то тоже работает!
– На здоровье.
– Только он работает за зарплату, а вы со своим напарником, – Шура кивнул в сторону Мориса, – за хороший гонорар.
– Морис, – проговорила Мирослава как бы вскользь, – может, оставшиеся плюшки и ватрушки охранникам отнести? А то они за одну зарплату работают.
– Эй, ты, злоумышленница! – Шура погрозил подруге детства пальцем и рявкнул: – Это мои плюшки и ватрушки!
Мирослава расхохоталась.
А Миндаугас проговорил ровных голосом:
– Я уже угостил ребят, когда ещё всё горячее было.
Наполеонов схватился за голову и упал на диван с воплем:
– Я без чувств-с.
Но так как никто не поспешил приводить его в чувство, он сел и попросил чаю с мятой. Осушив поданную ему Морисом чашку, Шура скосил глаза на Мирославу и спросил:
– А ты куда ездила?
– Разве Морис тебе не сказал?
– Молчал как партизан.
– На встречу с Незвецким.
– С художником?
– Нет, с его братом.
Наполеонов присвистнул.
– И он сразу согласился с тобой встретиться?
– Ты не понял. Это не я, а он пригласил меня на встречу.
– Ну дела! – всплеснул руками Наполеонов и тотчас спросил: – И ты пошла?
– Поехала, – поправила она с улыбкой.
– Где же вы встретились?
– В «Белоснежке».
– На более престижное место у него денег не хватило?
– Ну отчего же. Поначалу Андрей пригласил меня в ночной клуб.
– Но ты, как порядочная девушка, без дуэньи тащиться туда с малознакомым мужчиной отказалась, – саркастически констатировал Наполеонов.
– Ты правильно мыслишь, – в тон ему отозвалась Мирослава.
– И тогда этот донжуан, чтобы не смущать неискушённую барышню излишней роскошью, предложил тебе встретиться в «Белоснежке».
– Нет, «Белоснежку» выбрала я.
– Даже так, галантный кавалер отдал право выбора даме?
– Точно.
– А чем тебя прельстила «Белоснежка»?
– Гномами.
Шура расхохотался.
– И долго вы там просидели?
– Нет. Поели и покинули заведение.
– Вы разговаривали в кафе?
– Нет, Незвецкий пригласил меня в мастерскую брата.
– И ты, конечно, согласилась?
– Конечно, – подтвердила Мирослава.
– Вы поехали домой к Незвецким?
– Нет, мы поехали на Снегова, одиннадцать.
– Зачем? – удивился Наполеонов.
– Там мастерская Ильи.
– Да? – недоверчиво переспросил Шура. – Я почему-то думал, что его мастерская в доме, в котором он живёт.
– Я тоже так сначала думала, – призналась Мирослава.
– Можно предположить, что аренда помещения на Снегова стоит немалых денег. Дом в историческом центре, само здание – памятник архитектуры и построено за два десятилетия до революции.
– К тому же оно не так давно отреставрировано.
– Верно. И как тебе его мастерская?
– Что я могу тебе сказать? – задумалась Мирослава. – Большая, светлая. Я так поняла, что в ней же трудятся и его ученики.
– Ты кого-нибудь из них застала там?
– Нет, наверное, они бывают там только в присутствии самого мастера. Хотя не могу сказать точно. Зато я видела их работы.
– И как они?
– Некоторые очень даже ничего. Хотя, конечно, до работ Ильи им далеко. Но мне понравились и пейзажи, и натюрморты, есть неплохие портреты. Особенно мне запомнился автопортрет одного молодого художника…
– Чем?
– У изображённого на нём юноши удивительные глаза.
– Какие такие удивительные? – не понял Наполеонов.
– Это трудно объяснить словами…
– А ты попробуй.
– Пронзительные какие-то!
– А поточнее? – настаивал Наполеонов.
– Они не только глядят в душу зрителю, – сказала Мирослава, – но и пытаются перелить в неё часть то ли своей любви, то ли печали.
– Действительно интересно, – согласился Шура.
– И всё-таки, чего Незвецкий-младший от тебя хотел?
– Чтобы я отказалась от расследования убийства Гусарова.
– Шутишь?
– Шура, какие уж тут шутки.
– Но в чём смысл? Ты откажешься, а полиция-то всё равно продолжит расследование.
– Он не скрывает, что не слишком верит в силы полиции, – ответила она осторожно.
– Я одного не понимаю, он что, не хочет, чтобы был найден убийца Гусарова?
Мирослава пожала плечами и ответила:
– Мне он объяснил, что расследование, которое я веду, бросает тень на репутацию его брата.
– Не понял?!
– Ты же сам сказал, что в глазах общественности Илья Незвецкий кристально чист.
– Но каким образом его может очернить расследование убийства его тестя?
– Андрей Незвецкий считает, что об этом будут писать в газетах и могут вытащить на свет божий грязные тайны тестя Ильи.
– А у него есть грязные тайны?
– Откуда мне знать, – попыталась она уйти от ответа.
– Но ты что-то накопала?
– Может быть. Но ничего особо грязного.
– Ага, – Шура прищурил глаза. – Не поделишься?
– Нет.
– Но почему? – спросил он обиженно.
– Потому что, во-первых, это не мои тайны, а во-вторых, по моему разумению, они не относятся к делу.
– Но решить это может только следователь!
– Ты не ведёшь это дело.
– А Абашкин?
– Пусть он сам ищет. Я не обязана для него каштаны из огня таскать.
– Ага, ты сама кого угодно заставишь лезть в огонь.
– Шура, оставим этот никчёмный спор.
– Хорошо. Скажи хотя бы, что ты ответила Незвецкому?
– А что я могла ему ответить? – пожала плечами Мирослава. – Естественно, отказала.
– Он обиделся?
– Он взбесился, – уточнила Мирослава.
– Ну, ещё бы, такой облом. И всё-таки интересно, что заставило Андрея Незвецкого так засуетиться… – задумчиво проговорил Наполеонов.
– Вы собираетесь ложиться спать? – раздался голос Мориса.
– А что, уже пора? – удивился Шура.
– Двадцать минут первого.
– Ой, мама! – воскликнул Наполеонов. – Мне же завтра на работу!
– И я подумал о том же, – усмехнулся Миндаугас.
– Слушай, викинг, а ты не мог об этом раньше подумать?
– Подумать-то я подумал, но не решался вклиниться в ваш разговор.
– Это ещё почему?
– Потому что вы были похожи на два шипящих утюга.
– На кого?! – изумились следователь и детектив одновременно.
– На два шипящих утюга, что же тут непонятного, – бесстрастным тоном объяснил Морис.
Шура и Мирослава одинаково фыркнули и разошлись по своим комнатам. Дон тотчас потопал следом за хозяйкой.
Глава 17
Мирослава уже легла, когда зазвонил её сотовый. Она нехотя потянулась за трубкой.
– Вы детектив? – спросил её старческий голос.
– Допустим. А кто вы?
– Я доброжелатель, – ответили ей после небольшой паузы.
– И какого же вы мне добра желаете? – с иронией спросила Мирослава.
– У молоденькой жены Гусарова есть полюбовник!
– Да что вы говорите?! – притворно ахнула Мирослава.
– Вот вам крест! Я сама их видела в парке. Не хотела говорить, да вижу, что надо.
– Почему возникла такая надобность?
– Возникла, и всё! – отрезала доброжелательница. – Я вам о ней говорить не обязана!
– Совершенно верно, – согласилась Мирослава с улыбкой, – это всё?
– А вам мало?
– Нет, почему же, достаточно. Спокойной ночи, доброжелатель.
– А вы не насмехайтесь над старухой-то, – проворчал голос в трубке и отключился.
Мирослава уже примерно знала, кто этот доброжелатель. Она набрала номер сотового Мориса.
– Алло.
– Морис, это Мирослава.
– Слышу. Что случилось?
– Ты не мог бы прийти сейчас ко мне.
– Но я раздет, – ответил Миндаугас недоумённо.
– Приходи голый, – разрешила она.
Он проворчал что-то сердитое по-литовски, потом добавил по-русски:
– Сейчас приду.
Пришёл он в брюках и халате.
– Так ты не голый, – разочарованно закатила глаза Мирослава.
– Что у вас за шуточки? – спросил он недовольно.
– Мне только что звонил доброжелатель.
– Кто? – изумился Морис.
– Доброжелатель.
– И чего он хотел?
– Сообщить, что у Екатерины Гусаровой есть любовник.
– Откуда ему это известно?
– Говорит, что видела собственными глазами.
– Так это она?
– Она, – подтвердила Мирослава.
– А номер, конечно, не высветился.
– Высветился.
– То есть? – не поверил своим ушам Морис.
– Звонили с сотового Кристины Крайновой.
– Она сама?!
– Нет, голос был старческий. Подозреваю, что либо Кристина осталась ночевать у бабушки, либо старушка у неё. А когда внучка уснула, бабуля спёрла телефон и, прошерстив его, нашла номер детектива, то есть мой.
– Как вы выражаетесь, – поморщился Морис.
– Извини, – улыбнулась она.
– И что будем делать?
– Завтра поговорим с Кристиной.
– Ну так завтра и могли бы мне об этом рассказать. Или вас распирала новость? – усмехнулся он.
– Не угадал! Мне так хотелось застать тебя врасплох.
– Зачем?
– А вдруг ты бы и впрямь голый пришёл, – рассмеялась она. – Хотя разве от тебя дождёшься, – махнула она рукой.
– Ну и шуточки у вас, – укоризненно повторил он и отправился к себе досыпать.
Проснувшийся Дон, кажется, тоже не одобрял поступка хозяйки. Он что-то мяукнул пару раз и, свернувшись клубком, накрыл мордочку лапой.
– Какая же ты соня, – Мирослава попробовала растормошить кота, но он притворился мягкой меховой шкуркой и никак не реагировал на её прикосновения. Даже глаз не открыл.
– Ладно уж, спи, – сдалась она и сама вскоре заснула.
Утром она позвонила Кристине Крайновой. Та очень удивилась её звонку и спросила:
– Что-то случилось?
– Нет. Почему вы так подумали?
– Но вы ведь не станете звонить мне без причины.
– Логично. Скажите, Кристина, вы сегодня ночевали у бабушки?
– Нет. Я на время перевезла её к нам, чтобы она присмотрела за Региной. Не могу же я дочку одну оставлять.
– А кто за девочкой присматривал раньше?
– Одна из наших соседок. Но понимаете, – Кристина замялась.