– Где твой дом? – спросил Худжун на обратном пути в Сеул.
– Мой дом?
Гынён изменилась в лице и посмотрела на Худжуна, который спокойно сидел на пассажирском сиденье.
– Да, – кивнул он и вынул палочку сладкого картофеля.
– Зачем тебе?
– Ты ведь не из Сеула, верно?
– Тебя так беспокоят люди не из столицы? – Девушка разозлилась.
– Нет, только ты, – рассмеялся мужчина.
Боже! Гынён хотелось чем-нибудь его стукнуть. Она всегда была верна своим эмоциям и подумала, что сейчас-то с легкостью могла бы расправиться с Худжуном. Нужно лишь выкрутить руль.
В дороге Худжун только спал, ел и периодически ворчал. Девушка с удовольствием уступила бы ему место водителя, но он ни разу не предложил ей поменяться.
– Солнце садится, не забудь включить фары, – вдруг сказал Худжун, только что проснувшись.
– Не беспокойся об этом. Лучше разомни мне руку. Ведь если она затечет, я не смогу вести машину, – не без раздражения сказала девушка.
Гынён протянула ему правую руку, однако мужчина ничего не ответил. Девушка озадаченно взглянула на него и обнаружила, что тот уже снова спит. Она потрясла несколько раз рукой, пытаясь разработать затекшие пальцы.
Наконец они подъехали к Тэджону[5]. Как только девушка увидела обозначения «Чхонджу»[6], она глубоко вздохнула и поджала губы.
– Почему мы здесь?
Что и требовалось доказать! Вовсе он не спал. Худжун приподнялся и огляделся по сторонам. Выражение его лица было даже немного высокомерным.
– Ты спрашивал, где мой дом? Вот он. – Девушка указала в сторону информационного табло.
– Ты чувствуешь себя подавленно рядом с родным домом? – Худжун посмотрел на указатель и повернулся к Гынён.
– Нет, просто… Новый год, и я подумала, каково это будет – встречать праздник порознь, – пробормотала Гынён, словно жалуясь.
– Тогда поезжай в Чхонджу.
– Что? – Девушка в замешательстве посмотрела на Худжуна.
– Чему ты так удивляешься? Разве не ты была так расстроена из-за всего происходящего? Почему тебя все время приходится уговаривать. Надо же быть такой тяжелой на подъем… Просто поезжай в Чхонджу!
Гынён не понимала, почему он так настаивает. Хотя в какой-то степени мужчина был прав, и девушка это знала.
– Даже подарки не купили, – покачал головой Худжун.
Казалось, он научился читать мысли, ведь Гынён думала о том же самом.
– Нет. Тогда лучше вовсе не ехать! – твердо сказала Гынён и попыталась повернуть руль.
Внезапно Худжун схватился за руль и не дал ей свернуть.
– Что ты делаешь? Решил убить нас? – закричала девушка.
Тут и там люди начали им сигналить. У Гынён не оставалось выбора, кроме как продолжать ехать в сторону Чхонджу.
– Если ты поедешь со мной, то тебя могут забить метлой до смерти! – угрожающе заворчала Гынён и надулась.
– О, значит, у вас обычное дело, когда люди страдают от метл? А в местной газете это упоминается? Надо бы вызвать репортеров, чтобы написали сенсацию, – вздохнул Худжун и достал телефон.
Не в силах сдержать эмоции, Гынён дала ему подзатыльник. Такого Худжун не ожидал. Интересно, с каким выражением лица их встретят родители Гынён, когда увидят певца? Девушка глубоко вздохнула: скорее всего, их расстроит ее приезд.
Поздним вечером они все же добрались до тихой деревни.
– Не думал, что Чхонджу такой сельский город. – Худжун рассматривал пейзаж за окном, словно младшеклассник на экскурсии.
– Мои родители – фермеры, поэтому живут в деревне. Не нужно сравнивать с городом, – грубо ответила Гынён.
Девушка не могла контролировать свои эмоции, ведь, по сути, ее заставили приехать сюда. Радости она не испытывала.
Гынён припарковала «пежо» возле дома, но никак не могла собраться с духом, чтобы выйти. Она так и оставалась сидеть на месте водителя, глядя прямо перед собой.
– Выходить не собираешься? – Худжун озадаченно посмотрел на девушку, а затем первым покинул машину.
Ночной деревенский воздух был свежим, и дышалось легко. Не имея другого выбора, Гынён последовала за певцом.
Такой знакомый запах рисовых лепешек. Девушка ни с чем бы его не перепутала.
– Хорошо как! Нам туда? – Худжун указал на ближайший дом и полный предвкушения скорее направился к нему, словно это был его собственный.
– Разве тут живут твои родные? Почему ты так взволнован? Не тот дом, – ворчала Гынён, следуя за ним.
Подойдя ближе к нужному дому, Гынён внимательно осмотрелась.
Отчетливо слышались какие-то звуки. Девушка осторожно подошла к входной двери. Дверь открылась, и Гынён встретилась взглядом со своей матерью, которая выходила подмести во дворе. Внезапно лицо матери изменилось и стало настолько суровым, как у мрачного жнеца.
– Паршивка!
Мама Гынён схватила покрепче метлу и бросилась на девушку со скоростью света.
– Мама!
Бам!
– Ай! – Девушка нагнулась и зажмурилась.
Через некоторое время она открыла глаза и увидела, что Худжун закрыл ее собой.
– Что? Ты только что обнял мою дочь?! – Мать в ярости швырнула метлу в Худжуна.
– Прошу, подождите! Не бейте! – взмолился Худжун, пытаясь уклониться от ударов матери.
– Вот негодник! Кричи сколько влезет! – Женщина снова замахнулась метлой в сторону Худжуна, не в силах обуздать свою ярость.
– Мама! Погоди, прошу! – Девушка в попытках унять гнев матери внезапно обняла ее.
– Негодница! Отпусти меня! – Мать несколько раз ударила по плечу Гынён.
– Мама, прекрати! Мне больно! – закричала Гынён изо всех сил.
Худжун сидел с надутыми щеками на полу и, растирая ушибленное плечо, внимательно осматривал убранство дома.
Гынён помогала матери на кухне поскорее накрыть на стол и постоянно получала от нее упреки.
– Мама, нельзя так набрасываться на людей! Знаешь, какой он знаменитый? Он настоящая корейская звезда! И много зарабатывает.
– Неужели? Сколько же он зарабатывает? – коротко поинтересовалась мать, раскладывая дымящийся рис по пиалам. – Мне кажется, он не настолько хорош, чтобы называться национальной звездой.
Продолжая беседу, Гынён выкладывала кимчи на тарелку.
– Как вы поживаете? А где папа?
– Отправила его за рисом, а он куда-то запропастился. Интересно, где он сейчас?
– Снова решил купить двадцать килограммов риса? – Гынён цокнула языком.
Каждые праздники отец Гынён готовил огромное количество рисовых лепешек. Но после раздела наследства его родителей братья и сестры не желали вместе проводить торжества.
– Привычка у него такая. Он всегда сильно огорчается, – вздохнула мать Гынён.
Девушка посмотрела на женщину: казалось, за время ее отсутствия морщин на лице матери стало больше. От чувства, что все это из-за нее, у девушки сдавило грудь.
– Тебе-то на жизнь хватает? – спросила мама.
– Хм, да.
Гынён не могла рассказать всей правды.
– Всегда следи за тем, как себя ведешь. И всегда помни, что ты моя дочь.
Девушка с удивлением уставилась на маму, которая беспокоилась о своей непутевой дочери. Подумать только, она так боялась вернуться в свой родной дом.
– Мне казалось, ты не приедешь в этом году. Что заставило тебя передумать? – спросила женщина, расставляя еду на столе.
Худжун встал и поклонился ей на девяносто градусов.
– Подойди и сядь уже, а то рис совсем остынет.
Слова женщины были резковаты, но риса в тарелке Худжуна было положено с большой горкой. Не миска с рисом, а Эверест.
– Это все мне? – удивленно спросил мужчина.
– Человеку нужны силы, чтобы работать, разве я не права? Неужели для тебя это много? – спросила женщина, глядя на Худжуна.
– Мама, тут и правда слишком много. Кто может столько съесть вообще? Ну, кроме папы, – быстро вмешалась Гынён.
– Положить меньше? – Мама Гынён обеспокоенно взглянула на Худжуна.
– Нет, все в порядке, – поспешно ответил он.
Затем снял пальто, глубоко вздохнул и взял ложку.
Пока Худжун ел, мама Гынён оценивала каждое его действие. Она мысленно задавалась вопросами, кто так учил его держать палочки и почему он сам не берет гарниры. Женщина то и дело клала ему в тарелку мясо и гарниры, и певец тут же с благодарностью их съедал.
– Ха-ха-ха!
После ужина Гынён не могла контролировать свое тело, так как желудок готов был взорваться от количества еды. Девушка хихикала над Худжуном, который растянулся на крыльце.
– Мне показалось или в итоге ты съел целых три тарелки риса? – ухмыльнулась Гынён.
– Твоя мама слишком заботлива, – чуть не задыхаясь от переедания, пробормотал Худжун.
– Считай это такой маленькой местью за то, что притащил нас сюда. – Девушка села рядом с Худжуном.
– Кстати, разве ты не заметила? В итоге твоя мама от меня без ума! – пожал плечами Худжун и улыбнулся.
– Да неужели?
Появилась мама девушки с тазиком и вылила воду во двор.
– Я лишь позаботилась о чужом ребенке. Дочка, чтобы ничего постыдного не делали. – Сказав это, женщина тут же скрылась в доме.
Худжун был удивлен ее внезапным появлением и тут же попытался выпрямиться, но набитый живот помешал ему. Наблюдая за действиями Худжуна, Гынён пожала плечами и улыбнулась. Один ноль в пользу мамы.
Мама сказала, что отец куда-то запропастился, поэтому велела Гынён найти его. Худжун сел за руль, так как девушка громко пожаловалась, что у нее устали руки из-за долгого вождения. Лишний гнев Худжун вызывать не хотел и сам повел машину.
– Кажется, ты неважно выглядишь. Не заболел, случаем? – хихикая, поинтересовалась Гынён.
– Тише! Куда ехать? – спросил разгневанный Худжун.
Однако девушка вовсе не испугалась, а даже наоборот. Теперь он знает о ее семье чуть больше. Например, что отец закупает по двадцать килограммов риса, а мама при любом случае пускает в ход метлу. Одна мысль об этом заставляла девушку улыбаться.