!
— Ой, ты от детей письмо получил? — торопливо спросила я, надеясь, что родительские чувства заставят его смягчиться. Да и новости с Крета узнать было совсем не лишним. — Кстати, от Картера вестей нет?
— Нет, ничего. Но вот Дженни тебе привет передавала, — муженек, вопреки моим надеждам, еще больше нахмурился и коснулся экрана, открывая сообщение.
Лэнс и Дженни сидели рядышком на диванчике. Тихий голос Шерон за кадром еще давал какие-то наставления, и мальчонка смотрел на тетку поверх камеры, а девочка принялась улыбаться и махать нам ладошкой.
— Папа, это мы! Мама Карина! Когда вы вернетесь? — громко огласила она, заработав недовольный тычок локтем от брата.
— Привет, — как обычно сдержано поздоровался Лэнс. — Мы решили сообщение послать… Ну, чтоб вы знали, что все хорошо.
Ух, какие они лапоньки все-таки! От умиления губы непроизвольно разъезжались в улыбке. Вот уж не думала, что соскучусь по этим сорванцам.
Запись оказалась короткой, всего пара минут. Лэнс успел поведать, что он упражняется с дедом и готовится к школе. В общем, воплощенная серьезность. Дженни же перебила брата и влезла с жалобой, что Элизабет вместо нунчаков купила ей куклу, и потребовала, чтобы любимый папочка привез ей нунчаки в подарок. При этом с ангельским личиком махала ресничками, словно заправская кокетка.
— Ничего не хочешь объяснить? — вкрадчиво спросил Рок, когда запись закончилась.
— О чем? — искренне не поняла я.
— О том, почему моя дочь недовольна куклой и требует нунчаки.
— А я откуда знаю? Может, кукла страшная? М-м-м… Нунчаки — это такие палки? Да?
— Ага.
Хоть убейте, не понимаю, какие претензии ко мне… Что-то не вижу я логической связи между собой и этими палками.
— Ты не строй из себя оскорбленную добродетель, — с нотками презрения в голосе проворчал супруг. — Дженни только тем и занимается, что колошматит своего кузена и лепит из скотча бронекостюмы для кукол, аргументируя свое поведение тем, что ты ей так советовала.
— Неправда!
— И почему я тебе не верю?
— Ну… Я просто ей сказала давать сдачи, чтобы мальчишки ее не обижали… Только и всего. Ну что ты так смотришь? Все родители такое советуют!
— Маленьким девочкам? — саркастично уточнил Рок.
— А какая разница? Девочкам, мальчикам… Всем! И вообще! Не вали все на меня, это, может, твои гены проявляются!
— Это бесполезно! — махнул на меня рукой кретянин, покачав головой.
М-да, мутантская логика — вещь загадочная. Девочки что, по их порядкам, терпеть должны или сразу бежать ябедничать?
Ноут пронзительно запиликал, заставив меня вздрогнуть, и высветил подтверждение перевода от банка.
— Ты что-то покупал? — без особого интереса спросила я. Просто чтоб перевести тему.
— Нет, вернул деду долг, — небрежно ответил Рок, но, заметив, что я не врубилась, разъяснил: — Одалживал на тот случай, если выкуп придется платить, да все руки не доходили назад отправить.
— А, ясно.
— Еще гарры нужно как-нибудь безопасно переправить. А то Брэд там, наверно, с ума сходит…
— О! А ты что, за собой и гарры еще таскал? — непритворно удивилась я. Честно говоря, я считала, что Рок деньгами собирался откупиться, а не самим препаратом.
— Ну да. А что?
— Просто удивлена. Это ж какие деньжищи! А если украдут?
— Вот поэтому я и думаю, как переслать их обратно… Страховку, наверно, нужно будет покупать.
— М-да, лучше перебдеть. Лекарство ценное…
Лекарство… Препарат, который конченых наркоманов с того света вытягивает… Вожделенная панацея современной медицины… Настолько дорогая и редкая, что мне и не снилось…
— Карина? — озабочено наклонил голову Рок. — Что-то случилось?
— Нет, все хорошо, — я поднялась на ноги. Тело, будто деревянное, не желало слушаться. — Поздно уже… Спать пойду…
— Ладно… — согласился он, недоуменно дернув уголком рта.
А если купить? Продаст по блату? Всего одну дозу… ма-а-ленькую…
Нет. У меня никаких сбережений нет… Занять у родителей? Или кредит?
— Слушай… А эти гарры… они сильно дорогие?
— Мы покупали по 150 за один экземпляр. Но у нас спецзаказ был. А так по 300–350…
— 350 чего? — выдавила я.
— Тысяч, разумеется, — откликнулся Рок, насмешливо фыркнув. — А почему ты интересуешься?
— Да так.
Капец. Не, таких денег я точно не соберу… Разве что банк ограбить.
Я не сразу заметила, что иду по направлению к ванной, а не к выходу. И еще пару секунд тупо разглядывала умывальник с унитазом на месте коридора.
— Хм… заблудилась, — нервно хмыкнула я, не узнав свой каркающий голос, и развернулась к входной двери.
Господи, я так хочу жить, а не доживать в виде овоща! Приступы ведь не прекращаются…
А если попросить? Ух, вот я дура! Кто ж за просто так отдаст? Я бы не отдала.
Хотя, что я теряю? Ну, кроме гордости, конечно.
Нет, не буду позориться… Все равно же откажет… Угу, буду сумасшедшей, но гордой.
Черт!
Я прислонилась лбом к холодной поверхности двери, не решаясь нажать на ручку… Казалось, выйду — и потеряю последний шанс на исцеление… Но на ум не приходило ни единого слова, способного повернуть колесо фортуны в мою сторону…
Давить на жалость? Нет.
Остатки самоуважения не позволяли разрыдаться и бухнуться на колени, вымаливая дозу. Хотя чувство самосохранения надсадно вопило, что не время перебирать методами.
И у меня нет уверенности, как долго я смогу пестовать самолюбие… До следующего приступа? А это, если следовать тенденции, до завтрашнего вечера…
Стоп. Рок говорил, что собирается отправить гарры обратно на Крет.
Да пошла эта гордость! Я жить хочу!
Рок все еще стоял по центру каюты и, нахмурившись, наблюдал за моими метаниями.
Как сказать? Все слова куда-то разбежались и спрятались.
— Что случилось? — требовательно спросил супруг, прервав затянувшуюся паузу.
— Дай мне гарры… Пожалуйста… — резко выдохнула я.
— Не понял, — опешил мужчина.
— Одну дозу… Я тебе заплачу. Честно!
— Кара, объясни толком!
— Чуть-чуть, пожалуйста. А деньги я найду… Хочешь, я тебе свою долю отдам от «химеры»? Или потом частями выплачу, — в бешеном темпе тарабанила я, не в силах остановиться.
— Зачем?
— Ну, пожалуйста-а-а, — Черт! Я себя за этот умоляющий тон точно возненавижу.
— Прекратила истерику! — резко рявкнул Рок и, шагнув навстречу, легко встряхнул меня за плечи.
Но я должна сказать… чтобы он понял…
— Тихо! — меня крепко прижали к груди, заставив заткнуться. — Сейчас сядешь, выпьешь воды и тогда расскажешь. Хорошо? Просто кивни, если поняла.
Мою сбивчивую историю Рок выслушал с непроницаемым лицом. По завершению он откинулся на спинку стула, стоящего напротив кровати, на которую усадил меня, и прикрыл глаза.
— Я правильно понял: у тебя большая вероятность оказаться в психушке уже спустя месяц?
— Ага, а может, и раньше.
— И интервалы между приступами не удлиняются?
— Нет… Возможно, даже уменьшаются. Мне кажется, я не все из них помню…
— Сегодня, когда ты перед ложками зависла, это был приступ?
— Да, — я прихватила зубами нижнюю губу и зашипела от боли, попав на ранку. И когда я успела ее прокусить?
— Зашибись! То есть у меня отчетливая перспектива, что ты в трезвом уме и твердой памяти до бракоразводного процесса не дотянешь?
— Да, получается, так, — кивнула я, уповая на то, что этот факт и сыграет решающую роль. — Так ты дашь мне дозу?
— Нет.
В глазах потемнело. Значит, зря унижалась… Рок еще что-то говорил, но я не слышала — в ушах шумело.