– Скажите ему и про нее тоже. Он спасет вашу матушку.
– Ну вот еще. К чему такие сложности, если достаточно передать донесение? Чем скорее все закончится, тем лучше! – Кэвон сердито вытащил узелок из-за пазухи и швырнул его на земляной пол. – Не хочу иметь с тобой никаких дел! Суджон-ху Ван Лин? Ты из такой же знатной семьи, как он? Стоит влезть в свару благородных особ, и можно считать, что покойник!
– Как ты не понимаешь: это уже произошло! Вы узнали слишком много секретов знатного и опасного человека и уже не жильцы на этом свете. Как только передадите сообщение, вас убьют. И матушку Ёмбока не пощадят. Поверьте мне!
Сан внимательно изучала мужчин, пытаясь понять, как подействовали на них ее слова. Кэвон не хотел поддаваться и просто отвернулся от нее, но Ёмбок, казалось, сомневался, не зная, что делать. Сан схватила его руки в свои, насколько ей позволяла веревка.
– Единственный способ нам всем остаться в живых – это найти Ван Лина.
Когда мягкие руки Сан коснулись его, Ёмбок охнул и застыл. Кэвон злобно оттолкнул его подальше от девушки.
– Хватит! Мы выполним наше задание и будем свободны.
– Прошу, послушайте меня! Иначе вас…
Деревянная дверь заскрипела, заставляя Сан замолчать. Из тускло освещенного коридора появилась крепко сбитая женщина лет за тридцать и уставилась на развязанный узелок.
– Ты что же, собралась подкупить их золотом? – насмешливо спросила вошедшая, ставя на пол корзинку с рисовыми шариками и водой. – Говорят, что Ёнъин-бэк с помощью богатства может управлять даже ваном – выходит, и дочь вся в отца? Слышала я, что она на него не похожа, да кровь не обманешь.
– Ты здесь главная? – спросила Сан, в упор глядя на женщину.
Та расхохоталась, запрокинув голову, словно вопрос слишком наивен и глуп.
– Поешь вот, – сказала она, развязывая руки Сан.
Женщина не была главарем, но была близким ему человеком. Когда некоторое время спустя в их подземную камеру вошел настоящий главарь, крупный черноволосый мужчина с густой бородой, женщина назвала его отцом. Сан впилась в бородача взглядом, позабыв о еде.
– Поели? – хрипло спросил мужчина.
Ёмбок, рот которого был набит рисом, схватил последний шарик.
Увидев узелок, мужчина кивнул дочери, и та собрала все в опустевшую корзинку. Кэвон следил за ней с неприкрытым сожалением.
Главарь уселся рядом с Кэвоном.
– Слушай внимательно, что ты должен передать. Скажешь, что дочь Ёнъин-бэка держит у себя командир Ю Сим. Нас использовали для грязных дел, и больше терпеть я не намерен. Я отдам дочь Ёнъин-бэка в обмен на своих людей, которых томят в застенке, и триста кынов серебра. Скажи, что мне известно о плане присвоить богатство Ёнъин-бэка, и, если мои условия не выполнят, я отпущу девушку и расскажу все, что знаю. А если выполнят, согласен работать и дальше, но на разумных условиях. Ждать буду четыре дня, не больше. Все понятно?
– Не знаю, запомню ли я все, – ответил Кэвон со смущением.
Ю Сим понимающе кивнул, но повторять не стал. Более того, его голос стал резким.
– Если не справитесь, Мусок убьет и вас, и старуху, которую держат заложницей.
Он встал и направился к выходу.
– Стой! – прозвучал звонкий голос, и Ю Сим остановился.
Сан подошла к нему, и мужчина удивленно воззрился на девушку.
– Если они доставят это сообщение, вы все умрете.
– О чем это ты, малышка?
Сан ткнула его пальцем в грудь.
– Ты, твоя дочь, твои товарищи. Вы все умрете.
– Не очень-то добрые сказки ты рассказываешь.
– Подумай хоть немного. Тебе стало кое-что известно об очень опасном и могущественном человеке. Как ты думаешь, он будет чувствовать себя спокойно, если сейчас пойдет на уступки? Для него лучший выход – устранить всех, кому что-либо известно. Не забывай, что он приказал убить и меня, то есть для него избавиться от человека проще простого. Как только твое сообщение передадут, вы все покойники.
– Мы не кучка жалких воров, с которыми легко разделаться.
– Тем больше угроза для него, и тем сильнее будет его желание избавиться от вас.
Ю Сим покачал головой, глядя на Сан как на забавную зверушку.
– За девчонкой посмотрит Сонхва, – сказал он своим людям, которые ждали в коридоре. – А этих заставляйте повторять послание, пока не запомнят. Когда будет от зубов отскакивать, отправляйте их в путь.
– Ты что, не слышал меня?! – гневно спросила Сан и дернула мужчину за рукав.
Тот с жалостью посмотрел на нее и вышел, но через несколько мгновений раздался его голос:
– Я все слышал, малышка, но решения принимаю здесь я.
– Ты получишь столько серебра, сколько захочешь. И твои товарищи будут спасены. Только освободи меня и скажи, кому ты отправляешь сообщение, – крикнула Сан.
– Мне известно, что ты убежала из дома. Даже если я отпущу тебя, ты туда не вернешься.
Ю Сим говорил на ходу, и голос его затихал. В темницу вошли два вооруженных человека, чтобы сопроводить Сан в другое помещение.
Девушка отступила на несколько шагов, чтобы оказаться поближе к Ёмбоку.
– Запомни, что я сказала, – зашептала она ему. – Только так мы сможем выжить.
Охранник протянул к ней руку, и Сан вышла из подвала.
Лин услышал, что кто-то идет, и насторожился. Получив разрешение, он с утра прятался в самом тихом помещении монастыря Кванмёнса. Встреча супруги наследного принца и дочери Ёнъин-бэка должна пройти в соседней комнате, и Лин терпеливо сидел в кладовой, где хранились одеяла, одежда монахов и различная утварь. Он собирался выйти к Сан, когда та будет ждать наследную принцессу. Лин прильнул к дверной щели.
Однако в комнату вошла не Сан, а две служанки с серебряными подносами в руках, на которых стояли шкатулки, украшенные перламутром. Женщины поставили подносы на низкий и длинный деревянный стол, но не ушли, а несмело осматривались вокруг.
– Чхэбон, как ты думаешь, госпожа скоро будет здесь? – спросила одна из них.
– Не раньше чем помолится у колодца.
– А наследная принцесса появится позже?
– Да, говорят, она еще не приехала. Пока прибудет да вознесет молитвы, пройдет много времени.
Служанки переглянулись и, словно сговорившись, одновременно присели на корточки перед подносами. Их глаза были прикованы к шкатулкам, но ни одна не осмеливалась открыть и посмотреть, что внутри.
– Чхэбон, кажется, та шкатулка стоит неровно.
– Ой, и правда. Подарок наследной принцессе негоже так подавать.
Чхэбон сделала вид, что поправляет шкатулку и пальчиком как бы случайно приподняла крышку.
Женщины ахнули. Небольшая шкатулка была заполнена молочно-белыми жемчужинами. Проверив одну, любопытные прислужницы уже не могли остановиться. Они наперебой открывали крышечки шкатулок, в которых лежали и золотые бусины, и агатовые и нефритовые кольца, и шпильки пинё, украшенные лазуритом и серебром.
– Настоящее богатство! И это все для наследной принцессы? – изумленно спросила Чхэбон, завороженно рассматривая широкое кольцо, по которому, точно паутинка, вился тонкий серебряный узор.
– Разве ты не видела украшений молодой госпожи во флигеле? Почему ты так удивляешься?
– Не говори, чего не знаешь. Молодая госпожа почти ни с кем не разговаривает, и я не могла видеть ее украшений. Когда я прихожу во флигель, меня порой даже на порог не пускают: отдам, что принесла, и ухожу обратно. А госпожа меня встречает только в вуали.
– Я слышала, она ест как птичка. Должно быть, совсем исхудала.
– Птичка, запертая в клетке… Да, в последнее время совсем ни к чему не притрагивается. Не видно ее и не слышно. Не понимаю я, как можно так жить.
– Наверное, напугана предстоящим замужеством.
Лин слушал с усиленным вниманием. Эта тема его очень интересовала, и он хотел, чтобы служанки поговорили подольше.
– Если она и дальше будет голодать и грустить, то что за брачная ночь будет у ее мужа! – развязно пошутила вторая служанка, и Чхэбон нахмурилась.
– Скажу по большому секрету, – сказала она, понижая голос. – По-моему, наша госпожа…
– Что, что? – загорелась ее собеседница.
– …с кем-то встречается.
– Не может быть!
– Я не должна оставаться во флигеле на ночь, но вчера присела на ступенях позади дома, да и уснула. Открываю глаза – ночь! Я собралась было бежать к себе, и вдруг слышу, как кто-то милуется в комнате госпожи…
– Да она, наверное, просто во сне заворочалась.
– Не похоже было… Так уж там вздыхали и возились… Ну, ты знаешь… Ох, зачем я только услышала!
– Ты ведь не выдумываешь, правда?
– Нет, конечно! Я ведь тоже не сразу поверила. Но они все возились и возились, а потом мужчина как застонал!
– Ой-ой-ой!
– Я прямо оторопела. С места двинуться не могла. Чувствую, сердце у меня стучит, как молот, а к лицу жар приливает. Так и сидела, пока все не закончилось. Вдруг понимаю, что кто-то уходит, да так тихо, что только легкий шорох и слышно. Но это не все – как только он ушел, госпожа принялась всхлипывать, да все никак не могла успокоиться. Так я и не спала всю ночь; видишь, какие у меня глаза красные?
– Ох, да что же это такое! Чхэбон, разве ты не должна рассказать господину?
– Господин сейчас так занят, что его и не видно. Да и жалко мне госпожу. Как же горько она плакала! Если пойдет слух перед свадьбой, чем все это закончится?.. Нет, не могу я рассказать.
Лин слушал, до боли закусив губу. Как могла Сан привести мужчину в свои покои?! Он с силой сжал кулаки, а потом вдруг беззвучно рассмеялся. «Как она могла, спрашиваешь? Да какое ты имеешь право задавать такие вопросы? Ты для нее никто. Не лезь в чужую постель».
Сан сказала, что умрет, если не выйдет замуж за любимого человека. Так что для нее стоит расстаться ради него с честью?
«Ты пришел сюда, чтобы помочь Сан убежать, – напомнил себе Лин. – А побег для нее – это возможность быть с любимым. Так зачем же ты теперь злишься и осуждаешь ее, если все знал с самого начала? Нужно не злиться, а пожалеть ее – она проплакала всю ночь!»