– Пожалуйста, охотно перечислю, – Вениамин Петрович открыл пухлую папку с прикреплёнными файлами и зачитал некоторые названия. – Восточная сказка. Мафия-party. Чикаго тридцатых годов. Цыганский праздник. Сорочинская ярмарка. Ассамблея Петра Великого. Даже вариант праздника в бассейне имеется. Представляете?!
– Недавно именно так отметила свой день рождения известная телеведущая Елена Ищеева, – Лиля выказала свою осведомлённость в сфере светской жизни столицы. – Дело было в развлекательном комплексе «Кимберли-Лэнд». Там большой бассейн в тропическом стиле. Медийные лица плавали прямо в воде, а закуски располагались на островке.
– А посуда? – недоумённо поинтересовался Суровцев.
– Пластиковая, разумеется, – ответила Лиля. – Говорили тосты и ныряли, поднимая брызги.
– Но что-то этой дамы уже не видно на экране… – сухо заметил Суровцев. – Похоже, отстранили от эфира.
– Да, вы правы, – вставила Зинаида. – Она сменила сферу деятельности. Ведёт теперь страничку в Интернете.
– Думаю, нам такие купания тоже ни к чему. Не день Нептуна в Доме отдыха! – поморщился Суровцев и усмехнулся. – Наша работа сидячая, тела белые, рыхлые. Думаю, для нас это было бы чересчур! Ну, дамы, я описал вам полёт фантазии продвинутых режиссёров массовых мероприятий. Хотел бы заслушать ваши предложения.
– А как на ваш вкус венецианский карнавал, в изящном стиле Дель Арте? – раздумчиво и неторопливо произнесла Лиля. – Изысканные маски, интрига перевоплощения, иллюзия волшебства. Каждый сам выбирает себе обличье. Маски снимут комплексы, помогут выйти из привычных служебных рамок, но проявятся глубоко скрытые черты ваших сотрудников. Никаких должностей и званий, никакой субординации. Лёгкое общение, импровизация, но ничего не будет пущено на самотёк. Тон празднику зададут наши актёры. Они разыграют сценки, исполнят художественные номера, и действие будет происходить прямо в общем зале. Каждому участнику торжества достанется маска в подарок, на память об этом вечере. Это, конечно, не авангардно, но стильно.
Лиля проговорила свой замысел почти вполголоса, ровно и спокойно, без всяких эмоциональных акцентов. Однако Вениамина Петровича её речь заметно впечатлила. Он в упор посмотрел на Лилю, немного подумал и ответил:
– В этом что-то есть. Мне уже нравится.
– «Если маскою черты утаены, то маску с чувств снимают смело», – выразительно процитировала Лиля.
– Я попрошу вас безотлагательно обсудить с моим помощником необходимые детали. Сейчас секретарь проводит вас в кабинет эксперта нашего отдела. А мой лимит времени, увы, уже исчерпан. Через пять минут я должен быть на заседании Наблюдательного совета банка. Было приятно познакомиться. Надеюсь, ещё увидимся. Начинайте работать. Начинайте, – с нажимом заявил Вениамин Петрович.
Поворотным моментом часто бывает взгляд, улыбка, короткая фраза. Суровцев сказал в заключение не так много слов, но стало вполне ясно, что его симпатии качнулись в их сторону.
Помощника Суровцева звали Артёмом, и на вид он казался не старше тридцати лет. Лощёный молодой человек, окружённый всевозможной офисной техникой. Пространство его кабинета было организовано в технологичном безликом стиле. Если у Суровцева на стенах имелись пара картин с симпатичными пейзажами, чудная книга со стразами, с десяток памятных представительских фотографий, и даже застеклённые полочки с масштабными моделями машин различных фирм, то у Артёма ничего такого, что выражало бы его личные пристрастия, не обнаруживалось.
«Карьерист чистой воды, – с едкой иронией подумалось Лиле. – Человек-методичка. Таких почему-то чаще всего величают Артём, Максим, Антон, и говорят они одними словесными штампами. Дитя цифровых технологий. Пластиковый мальчик. Боже, какое сейчас урожайное время на таких прагматиков! Как же они скучны!»
Молодой человек действительно оперировал фразами из унифицированного языка офисных менеджеров. Как мантру, он повторял модное словосочетание – «информационный повод». Однако Зинаида вполне сумела обсудить с ним принципы возможного взаимодействия и наметить первые шаги. На том и расстались.
Из банка вышли молча. Разговорились уже только в своём миниатюрном офисе на Тверской-Ямской.
– Слушай, Лиль, а у тебя действительно есть наброски такого сценария, о котором ты так уверенно заявила в кабинете Суровцева? – несколько раздражённо спросила Зинаида. – Что-то я впервые об этом слышу.
– Интересный заказ, согласись, – уклончиво ответила Лиля и обезоруживающе улыбнулась. – Жаль было упускать.
– Интересный-то он, конечно, без сомнения, но поясни, как ты себе всё это представляешь на деле? Слишком много разношёрстного народа увеселять придётся. Такие масштабные торжества мы ещё не проворачивали. Может, отказаться, пока не поздно, перезвонить завтра Суровцеву? С другой стороны, вроде бы и неудобно уже… Чёрт возьми! Мы об этом и не мечтали, но незаметно втянулись. Ситуация, однако! Как-то авантюрно всё это выглядит, – тревожно подытожила Зина.
– А, может, попробовать? – вкрадчиво предложила Лиля. – Весной всегда мало работы, а тут такой заказ свалился! Всё, что ни делается, то к лучшему, Зина! Ты же сама мне это часто говоришь.
– Говорю! – глухо согласилась Зина и опять погрузилась в раздумья.
– Кстати как он тебе, заказчик наш, Вениамин Петрович? – игриво спросила Лиля. – Мне вначале показался полным занудой, чинушей! Но, однако, проявил незаурядный вкус, сумел оценить оригинальность замысла. Мне это понравилось!
– Он умный, цепкий и осмотрительный, – сухо высказала своё мнение Зина. – Это человек-айсберг. У него на поверхности меньше, чем в глубине. С ним шутками не отделаешься. Ты мне зубы не заговаривай. У тебя что, есть план?
– Ну, план не план, а рыба в голове уже имеется, – сказала Лиля.
Рыбой они называли наметки сценария, рабочие версии какого-либо праздничного действа. Это было словцо из их специфического лексикона. – Для начала надо ребят набрать побольше. Человек десять-пятнадцать. Приглашённые аниматоры понадобятся, нашим постоянным составом не обойдёмся.
Зина посмотрела на партнёршу с прохладным недоумением, вопросительно подняла брови домиком, но промолчала. Лиля поняла её сомнения без слов.
– Да не волнуйся ты так, Зина! Почему-то я уверена, что всё получится! – убеждала она Зинаиду. – Стиль Дель Арте, венецианские маски сейчас опять в моде, конечно, несколько осовремененные. Я знаю одну искусную мастерицу, талантливую дамочку, которая их классно изготавливает! Я давно и напряжённо думаю, где бы их применить, а тут такой шикарный случай подвернулся! Представь, каждому гостю в подарок эксклюзивную маску! Я думаю, банк в состоянии это оплатить. Мы и на этом заработаем. Чуть-чуть наценим.
Зинаида внимательно слушала свою партнёршу, которой, в общем-то, она доверялась в творческих вопросах. Лиля словесными штрихами живописала картины, возникающие в её воображении. На словах выходило неплохо.
– Уже что-то, Лиль. Уже что-то, – задумчиво одобрила Зина. – Но пока это одна треска в томате.
Словосочетание «треска в томате» тоже являлось для них вполне себе дефиницией, но оперировала им преимущественно ироничная Зина. Означало оно слабую, сырую задумку, без ясного плана и видения проекта в целом. Так, грубая болванка, заготовка без чётких контуров. Треска в томате тоже как будто рыба, но уже обработанная.
Несмотря на эти легковесные словечки, разговор между женщинами шёл очень серьёзный, деловой. Просто так им было легче общаться: снималась излишняя напряжённость, резче проступал смысл. В каждой шутке, как известно, лишь доля шутки.
– Но ты согласна, что нам ребят надо набрать? – настаивала Лиля.
– Придётся, куда же деваться!
– Напряжём извилины, подключим своё воображение и нужных людей! Всё получится!
Решили срочно развесить листовки в нескольких московских ВУЗах. Зинаида и Лилия редко приглашали студентов театральных учебных заведений: они часто оказывались слишком манерными, умничающими, капризными. Зинаиде и Лилии нравились в их работе учащиеся спортивных и технических ВУЗов. Эти брались за новое интересное дело с азартом, и дисциплина у них была на нужном уровне.
Текст объявления составили такой, который должен был непременно вызвать любопытство и привлечь ребят с творческой жилкой:
Элитная арт-студия предлагает работу в анимационных развлекательных проектах. Нам требуются девушки и юноши с оригинальной наружностью, разных национальностей и цвета кожи, готовые к активной творческой работе. Нам важна не модельная внешность, а интересные типажи, живые глаза и чувство юмора. Гарантируем достойную оплату.
Глаза боялись, а руки делали. Только совершив первый шаг, можно понять, как поступать дальше. Второй, третий шаги обязательно привлекут нужные обстоятельства. Лиля тогда и не представляла, чем этот большой проект обернётся именно для неё самой, и какие непредвиденные события вплетутся в узор её судьбы ….
Глава 3Кастинг в студии
Двадцать первый век диктует свои стандарты. Весь мир одержим идеей вечной молодости. «Будь молодым и модным!» – напористо рекомендуют глянцевые журналы и нахально указывает навязчивая реклама. Просвещенная публика предпочитает повсюду видеть только юные лица и тела, а смазливые юнцы упиваются повышенным интересом к себе. Они самодовольно воображают, будто вселенная вращается вокруг них, и так будет продолжаться вечно. Всё не совсем так. Мир их потребляет и переваривает.
Великая иллюзия молодости рассеивается с годами. Модная индустрия, шоу-бизнес высасывают из молодых все соки, угождая обеспеченной публике. Повзрослев, вчерашние ребятишки начинают понимать, что их использовали. Птица-удача садится на плечо не каждому.
Владелицы агентства «Артефакт» всегда чтили пристрастия клиентов, потому и привлекали в свои проекты толковых студентов. Ребят на объявление откликнулось немало – видно, не сиделось весной на лекциях. Две большие комнаты, которые студия «Артефакт» снимала в обветшалом здании Культурного центра «Москвич» для кастиногов и репетиций, едва вмещали всех желающих. Молодежь оригинальничала на все лады, пытаясь явить проблески талантов и надеясь на этом заработать. Однако многим приходилось отказывать. Основную массу составляли хорошенькие пустоцветы – глянцевые девочки с обнажёнными животами, манерные, косноязычные мальчики, обряженные в стиле «унисекс». Дешёвый «гламур», отсутствие индивидуальности. Мозги забиты брендами, понтами и прочей шелухой. Абстрактного мышления – нуль. Такие герои нового времени для творческой работы не годились.