– Оноре де Бальзак был влюблён в женщину старше себя, – авторитетно заявил один знаток.
– Да что там Бальзак! Наша Алла Пугачёва меняет своих молодых бой-френдов чаще всех в стране. Её примеру последовала Надежда Бабкина!
– Самая красивая пара двадцатого столетия – Рудольф Нуриев и Марго Фонтейн, – вставил какой-то ценитель изящного искусства.
– В Голливуде стремительно развивается мода на молоденьких любовников. Хочешь, оглашу список блистательных дам, которые питаются «молодой кровью»? – появилось предложение.
– Хочу! – плотоядно заявила Лиля.
– Деми Мур состоит в счастливом браке с Эштоном Катчером. Разница в возрасте – 16 лет. Кемерон Диас и Джастин Тимберлейк. Халли Бэрри и Гэбриэл Обри. Мадонна и Хесус Лутц. Та же Мадонна и Гай Ритчи. Как тебе список?
– Шикарный! Эти дамы знают толк в жизни! Кстати, мой парень – теннисист. Вдруг станет известным, и наши имена тоже прославятся?
– Шутишь?
– В каждой шутке лишь доля шутки! – парировала Лиля.
– Неужели всё так серьёзно? Уже строишь планы на будущее? – спрашивали её.
– Нет, я не люблю намечать далеко идущие планы. Я наслаждаюсь настоящим. Всё, пошла спать! Вы меня поддержали. Чмоки всех в щёки! – написала она на прощание.
Лиля действительно не имела привычки загадывать и предвещать события. С будущим, как и с прошлым, надо быть осторожнее. Если былое уже не изменить, то у грядущего есть одна особенность: стоит только пристально в него заглянуть, как оно уже начинает меняться. И порой не в лучшую сторону. Так стоило ли заигрывать с судьбой?
Глава 9Щекотливая ситуация
Звонок Суровцева раздался посреди рабочей суеты.
– Здравствуйте, Лилия Ильинична!
– Здравствуйте, Вениамин Петрович! Рада вас слышать, – учтиво ответила Лилия.
– Мне приятно, что вы опять здоровы, и ваш голос струится, как прежде. Он у вас очень красивый, как и вы сама, – неожиданно выдал Суровцев.
– Ну, что вы, Вениамин Петрович, вы мне льстите! – притворно смутилась Лиля. На самом деле его комплименты её не радовали. Его слова неприятно тревожили и настораживали.
– Да, льщу, Лилечка, потому что хочу пригласить вас на ужин, и очень надеюсь, что вы не откажете. Вы мне обещали, – заявил Суровцев. – Куда подъехать, где вас забрать? Где вы? В офисе или дома?
– У-у, Вениамин Петрович, вам не удастся за мной галантно поухаживать! – рассмеялась Лиля.
– Это почему же? – насторожился Суровцев.
– Я в Текстильщиках, на репетиции. И пока вы сюда ко мне доберётесь сквозь все заторы, а потом мы будем вместе долго прорываться в центр, то наш приятный вечер превратится в сущий кошмар. Тут, на пересечении Волгоградского проспекта и Люблинской улицы, самые выдающиеся пробки Москвы! – рассмеялась Лиля.
– Так как же быть? – огорчился Суровцев.
– Не будем церемониться, Вениамин Петрович, мы с вами взрослые люди, – непосредственно заявила Лиля.
– Называйте ресторан, точный адрес, время, и я сама явлюсь прямо в зал, к накрытому столу. А уж как я доберусь – это моё дело.
Договорившись о встрече с Суровцевым, Лиля задумалась. Мысли понеслись телеграфной строкой. «Так, значит, его каприз не прошёл, и он по-прежнему жаждет свидания со мной! Что же ему надо? Порисоваться крутизной, произвести впечатление, потешить самолюбие? Обсудить неожиданные изменения в бюджете праздника или просто пофлиртовать с симпатичной бабой? И если получится – перепихнуться? Или всё вместе?» – зло и цинично подумала она. – «Бюджет – это не ко мне. Циферки пусть Зинка считает. Я и вникать не хочу. Расплачиваться за сложносочинённый ужин сексом я не стану, не на ту напал. А крутизна мне по фигу. Фиолетово, как теперь говорится. Однако надо поставить в известность Зинку!»
Зинаида работала в офисе с бумагами, и на телефоне, занималась всякой обязательной нудятиной, а Лиля предавалась творчеству, трудилась с Валерой в КЦ «Москвич», превращая простых студентов в обаятельных аниматоров. Далее аниматоры должны были на один майский вечер стать венецианцами и закружить в карнавальном ритме всех гостей.
– Зина, Суровцев пригласил меня отужинать в ресторане, – устало сообщила Лиля.
– Отлично! – легко одобрила Зина. – Я на тебя надеюсь, Лилёк! Доверяю тебе ценного клиента! Держи марку и присмотрись к нему. Хороший мужик! Расскажешь потом!
– Расскажу, куда ж я денусь, – недовольно проворчала Лиля и на этом завершила разговор.
Она погримасничала перед зеркалом, разминая лицевые и глазные мышцы. Лиля не успевала заехать домой, и потому ей пришлось освежаться с помощью влажных салфеток и спрея с термальной водой, наскоро поправлять причёску, подводить брови. Завершив нехитрый туалет, она иронично скомандовала сама себе: «Ну, что! Глаза ожили. Руки ухожены. Грим деликатный, без излишеств. Будто бы всё в порядке. Вперёд, к покорению новых вершин!»
«Хороший мужик» ждал её за сервированным столом. При появлении Лили официант зажёг свечи, а Суровцев галантно привстал. Он заметно волновался, и это позабавило Лилю. «Хороша парочка! – усмехнулась она про себя. – Кавалер в романтическом беспокойстве, а дама – в драматичном ожидании».
– Не могу решить без вас – какое вино заказать. Посмотрите винную карту? И что вам по душе – мясо, рыба? – спросил Суровцев.
– Хорошо прожаренный кусок мяса, сочный говяжий стейк, – Лиля приветливо улыбнулась и доверительно добавила: – Как спортсмену после тренировки…. А вина красного, полусухого. Карту смотреть не буду. Пусть молодой человек сам порекомендует.
Суровцев повеселел, просиял. Лиля видела, как он напряжённо ловил каждое её слово, отслеживал движения, словно искал подтекст или опасался подвоха. «Не очень-то он ловок с дамами!», – подметила она. Пришлось самой разрядить обстановку, задать дружелюбный тон, затеять непринуждённый разговор, рассказав о мелких курьёзах в работе с юными артистами. У неё имелись беспроигрышные заготовки для таких критических ситуаций.
– А почему вы проводите репетиции в этом старом здании в Текстильщиках? – спросил Суровцев, выслушав её. – Мне кажется, такие бетонные коробки отжили своё. Неудобно работать!
– Не скажите! С виду бетонная коробка, но внутри много чего имеется для нашей работы и вдохновения, – возразила Лиля. – Просто терем-теремок! Не поверите – мне нравится, я там как рыба в воде! Современные бизнес-центры однотипны, безлики, бездушны и безумно дороги. За каждый квадратный метр надо платить много, да что там – за каждый чих! А тут взял ключи у завхоза, у тёти Глаши – и репетируй себе в большом зале. Проще договориться, больше возможностей. Есть, где развернуться творческим натурам.
Спустя полчаса он сказал ей:
– Как легко с вами, Лилия! От вас исходит теплота. Вы так естественны и хороши. Как живой цветок. Да что там, у вас и имя соответственное. Верно вас нарекли ваши родители.
«Начинается!» – усмехнулась про себя Лилия. – «Заранее готовился, запасся комплиментами. Посмотрим, что он выдаст дальше».
Но то, что он выдал, превзошло её ожидания.
– Лиля, мне так понравилось, что вы сами предложили обойтись без церемоний. Ваши слова пришлись мне по сердцу, я испытал умиротворение. И действительно, мы же взрослые люди, должны понять друг друга.
– Попробуем! – сказала Лиля, сверкнув глазами, и изобразила заинтересованность, подперев подбородок рукой.
– Я ведь вдовец, – сообщил Вениамин Петрович. – И вообще-то всегда считал себя однолюбом, думал, что кроме работы, у меня больше ничего уже не может быть. Дочь замужем, отрезанный ломоть, в Европе живёт. В Москве наездами. А вот вас увидел, узнал поближе, и всколыхнулась что-то в душе. Вы такая манкая! Может, хватит вдовствовать, Веня, подумал я. Может, ещё успеешь составить счастье милой женщине… Ничего, что я так откровенно и прямо? Но мы ведь люди зрелые, вы сами сказали…
Лиля немного отвела взгляд, но продолжала вежливо улыбаться. Чем больше он говорил, тем чётче проявлялась его простота, типичность, заурядность. Нувориш из народных масс. Обычный мужлан со средствами.
Когда Суровцев замолчал, возникла пауза, но Лиля не стала спешить с суждениями. Она старалась совладать с собой, чтобы не выдать истинных мыслей. Его признание отшибло ей аппетит и вызвало усмешку. Продолжать безмятежно жевать стейк, запивая еду вином, уже не получалось. «Клиент, конечно, всегда прав, но не до такой же степени!», – вертелось тем временем в голове. У них с Зинаидой был принцип – с клиентами не кокетничать и тем более не заводить личных отношений. «С ними надо обходиться честно – либо замуж, либо ни-ни!», – часто трунила Зинаида. – «Каждый заказчик приносит нам деньги, а с деньгами не шутят». Сама она однажды именно так и вышла замуж, чем и подтвердила изречённое правило.
Лиля вдруг вспомнила все Зинкины намёки насчёт Суровцева, и её пронзила догадка: уж не состоит ли Зина в сватовском сговоре, не она ли напутствовала уважаемого «жениха» на ресторанный подвиг. Ведь иногда подруги заботятся о неприкаянных душах – из лучших побуждений. «Чёрт возьми! Просто кино «Кавказская пленница»! Осталось меня похитить и насильно выдать за него замуж», – негодовала Лиля, но старательно маскировала своё возмущение.
Лиля и раньше сталкивалась с «нештатным» поведением заказчиков, но такая щекотливая ситуация возникла впервые. Причём с этой «крупной банковской рыбой» требовалось поступать деликатнее. Карнавал должен был состояться через пару недель, а окончательный расчёт – после праздника. Так было зафиксировано в договоре. Да и после юбилейного вечера понадобится предельная осторожность. Ведь они обслуживались в банке «ИнвестКонсалт» не первый год. Если с деньгами не шутят, то без них – тем более.
– Вениамин Петрович, – мягко начала Лиля. – Мне приятно ваше внимание. Я даже понимаю, что вам пришлось многое передумать, переступить через себя, понервничать. Решиться на откровенность, на перемены в жизни… Мне кажется, это просто стресс для мужчины, а? Нет?