Сан рассматривала темно-синий турумаги, лежавший у нее на коленях. Некоторое время посидев без движения, она подняла его к лицу и глубоко вдохнула. Слабый запах сосны все еще чувствовался. Со вздохом она сложила турумаги в приготовленный узелок и завязала его. За всем этим удивленно наблюдала Пиён.
– Вы заберете турумаги с собой, госпожа?
– Да.
– Но ведь решено не ехать на лошади и взять только ценные вещи…
– Я просто не могу оставить его здесь.
Сан прижала узелок к груди и слабо улыбнулась. Картина была такой грустной, что у Пиён защипало в глазах. Пусть госпожа и не останется без средств, побег – это не то же самое, что путешествие. Как долго ей придется оставаться в бегах? Сможет ли она вернуться? Что ожидает ее по возвращении? Единственное, что хотя бы отчасти успокаивало Пиён, – это то, что госпоже помогает Мусок.
– Ворота флигеля сторожит только Кухён? – с деланым равнодушием спросила Сан.
Раньше она задавала этот вопрос перед прогулками. Но с прогулок она всегда возвращалась, а теперь собиралась уйти навсегда. Пиён закусила губу, боясь расплакаться, и покачала головой.
– Даже Кухёна нет. Наверное, ушел по какому-то делу…
– Тогда стоит отправиться прямо сейчас. Сегодня все хорошо складывается: нянюшки не видно с полудня, а теперь еще и Кухён отлучился.
– Он будет вас ждать.
От внимания Сан не ускользнуло, как Пиён выделила слово «он». Служанка безгранично доверяла Мусоку, и это чувство передавалось и Сан. Пиён можно только позавидовать.
– Госпожа, а когда вы сообщите своему другу?
Сан остановилась у двери.
– Другу?
– Тому, о котором вы мне рассказывали. Вы сбегаете, потому что вам не нравится жених, выбранный господином, а значит, нужно сказать вашему…
– Нет, – резко оборвала служанку Сан. – Я не могу вовлекать Лина. Я же тебе говорила, что жених – его брат.
– Но он бы помог вам, госпожа…
«Ни за что не увижусь с этим тупицей! – подумала Сан. – Надо же, что придумал: устроить мне побег с «любимым» и молиться за меня! Ему и в голову не пришло, что я говорила о нем самом! Это означает только одно: я ему безразлична. Была и всегда буду».
Сан тепло сжала руку Пиён, которая так искренне переживала за нее.
– Я сообщу ему позже. Сначала надо добраться с Мусоком до безопасного места. И ты тоже должна уходить, Пиён. Не упрямься. Как только отец узнает, что я ушла, он выместит на тебе всю злость. А узнает он быстро, потому что скоро здесь появится нянюшка.
– Госпожа, поймать двоих будет легче. Я останусь здесь и выиграю для вас время. Придумаю, что сказать нянюшке.
– Но как же я оставлю тебя одну…
– За меня не волнуйтесь, Мусок обо мне позаботится. Он вернется, как только проводит вас.
– Пиён, он всего лишь подсобный рабочий артистов…
– Скоро вы станете думать о нем лучше.
Сан замолчала. За последнее время Пиён как будто повзрослела и стала увереннее. Наверное, оттого, что у нее появился Мусок. Рядом с ней Сан стала чувствовать себя незначительной. Вот и сейчас она покорно шла за служанкой, которая вела ее к воротам в малый сад.
Как и сказала Пиён, у ворот никого не было. Вместе они добрались до выхода в большой сад. Когда Пиён открыла дверь, Сан опять взяла ее за руку.
– Обещай, что присоединишься ко мне, как только вернется Мусок.
– Да, госпожа. Я же сказала, вам не о чем волноваться.
– Как же расстроится нянюшка…
– Госпожа, думайте только о себе. Поторопитесь, вас могут увидеть.
Однако ноги Сан словно налились свинцом. Она оглянулась на флигель. У нее нет причин любить место, где она находилась в заточении со дня смерти матери, и все же непросто вот так с ним расставаться. Однако Пиён ее торопила, и Сан бегом бросилась через сад, прощаясь с домом, где родилась и выросла.
Убедившись, что госпожа покинула усадьбу, Пиён вернулась во флигель, преклонила колени и принялась молиться. Она не знала, сколько прошло времени, когда снаружи послышался шум. Пошарив на столе, Пиён спешно надела вуаль. Как только она это сделала, дверь распахнулась. Так во флигель мог входить только один человек – господин Ёнъин-бэк.
– Куда запропастилась нянька? – злобно крикнул он, оглядев комнату.
Пиён стояла у окна ни жива ни мертва. Ёнъин-бэк подошел к ней ближе.
– Ей надо готовить тебя к встрече с женой наследного принца, а ее с утра где-то носит! Здесь ее не было?
Пиён покачала головой. Она и представить не могла, что господин появится во флигеле так быстро, и ее сковал страх. Однако Ёнъин-бэк ничего не заподозрил, и даже порадовался неожиданному спокойствию дочери, приняв его за долгожданное смирение. К тому же злость на няньку застила ему глаза. Вечно она исчезает, когда нужна!
– Ты не знаешь, куда она пошла? Она тебе не говорила?
Опять безмолвное покачивание головой.
– Когда ты видела ее в последний раз?.. Ну, чего молчишь? Я спрашиваю, когда ты ее видела?
– Утром, – пролепетала Пиён.
Ёнъин-бэк посмотрел на девушку с беспокойством.
– Ты заболела?
Он шагнул к ней, и Пиён инстинктивно отступила. Ёнъин-бэк нахмурился. Он сделал еще шаг, и все повторилось.
– Сан?
Ёнъин-бэк наклонился к девушке, пытаясь разглядеть лицо под вуалью. Пиён забила дрожь. Господин появился так неожиданно, что она совсем растерялась, превратившись в прежнюю пугливую и робкую девушку.
Ёнъин-бэк еще раз осмотрел комнату.
– А где Пиён? – Не дождавшись ответа, он схватил девушку за плечо и заорал: – Я спрашиваю, где Пиён?!
– Спит в другой комнате… – почти прошептала несчастная служанка.
– Да что ты говоришь! – воскликнул Ёнъин-бэк и влепил ей такую пощечину, что Пиён пошатнулась и упала на пол. – Как ты смеешь! Где моя дочь?!
Он наклонился, стащил с нее вуаль и схватил за волосы. Его трясло от ярости.
– Она ведь не отправилась гулять по улицам, как раньше, да? Раз нет няньки, то они вместе сбежали? Отвечай!
– Нет, это не так…
– Не так?! Няньки нет с самого утра! А где Кухён? Его тоже нет?! Так они вдвоем помогают Сан сбежать?!
Ёнъин-бэк отпустил Пиён и выпрямился. Нет смысла говорить с глупой рабыней. Он толкнул дверь так же грубо, как раньше, и вышел.
– Нет-нет, подождите!
Пиён побежала за ним, пытаясь ухватить за одежду. Любым способом надо удержать его, чтобы выиграть время. Ёнъин-бэк быстро уходил, но вдруг колени его подкосились, и он со странным хрипом осел на землю. Пиён не успела его подхватить, и ей осталось лишь трясти его, пытаясь привести в сознание, так как Ёнъин-бэк не подавал признаков жизни.
– Господин! Господин! – Ее усилия были тщетны, и Пиён громко закричала, надеясь, что ее услышат в большом доме. – Помогите! Кто-нибудь!
Ёнъин-бэк видел и слышал, как сбегаются люди и называют Пиён молодой госпожой – она успела накинуть вуаль. Его мысли не путались, и он воспринимал все, как раньше, вот только тело его не слушалось. Оно как будто каменело все сильнее, и лишь кончики пальцев еще подрагивали.
«Это не моя дочь! Это не Сан! Она убежала! Найдите ее!» – пытался крикнуть он, но из горла не выходило ни звука.
А тем временем его дочь уже подходила к горе Сонаксан.
Она шла за Мусоком и, глядя на его широкую спину, думала, что теперь понимает, почему Пиён так верит в него. Мусок сразу показался ей необычным человеком – и вовсе не потому, что его лицо обезображивал шрам. Умные глаза, сильные руки и ловкие движения делали его похожим на мужчин, которых Лин тренировал в Кымгвачжоне.
«Он не просто подсобный рабочий», – решила Сан.
Тогда кто он? Она наблюдала за ним с любопытством. Мусок, возможно, беглый преступник. Скорее всего, так и есть. Но у Сан не оставалось выбора, кроме как следовать за ним.
Она горько улыбнулась своим мыслям. Вот так оставить отца и дом! Даже не решив, где и как будет жить! Она подумает об этом потом, а пока нужно при помощи Мусока выбраться за городскую стену. Так ли уж важно, что он за человек? Если Пиён верит ему, то будет верить и она.
– Осталось немного, – ободряюще сказал Мусок, услышав, как участилось дыхание Сан. – Подъем крутой, но это самый быстрый путь до стены.
– Не волнуйся, ноги у меня сильные.
Она действительно не замедляла ходьбы. Мусок удивлялся, откуда такая сила в худенькой ухоженной девушке из благородной семьи. Так могла бы шагать служанка, но Мусок вспоминал Пиён и сомневался, что та способна на подобное. Перед тем как отправиться в путь, он даже думал, что госпожу придется нести на спине, но сейчас видел, что она способна его обогнать.
– А как мы окажемся снаружи? – спросила Сан. – Ночью ворота открывают только для королевских посланников.
– Мы не пойдем к воротам. Я проведу вас тайным путем, и никто не узнает, что вы покинули город.
– То есть мы полезем через стену?
– Как быстро вы догадались.
– Но разве это возможно без специального снаряжения?
– Скоро вы все поймете. А пока лучше не разговаривать. Как бы не наткнуться на тигра.
Сан притихла. Мусок не пугал ее – все знали, что на Сонаксане водятся тигры. Иногда они даже спускались к жилищам людей, так что следовало быть настороже.
В молчании они дошли до цели. Участок стены был здесь не очень высок. Что дальше? Сан посмотрела на Мусока, тот несколько раз тихо свистнул. Почти сразу с той стороны стены кто-то перекинул им веревочную лестницу. Сан помрачнела.
– Там кто-то еще?
– Мои помощники, – спокойно ответил Мусок, как будто это само собой разумелось.
Сан разозлилась.
– Зачем ты привел людей? Мой побег должен остаться в тайне!
– Для этого вам нужна помощь. Доверьтесь мне или возвращайтесь домой.
У Сан возникло нехорошее предчувствие, но выбора у нее не было. Она схватилась за перекладины и быстро и ловко забралась на стену, поразив Мусока. Когда они спустились с обратной стороны, с земли поднялись несколько мужчин. В темноте возникли четыре силуэта. Сан прижалось спиной к стене и положила руку на грудь, где прятала кинжал, подаренный Воном.