– Лента! – резко воскликнула Сан.
Лин в замешательстве смотрел, как она поднимается, и наставляет на него указательный палец.
– Почему моя лента у тебя?
Между ними скользнул ветерок, взметнув длинные волосы Сан. Белоснежное лицо, обрамленное черными волосами, блестящими, точно шелк, и приведенными в легкий беспорядок ветерком, было невероятно притягательным. Залюбовавшись, Лин не сразу понял, о чем она говорит, но палец настойчиво указывал на его руку, в которой он зажимал красную ленту. Краска прилила к щекам юноши, и он поторопился объяснить.
– Похититель снял ее и завязал тебе рот.
– Что за нелепое оправдание! – вернула Сан его же упрек.
Она вырвала ленту и попыталась завязать волосы, но ее руки дрожали от волнения, и ничего не получалось.
– Тебе помочь? – спросил Лин, подходя к ней.
Сан едва не задыхалась от злости. Она опять показала, что не способна быть женщиной!
– Не утруждай себя! Мне ведь все равно не идет!
Надувшись, как ребенок, она развернулась и пошла прочь большими шагами. Лин двинулся следом, недоумевая, что на нее нашло. Он легко обогнал девушку и повел ее за собой, выбирая безопасный путь подальше от шумных улиц. Сан оставалось лишь стиснуть зубы и созерцать его спину.
Ей казалось, что они идут очень долго. В юбке, которую трепал ветер, ей было особенно трудно поспевать за длинноногим Лином. Тот же ни разу не обернулся и не остановился, чтобы подождать ее. Он спешил, как носильщик, мечтающий поскорее избавиться от тяжелого груза.
«Ну и пусть себе идет дальше», – решила уставшая Сан и плюхнулась на камень на залитом лунным светом пригорке.
Она запыхалась, и от резкой остановки на лбу выступил пот. Закрыв глаза, она задышала медленнее, не без злорадства представляя, как Лин обнаружит, что потерял ее. Когда дыхание восстановилось, Сан начала прислушиваться, не открывая глаз. Вокруг было тихо, если не считать отдаленных звуков праздника. Только слышалось, как ветерок колышет кроны деревьев. Неужели Лин действительно ее бросил?
«Ну и пусть, – тут же решила она. – Мне все равно».
Однако вздох выдал ее разочарование. В груди противно заныло. Сан открыла глаза – и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Лин стоял напротив и с тревогой за ней наблюдал.
– Ты в порядке?
В его голосе прозвучало столько заботы и нежности, что Сан позабыла обо всех огорчениях. Она ответила ему не так резко, как собиралась.
– Да, просто хочу отдохнуть.
Лин вдруг скинул свой турумаги и набросил ей на плечи. Его поступок так потряс Сан, что она на мгновение потеряла дар речи. Это же чудо!
– Ты можешь заболеть, если будешь так сидеть после быстрой ходьбы, – сказал он.
Сан кивнула, потрясенная его словами не меньше, чем действием. Теплый аромат сосны, исходивший от его одежды, точно опьянил ее. Она даже забыла поблагодарить за любезность.
– Я слышал, как матушка говорила, что женщинам холод особенно вреден… – продолжил Лин, но со странным напряжением в голосе.
Он вдруг заметил, что Сан как будто принюхивается, и решил, что ей неприятен запах его одежды. Конечно, турумаги был чистым, но Лин так долго бежал, разыскивая похитителей, что даже верхний халат мог пропитаться потом. Он смутился еще больше, когда Сан плотнее закуталась в турумаги.
В отличие от него Сан пребывала в прекрасном расположении духа. Она была глубоко благодарна матушке Лина, чьи слова сподвигли сына на такой дивный поступок.
Она поднялась с камня, расправила юбку и извиняющимся голосом проговорила:
– Из-за юбки мне трудно быстро идти. Ее постоянно раздувает ветром.
– Прости, я не знал…
Лин действительно казался расстроенным. Он больше не торопился, шагая с ней в ногу. Эти непрекращающиеся чудеса настолько осчастливили Сан, что она готова была извиниться за недавнюю вспышку. В конце концов, она действительно одевалась только в мужскую одежду, и Лин имел все основания удивляться ее внезапному преображению.
– Ты прав, мне не стоило надевать юбку. Я так редко ее ношу, что и забыла, как нелепо в ней выгляжу. Хотела развлечься, а только испортила всем праздник.
– Сан, это не то, что я имел в виду, – поторопился возразить Лин, огорченный тем, что она напрасно себя винит. – Я испугался, что ты привлекала много внимания, а происходило это потому, что наряд тебе очень к лицу… Ты сегодня поразила и меня, и его высочество, потому что была очень красивой… Красивее всех…
Сан не верила своим ушам. Лин видит в ней женщину?! Но этого просто не может быть! Что же сегодня за день такой, если чудеса сыплются на голову одно за другим? В больших рукавах его турумаги она молитвенно сложила руки и подняла взор к круглой луне. «О Будда, и все восемь духов, спасибо вам!» – благодарила она. Конечно же, тут не обошлось без помощи духов. Однако к ее победе была причастна и Пиён. Если бы не настойчивость верной служанки, разве сказал бы Лин, что она красива? Поистине, мужчинам нравятся только те женщины, которые выглядят как женщины и ведут себя соответственно.
Сан ответила мягко и кротко:
– Просто я подумала, что пришло время отказываться от детских привычек и учиться тому, что необходимо знать каждой девушке. Браться за что-то еще кроме меча и лука.
– За что же? – с искренним любопытством спросил Лин.
Кажется, он пока не понимал, что она демонстрирует ему свою женственность. Сан улыбнулась, делая вид, что смущена.
– За обычные занятия – рукоделие, ткачество…
– За рукоделие и ткачество? Ты?
На губах Лина появилась недоверчивая улыбка. Сан немного напряглась, но не подала виду.
– Конечно, сразу у меня ничего не получится. Но я стану прилежно учиться и возносить молитвы Ткачихе[55].
– То-то Чиннё удивится! – засмеялся Лин.
Сан со свистом втянула воздух, приказывая себе оставаться спокойной. Наверное, шутка Лина – это еще один подарок от восьми духов, потому что шутит он не так уж и часто.
Она ответила с милой улыбкой:
– Еще как удивится. Моя нянюшка давно отчаялась обучить меня рукоделию. Я даже не умею вставлять нитку в иголку.
– Раз ты действительно захотела, теперь у тебя получится. Ты все схватываешь на лету, – посерьезнев, ответил Лин.
В его самых обычных словах было столько тепла, что счастье опять затопило Сан.
Все было так хорошо, что самым правильным и естественным казалось признаться Лину в своих чувствах. Сан решила, что так и сделает. Вот только еще немного насладится блаженством под полной луной, которая сегодня исполняет все ее желания…
– Это и к лучшему, – вдруг тихо сказал Лин.
Сан взглянула на него вопросительно. Юноша вдруг остановился, и ей пришлось остановиться тоже. Пока Лин, опустив глаза, что-то обдумывал, Сан изучала его лицо, и особенно губы. Верхняя губа Лина была немного тоньше нижней; плотно сомкнутый рот говорил о серьезном характере. Человек с таким ртом не скажет лишнего и не будет глупо шутить. Сейчас, казалось, он готовился произнести что-то особенное.
– Сан, – начал он и замолчал.
Сердце у девушки подпрыгнуло и голос дрогнул:
– Что?
– Делай, как ты сказала. Оставайся дома и занимайся женской работой.
О чем это он? Она ждала вовсе не этого!
Избегая ее недоуменного взгляда, Лин быстро сказал:
– Больше не приходи в Кымгвачжон, а лучше вообще не выходи из дома. Если же придется куда-то пойти, бери с собой слуг.
– Но если со мной будут слуги, как я смогу встречаться с тобой и с Воном?..
– Никак.
Сан смотрела на него, ничего не понимая. Ей вдруг стало очень холодно даже в его турумаги.
Лин смущенно потер лоб и продолжил:
– Ты права, время игр закончилось. Мы уже взрослые. У каждого из нас есть дела и обязанности. Его высочество после свадебной церемонии надолго уедет в Тэдо.
– И из-за того, что Вон будет в Тэдо, я должна сидеть дома? – спросила Сан и вдруг схватила Лина за руку: – Ты тоже уезжаешь? Поэтому так говоришь? Когда? Надолго?
– Нет, я… Не прямо сейчас. – Лин осторожно разжал холодные пальцы, вцепившиеся ему в запястье, и взял ее руки в свои, пытаясь согреть. – Но скоро. Я последую за его высочеством, и Кымгвачжон закроют. Забудь о нем.
– Значит, поэтому тебе дали такой высокий титул?
– Ты и сама знаешь, что чем выше титул, тем ценнее заложник.
У Сан закружилась голова. Она не понимала, почему Лин так спокоен. Неужели она ошиблась и все, что он говорил ей чуть раньше, не имело для него никакого значения? Он прощается с ней так холодно!
– Но пока ты не уедешь, Кымгвачжон будет открыт. Почему мне нельзя приходить? Мы же встречались там, пока Вон был в отъезде.
– Потому что…
«…это опасно», – хотел сказать Лин, но вовремя остановился. Он слишком хорошо ее знал. Стоит ему сказать об опасности, и она точно не усидит дома.
Лин нежно сжал ее руки и заговорил о другом:
– Занимайся рукоделием и домашними делами. Из-за того, что мы не будем видеться, наша дружба не закончится. В конце концов мы вернемся в Кэгён, а ты к тому времени уже достигнешь возраста, когда разрешается брак…
– Мне не придется так долго ждать! – в отчаянии прервала его Сан. – Мой отец хочет выдать меня замуж прямо сейчас!
– Это невозможно. Вас сразу сошлют.
– Отец получит особое разрешение вана. Когда вы уедете в Тэдо, я стану чьей-то женой!
«А именно женой твоего брата», – мысленно закончила Сан.
Поняв по ее глазам, что все обстоит именно так, Лин онемел от ужаса. Он вдруг так ослаб, что выпустил руки Сан. В голове стало совсем пусто.
– Значит, вот почему ты захотела изучать ткачество и рукоделие, – через какое-то время глухо проговорил он.
– Нет, я…
– И отец усилил надзор за тобой по той же причине.
– Это так, но я…
– Тогда тем более не стоит покидать усадьбу.
Сан смотрела на него с изумлением. Лицо Лина ничего не выражало. Неужели все сегодняшние чудеса были для того, чтобы теперь вот так над ней посмеяться? Чтобы показать ей Лина, который без единой слезинки прощается с ней, оставляя другому мужчине?!