– А кто виноват?
– Я и он.
– Интересно… Вы не могли бы объяснить, в чём виноваты вы?
– Я был совсем молод и не умел ещё ухаживать за Катей…
– А Борис виноват в том, что умел?
– Да, в плане соблазнения наивных дурочек он дал бы фору змею искусителю.
– Даже так?
– Вы просто не общались с ним.
– Да, не довелось. А Катя дурочка?
– Не в смысле нехватки ума. Я говорю о наивности, неопытности, незнании жизни.
– Понятно. Теперь и она, и вы помудрели. – Мирослава решила не говорить ему о Вадиме Карасёве.
– Представьте себе! – ответил он с вызовом.
– Так, может быть, чтобы ускорить дело, вы и тюкнули Бориса металлическим прутом?
– Вы с ума сошли! Я вам с самого начала сказал, что не делал этого! Зачем мне было его тюкать? Катя должна была сказать ему о своём решении.
– Но не сказала…
– Если ещё не сказала, то, будь он жив, сделала бы это на днях. А теперь всё опять затягивается.
– Что ж, – сказала Мирослава, поднимаясь из-за столика, – нам остаётся только пожелать вам счастья.
– Вы это серьёзно? – Он уставился на неё во все глаза.
– Такими вещами как будто бы не шутят.
– Тогда спасибо.
Морис положил на стол деньги за обед и направился за Мирославой, уже спешившей к выходу. Но не успели они дойти до своей машины, как увидели Андрея Незвецкого, и он тоже заметил их. Брат художника сразу же направился к Мирославе, по всей видимости, собираясь устроить ей сцену.
Глаза Мориса стали прозрачными и холодными, как лёд, когда он заступил дорогу Незвецкому. Взгляды мужчин встретились всего на одно мгновение. Но его Андрею было достаточно, чтобы понять, что взгляд Миндаугаса не сулит ему ничего хорошего. Он выругался сквозь зубы и отступил.
– Спасибо, – сказала Мирослава, когда они сели в машину.
– Вы и сами бы с ним одной левой справились, – улыбнулся Морис.
– Но твой поступок льстит мне как женщине.
– А разве вы женщина? – притворился он удивлённым.
– А кто же я, по-твоему?
– Сверхсущество, наводящее ужас на весь преступный мир.
Мирослава расхохоталась, а потом сказала:
– Я просто нацелена на решение криминальных задачек. Наверное, у меня это наследственное. – И добавила серьёзно: – Но когда ты рядом, у меня это получается гораздо лучше.
«Может быть, взять и сделать ей прямо сейчас предложение?» – промелькнула в его голове шальная мысль. Но он тут же охладил сам себя: «Нет, разозлится и выставит из агентства».
– Ты чего приуныл? – спросила Мирослава, заметив перемену в его настроении.
– Так, ничего, думаю, нам пора возвращаться домой.
– Домой так домой, – согласилась она и подумала о скучающем Доне.
Но прежде, чем встретиться с любимым котом, они увидели у ворот знакомую белую «Ладу Калину».
– Шура, – выдохнула Мирослава, – сейчас примется вопить. А у нас ведь дома ничего съестного нет? – Она растерянно посмотрела на Мориса.
– Есть. Я заранее приготовил борщ и отбивные.
– Морис! Ты чудо! – закричала она.
Шура, уснувший в машине, проснулся, опустил окно, высунул голову и стал возмущаться:
– Что это такое?! Я голодный, усталый приезжаю, а их Митькой звали!
– Сам виноват, – не осталась в долгу Мирослава.
– В чём же это я виноват? – изумился Наполеонов.
– Если стационарный телефон молчит, значит, нас нет дома, и нечего переться в такую даль. Ехал бы к мамочке.
– Ваш стационарный не молчал! Он сказал – оставьте сообщение!
– Ты оставил?
Шура упёр руки в бока.
– Я решил привезти своё сообщение лично!
– Всё, всё! – вклинился Морис. – Все дома, и сейчас будем ужинать.
– А ты не шутишь? – с надеждой в голосе спросил Шура.
– Какие уж тут с вами шутки, – вздохнул Морис.
После ужина подобревший Шура спросил:
– И где вас носило?
– Мы были в «Приюте великанов».
– И что вы там делали?
– Я с клиентом разговаривала, а Морис на сиськи смотрел.
Морис подавился чаем.
– На чьи сиськи? – живо заинтересовался Шура.
– На сиськи великанш.
– Чё, правда?
– Слушай свою подруженьку больше, – сердито проговорил Морис.
– Тогда сам расскажи.
– Было бы чего рассказывать! «Приют великанов» – это кафе. Интерьер оформлен под пещеру. Официантки – крупные девушки в теле.
– А какого они примерно роста?
– Почти такого же, как я.
– Вот это да! – обрадовался Наполеонов. – Хочу в «Приют великанов»! Где он находится?
– На улице Сиреневой.
– Всё! Еду туда обедать в первый же свой выходной.
– Шура ты им до подмышек не дотянешься.
– А грудь и бёдра находятся ниже, – Наполеонов с видом знатока подмигнул Морису. Но тот только отмахнулся.
А Мирослава заметила:
– По-моему, грудь и подмышки на одном уровне.
Миндаугас покачал головой: в смысле – нашли, что обсуждать.
– Слав, – обратился к подруге следователь, – а как ваше расследование продвигается?
– Ни шатко ни валко, – вздохнула она.
– Вот и Абашкин, видать, ничего нового не нарыл, – Шура почесал в затылке.
– А ты откуда знаешь?
– Ребята говорят, что он рвёт и мечет.
– Жалко, что не чёрную икру.
– А уж как нам жалко, – поддакнул Шура. – Говорят, ты с братом Незвецкого была у него в мастерской…
– Кто говорит?
– Злые языки. Так была или нет?
– Была.
– И как он?
– Кто?
– Брат художника.
– Я вообще-то ходила туда картины смотреть.
– А… И чего высмотрела?
– Крестник покойного Бориса Гусарова, оказывается, тоже художник, и Илья Незвецкий его наставник.
– Надо же, как тесен мир, – Наполеонов почесал нос.
– Шур, ты чего чешешься, как шелудивый поросёнок?
– Наверное, на что-нибудь аллергия.
– На отбивные, – предположила Мирослава.
– Щас! На кота вон вашего!
Дон сердито зыркнул на Наполеонова и спрыгнул с дивана.
– Ну погоди у меня! – Мирослава погрозила Наполеонову кулаком, подхватила кота на руки и вышла с кухни.
– Куда это она? – огорчился Шура.
– Наверное, к себе, – пожал плечами Морис и укорил друга: – Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не задевал кота!
– Я не нарочно, – попытался оправдаться Шура, – само с языка сорвалось.
– Идём мыть посуду.
– Это наказание, что ли, такое? – ощетинился Наполеонов.
– Не наказание, а закономерность, – насмешливо посмотрел на него Миндаугас, – как говорят у вас в России, любишь кататься, люби и саночки возить.
– Не вижу связи!
– Связь прямая. Любишь покушать, люби и посуду мыть.
– И когда вы уже купите посудомоечную машину? Вон по телевизору каждый день рекламируют.
– Мы и руками неплохо справляемся.
– Конечно, если постоянно рабсилу привлекаете.
– Не ворчи, мой лучше.
Наполеонов вздохнул и принялся закатывать рукава.
Мирослава тем временем закрылась у себя в кабинете. Успокоенный Дон тихо посапывал в кресле. А она пыталась сложить картинку из имеющихся в её распоряжении пазлов. Но по всему выходило, что ей не хватает ещё несколько штук. И она пока не знала, где их найти. На следующий день после завтрака она сказала Морису, что хочет прогуляться.
– Одна? – спросил он.
Она кивнула.
– Прокачусь в город.
– Хорошо, но, если вам не трудно, купите миндальную муку.
– Зачем?!
– Для печенья.
– Куплю, если не забуду.
Однако, она бы точно забыла про миндальную муку, если бы её не вздумал подрезать какой-то лихач. Уходя от столкновения, она вывернула руль, и взгляд её упёрся в вывеску супермаркета «Ашан». Тут она и вспомнила о просьбе Миндаугаса. Детектив заехала на стоянку, поставила автомобиль и зашла в магазин. Ходить по магазинам Мирослава не любила, а супермаркеты считала чуть ли не худшим злом цивилизации. Поэтому, чтобы не тратить время на поиски заказанного Морисом продукта, она выловила взглядом из группы так называемых менеджеров, слоняющихся по залу, симпатичного парня и сразу направилась к нему. Заметив идущую на таран Мирославу, парень слегка побледнел, оглянулся по сторонам, но не сбежал. Вероятно, взгляд детектива пригвоздил его к месту.
– Добрый день, – приветливо улыбнулась Волгина.
У парня отлегло от сердца.
– Вы не подскажите, где у вас находится миндальная мука?
– Только и всего? – вырвалось облегчённо у парня.
Мирослава озадаченно смерила его с ног до головы и проговорила:
– Вообще-то, да.
– Тогда идите за мной! – произнёс он с энтузиазмом.
Волгина пожала плечами и последовала за своим провожатым. Для достижения цели им пришлось сделать несколько переходов, наконец парень сказал: «Вот!» – и ткнул пальцем в полку.
Мирослава прочла: «Мука миндальная», – схватила пару пакетов и, поблагодарив парня, чуть ли не бегом кинулась к кассе.
– Удивительная девушка, – произнёс вслух менеджер. Что именно удивило его в Мирославе, он и сам бы толком не смог объяснить. Но знал абсолютно точно, что женщины и девушки, попав в супермаркет, ведут себя совсем иначе.
Волгина почти дошла до кассы, и тут ей показалось, что она заметила знакомую фигуру. Присмотревшись, Мирослава узнала мужа клиентки. Рядом с Ильёй Незвецким шёл молодой симпатичный парень. Мирослава уже хотела поздороваться, но что-то насторожило её в поведении мужчин. Волгина с удивлением заметила, как Илья сжал локоть юноши, а потом осторожно убрал прядь с его глаз.
– Интересно, – обронила она вслух и, прижав к груди пакеты, заспешила к кассе.
Перед ней стояли два человека, но с кучей покупок. Мирослава боялась потерять из виду заинтересовавшую её парочку. На её счастье, они присели за столик, стоящий здесь же, в супермаркете, и были хорошо ей видны. Илья заказал кофе и какие-то пирожки.
Расплатившись за миндальную муку, Мирослава замедлилась возле витрины с часами. Она увидела, как Илья и его спутник поднялись и направились к выходу из супермаркета. Мирослава метнулась к столику и, поманив официанта, проговорила: