– Не спускай глаз с девчонки! – приказал он и широкими шагами направился к «Павильону». Однако вдруг вернулся и добавил: – Заткни ей рот, чтобы не смогла заорать, если проснется.
Ёмбок с готовностью закивал. Ему было стыдно, что он провалил задание. Когда Кэвон скрылся за изгибом стены, заика повернулся к мирно спавшей девушке.
Ему нужен кляп. Но из чего его сделать? Ёмбок пошарил за пазухой и осмотрел свои обноски, но не нашел ничего, что можно было бы пустить в ход. Он задумчиво почесал немытую гриву, и рука его тут же нащупала грязную повязку на голове. Ёмбок сорвал повязку, собираясь ею воспользоваться, но вдруг остановился.
Несмотря на свое имя, Ёмбок был обделен женским вниманием[54], да и сам не особенно интересовался женщинами. И все же он не мог не заметить, что кожа спящей девушки бела, как прекрасный фарфор. Ни одна знакомая ему особа противоположного пола не могла сравниться с их пленницей. Ёмбок засмотрелся на спящую, и поручение Кэвона чуть не вылетело из его бедной головы. У него не возникло похотливых желаний – он любовался Сан, думая о ней, как о небесной деве, ненадолго спустившейся на землю. Его сердце трепетало от восторга. Почему она не производила на него такого же впечатления, когда была одета мужчиной? Ведь лицо то же самое! Ёмбок взглянул на снятую с головы повязку и пришел в ужас. Он не мог завязать этой грязной тряпкой рот сказочной феи.
«Нужно что-то более подходящее…»
Он осмотрелся, но, кроме высохших листьев и камней, под деревом ничего не нашлось. Тогда его взгляд упал на красную ленту девушки. Это могло пригодиться. Ёмбок осторожно потянул за край шелковой ленты, боясь разбудить Сан. Теперь он не думал о том, что она могла раскричаться, когда проснется, ему просто не хотелось нарушать ее сладкий сон. Однако завязать рот лентой – непростая задача. Если он затянет ленту слишком сильно, то она помнет алые губки и оставит полосы на белоснежных щечках; к тому же надо быть осторожным, чтобы в узле не запутались волосы…
Ёмбок пыхтел и возился, нависая над девушкой, и со стороны могло показаться, что он ласкает и целует спящую, пользуясь ее беззащитностью. Он почти закончил завязывать ленту аккуратным бантиком, когда неведомая сила ухватила его за шиворот и швырнула спиной о землю.
Не успел он опомниться, как сильный удар ногой в солнечное сплетение заставил задохнуться от боли. Ёмбок судорожно хватал ртом воздух, но тут его шею сжали с такой силой, что парализовало все тело. Он вытаращил глаза и увидел нависшего над ним призрака. Глаза призрака горели холодным огнем, черные волосы струились вниз блестящими змейками. Прекрасный и ужасающий демон желал его смерти. Но, готовясь распрощаться с жизнью, Ёмбок вдруг понял, что лицо демона ему знакомо. Это был тот самый юноша, что появлялся всякий раз, когда судьба сводила Ёмбока и Кэвона с мальчишкой, похожим на девчонку, который и в самом деле оказался девчонкой. Он и раньше расправлялся с ними в два счета, а если теперь превратился в призрака и сила его возросла… Внутренности Ёмбока скрутило узлом от страха. К еще большему ужасу, он увидел, как поднявшаяся рука призрака сжалась в кулак. Ёмбок зажмурился и закричал – вернее, закричал бы, если б смог.
«Это конец», – подумал он, но ошибся. Напротив, рука, сжимавшая ему горло, внезапно исчезла, и Ёмбок смог свободно дышать. Он увидел, что призрак метнулся к девушке, которая издавала какие-то звуки, вероятно, пытаясь освободиться от ленты. Вот уж действительно фея из сказки – спасла его от неминуемой гибели! Как же он ей благодарен! Не теряя напрасно времени, Ёмбок выполз на четвереньках из-под дерева и бросился в самую гущу шумной компании, как раз проходившей мимо.
Лин и не думал его преследовать. Главное, чтобы с Сан все было в порядке. Он спешно развязывал ленту, дивясь, каким ненадежным был так называемый кляп. Освобожденная от мешавшей ей полоски шелка, Сан шумно выдохнула, повозилась, устраиваясь поудобнее, и снова заснула с улыбкой на губах. Лин не верил своим глазам. Найти ее мирно спящей после того, как он чуть не сошел с ума от тревоги и неизвестности?! И все же какое облегчение, что она цела и невредима!
Прядь волос упала девушке на лицо, и Лин осторожно убрал ее, нечаянно коснувшись пальцами теплых и нежных губ Сан. Тело его напряглось, и он наконец понял. Понял, почему его грудь пронзает боль, стоит ему подумать или услышать о Сан. Понял, почему втайне желал, чтобы наследный принц не вознамерился сделать ее своей. Все из-за этих губ. Вернее, из-за желания поцеловать эти губы. А еще этот гладкий лоб, упругие щечки, правильной формы нос, тонкие брови, нежные веки и прикрытые ими обсидиановые глаза, маленький подбородок, изящную шею и все остальное, целомудренно скрытое под слоями одежды. Лину наконец-то открылось, что желание это поселилось в нем очень давно.
Словно Будда под деревом Бодхи, он пережил озарение, настигшее его так же внезапно, как удар молнии. Тайное чувство, в котором он подозревал Вона, жило в нем самом. Но теперь подавленное желание вышло на свет, и впредь с ним предстояло мириться. Лин неотрывно смотрел на ничего не подозревавшую Сан.
Однако надо уходить отсюда.
– Сан, проснись, – позвал он и легонько похлопал ее по щеке.
Белая кожа была прохладной и мягкой. Лин страшно смутился, поняв, что даже легкое прикосновение к девушке заставляет его сердце рваться из груди с неожиданной силой. Сан, чей сладкий сон он потревожил, завозилась и недовольно забормотала, и Лин отпрянул, не решаясь опять коснуться ее. Но девушка не проснулась. Ее почти кошачье урчание царапнуло Лина, подарив еще одно непривычное ощущение. Полные влажные губы приоткрылись, словно ожидая чего-то. Не думая, что он делает, Лин приложил к ним большой палец, и губы раскрылись еще немного, точно приглашая Лина не останавливаться.
– Суджон-ху!
Лин обернулся и быстро поднялся на ноги. К нему приближался Чан Ый.
– Его высочество приказал мне следовать за вами, чтобы помочь в случае необходимости, – сказал подошедший с поклоном.
– Где он сам? – спросил Лин, успев принять непроницаемый вид.
– Провожает девушку, а потом отправится во дворец.
– Тогда поспеши во дворец и доложи, что все в порядке.
– А здесь моя помощь не требуется?
Лин взглянул на ярко освещенный «Павильон», куда однажды пробралась Сан. Было ли простым совпадением, что похитители принесли ее сюда? Лин покусал губу.
– Нет, я справлюсь. Поторопись успокоить его высочество.
Чан Ый поклонился и оставил Лина.
Юноша пытался упорядочить мысли. Он узнал похитителя, которого застал рядом с Сан, – это был заика из Чхольдона, а значит, второй, скорее всего, его подельник Кэвон. Несколько месяцев они прятались, так почему появились сейчас? Зачем им понадобилась Сан? Могла ли она оказаться случайной жертвой, если они, например, занялись похищением и продажей девиц? Или все же есть связь с той секретной встречей в «Павильоне», на которой присутствовали его брат и Ёнъин-бэк? И если так, означает ли это, что заговорщикам все известно про Сан?
«Если бы они знали, что Сан дочь Ёнъин-бэка, они не стали бы ее похищать, а позволили бы ее отцу уладить все тихо. Но если заговорщики все-таки на нее вышли, то только из-за ее вмешательства в дело со стрелами. Выходит, Сан в опасности».
Лин опустился на одно колено перед спящей девушкой. Ее губы были по-прежнему приоткрыты. Юноше стало не по себе. Если бы не появился Чан Ый, к чему привела бы его безумная тяга к Сан? Как вовремя он пришел в себя. Теперь он сделает все, чтобы она не почувствовала себя неловко, когда проснется.
Подумав еще немного, Лин осторожно приподнял девушку и взвалил на спину. Не стоило и дольше оставлять ее на холодной земле. Он попытался подняться, но тело спящей стало соскальзывать. Лину пришлось поддержать ее за ягодицы и подтолкнуть вверх. Сан издала странный кошачий звук, и Лин почувствовал возле уха ее горячее дыхание. Не просыпаясь, девушка обвила его шею и уткнулась носом в затылок. Лин слегка вздрогнул, но она лишь крепче прижалась к нему. Это было уже слишком, и Лин сдался. Он опустил девушку на землю и потряс ее за плечо.
– Просыпайся, Сан!
Сан лишь поежилась и потянулась туда, где было тепло, то есть к нему. На этот раз Лин рассердился. А если бы рядом с ней оказался не он, а медведь, она обнимала бы и его?
– Сан, очнись! – крикнул он ей в ухо.
Веки девушки затрепетали, и она наконец разлепила глаза. Моргнув раз, второй, третий, она увидела склонившегося над ней Лина и вдруг оттолкнула его, потому что он был слишком близко.
– Лин? Что ты делаешь? – Она недоуменно завертела головой: – Почему я здесь?
Лин поднялся и встал над ней, скрестив на груди руки.
– Это ты мне скажи. Какого дьявола, вместо того чтобы смотреть представление, ты позволила себя похитить?
– Похитить?! – Она недоверчиво распахнула глаза, но воспоминания уже нахлынули на нее. – А, вот оно что… Я увидела, как двое пьяных пристают к девушке, и уложила их, но оказалось, что там еще двое… Так они меня похитили? А где они?
– Сбежали.
Сан взглянула на Лина и поняла, что это он ее спас. Она почувствовала и радость, и сожаление: радость оттого, что Лин ее разыскивал, и сожаление оттого, что она не смогла сама себя защитить, а Лин об этом узнал. Как стыдно признаться, что она опьянела! Сан молча теребила край юбки.
– Ничего я не позволяла, – наконец сказала она. – Просто отвыкла ходить в юбке, наступила на край и упала, а они на меня набросились.
– Что за нелепое оправдание! Только подумай, что могло произойти, если бы я не нашел тебя! И зачем только ты так оделась!
Сан побледнела. Одно дело – подшучивать над ее видом, и совсем другое – прямо говорить, что она не должна носить юбку. Она уже смирилась с тем, что ее попытка ни к чему не привела, но неужели Лин забыл, что она женщина?! Право носить юбку она получила при рождении! Причина, по которой он осуждает ее, может быть только одна: Лин не думает о ней как о существе женского пола. Он видит в ней лишь товарища, а значит, она должна облачаться в мужскую одежду. Могла ли она представить, что тот, в которого она влюблена, способен так обидеть ее!