Лин действительно почувствовал боль. Как она, должно быть, страдает! Ему очень хотелось ее увидеть, прямо сейчас. Он беспомощно прислонился затылком к стене, больше не наблюдая за тем, что происходит в комнате.
Снаружи послышались голоса, и служанки, по-видимому, засобирались.
– Мы как раз все сделали и уходим, – послышался голос Чхэбон.
Затем прозвучал другой голос, который Лин тоже знал. Это была одна из куннё, прислуживавших его сестре. Судя по всему, она обращалась к гостье.
– Супруга наследного принца скоро прибудет. Располагайтесь, здесь вас никто не побеспокоит.
Зашуршал шелк, в комнате осталась только одна женщина. Лин закрыл глаза. Ему казалось, что он слышит ее легкое дыхание.
«Я пришел сюда, чтобы помочь Сан, – сказал он себе. – И помогу ей, какой бы план она ни придумала».
Он осторожно толкнул дверь кладовой, но она все равно скрипнула, и сидевшая на стуле женщина в вуали испуганно оглянулась.
– Это я, Сан.
Лин подошел ближе, но женщина продолжала вжиматься в спинку стула.
– Сан?
Лин нахмурился. Прежде чем женщина смогла что-либо сделать, он схватил ее за горло. Его глаза сверкали как у безумца.
– Ты не Сан!
Женщина пыталась вырваться, но у нее не было ни единого шанса. Лин надавил сильнее, и она прекратила сопротивление, откинув голову и с трудом вдыхая воздух. Свободной рукой Лин сдернул вуаль. Перед ним сидела девушка со шрамом. Пиён.
– Сейчас я тебя отпущу, – холодно процедил сквозь зубы Лин. – Ты будешь вести себя тихо и ответишь на все вопросы. Вздумаешь закричать или соврать – сверну тебе шею. Все поняла?
Пиён попыталась кивнуть. Лин ослабил хватку, и несчастная девушка некоторое время восстанавливала дыхание. На ее глазах выступили слезы, и Лин отвел взгляд, подавляя раскаяние. Сан рассказывала ему о служанке, которая была для нее как сестра, но сейчас не время для жалости. Дав девушке прийти в себя, Лин начал допрос.
– Сан сбежала?
Пиён кивнула, и кровь отхлынула у него от лица.
– Когда?
– Три… три дня назад.
Несмотря на всю серьезность положения, Лин почувствовал прилив радости. Если прошло три дня, история, рассказанная Чхэбон, не имела отношения к Сан. Эта мысль настолько его захватила, что на мгновение Лин забыл обо всем остальном. Придя в себя, он смущенно откашлялся.
– Куда она ушла?
– Я не знаю…
– Все это очень странно, – холодно сказал Лин и надавил ей на горло. – Если бы ты три дня притворялась госпожой, Ёнъин-бэк давно бы тебя раскусил. Как ты осмелилась прийти сюда? Это он тебя отправил, чтобы скрыть правду о дочери? Может, с ней что-то случилось, о чем ты не говоришь?
– Нет, все не так! – Пиён замотала головой, не отводя глаз от Лина. – Я переодеваюсь в ее платье, чтобы госпожу не стали искать. А господин нездоров и не знает, что сейчас происходит.
– Он не встает с постели? Серьезно болен?
– Да.
– Но это значит, что ты должна встречаться с его управляющим вместо Сан?
– Управляющий знает, что господин заболел, и взял все на себя… Он говорит, что надо делать вид, будто все идет как обычно, и не рассказывать о болезни господина, иначе это плохо скажется на торговле… Даже слуги дома не знают…
Лин задумался, а потом очень серьезно сказал:
– Если Сан и ее… спутник нуждаются в помощи, я готов помочь. Но раз Ёнъин-бэк так серьезно болен, свадьбу перенесут, и, наверное, для Сан лучше вернуться. Где она сейчас? Безопасно ли то место?
– Господин, простите, вы Суджон-ху? – спросила Пиён дрогнувшим голосом.
Лин подозрительно посмотрел на нее и ответил:
– Да, меня зовут Ван Лин. Ты слышала обо мне от Сан?
От переизбытка чувств Пиён чуть не расплакалась. «Так это он!» – восторженно думала девушка.
Ван Лин сильно отличался от того образа, который нарисовала себе Пиён. Наслушавшись историй госпожи о том, как Лин чуть не сломал ей руку и чуть не свернул ей шею, Пиён представляла огромного и грубого человека. Она и подумать не могла, что у него такая белая кожа, стройное тело, волевое и привлекательное лицо. Однако некоторые ожидания оправдались: в их первую встречу Лин ее душит. Но ведь это ради госпожи, а значит, можно ему простить. Пиён почувствовала себя ужасно счастливой, хотя ситуация к тому и не располагала.
«Он настоящий красавец. Идеальная пара для госпожи. И хотя госпожа считает, что безразлична ему, я вижу, как он переживает. А что, если он тоже…»
Прервав свои размышления, она положила руку на бьющееся сердце и сообщила:
– Я думаю, вы сможете узнать, где находится госпожа.
– Как?
– От мужчины, который помог ей выбраться из города.
– Кто он? – как-то странно спросил Лин, будто ему стало не по себе.
Запинаясь и краснея, Пиён ответила:
– Один… близкий мне человек. Я увижусь с ним завтра и спрошу.
– Тот самый человек, с которым ты провела сегодняшнюю ночь во флигеле?
– Как вы узнали?! – изумленно воскликнула Пиён.
Лину стало стыдно. Он поспешил еще раз удостовериться, что ночью во флигеле была не Сан с любовником, и совсем не подумал о чувствах Пиён.
– Просто предположил. Так ты утверждаешь, что Сан в безопасности?
– Да, я думаю, что у нее все хорошо… Я узнаю для вас, где она. Если вы найдете ее, госпожа будет очень рада!
Лин смутился. Судя по всему, Сан не рассказала служанке, как при расставании в праздник восьми духов запретила ему приближаться. Однако Пиён истолковала его смущение по-своему, увидев в нем признак глубокого чувства. Почему же госпожа так уверена в безразличии Лина?
Пиён осторожно спросила:
– Вы хотите вернуть госпожу домой?
– Если состояние Ёнъин-бэка позволяет отложить свадьбу, то лучше ей находиться дома.
– Но это всего лишь отсрочка. Госпоже все равно придется выйти за вашего брата.
– В нашей семье не любят Ёнъин-бэка, и отсрочка поможет всем прийти к единому мнению. Уверен, семья не согласится на этот брак. Как только найду Сан, скажу ей об этом.
– Но как вы тогда женитесь на госпоже?
– Что-что?
– Если ваши родные против дочери Ёнъин-бэка, как вы сможете на ней жениться?
– Я? Жениться на Сан? О чем это ты?!
Пиён не отводила от него взгляда. Лин был растерян и потрясен.
– То есть вы собираетесь просто вернуть ее? И все? Тогда мне незачем сообщать, где она! Если вы явитесь, чтобы доставить ее домой, госпожа только сильнее расстроится! Из-за чего, вы думаете, она убежала из дома?!
– Что ты имеешь в виду? Из-за чего она убежала? Почему она расстроится? – в замешательстве спрашивал Лин.
Теперь Пиён знала, как тяжело приходилось ее госпоже. Этот мужчина не понимал никаких подсказок! Если не сказать ему прямо, он так и останется в неведении. Пиён так разозлилась, что на глаза навернулись слезы.
Едва не плача, она затараторила:
– Она не хочет выходить ни за кого, кроме вас, потому и убежала, взяв с собой один маленький узелок! Вы видите в ней только друга, но она относится к вам по-другому! Это ради вас она так красиво оделась в праздник восьми духов! Неужели вы так ничего и не поняли?!
– Сан?.. Ради меня?.. – потрясенно пробормотал Лин.
Его недоверие только подстегнуло Пиён, и теперь она почти кричала:
– Ни за что не скажу, где она! Можете прямо сейчас свернуть мне шею! Это ваше равнодушие ее довело!
Лин не сказал больше ни слова. Молча дождавшись, пока Пиён успокоится, он произнес:
– Завтра я хочу увидеть мужчину, о котором ты говорила. Где и когда я его застану?
– Считайте, что ничего я вам не говорила. Не хочу, чтобы госпожа опять из-за вас страдала.
– Я должен с ней встретиться. И если все, что ты сказала, правда, Сан тоже будет желать этой встречи. Говори, во сколько он тебя навестит?
Его хладнокровие и спокойствие ошеломили Пиён.
– Вмешательство Ю Сима все осложняет.
Сон Ин говорил неторопливо, поглаживая бороду, будто дело не требовало решительных действий.
Наблюдавший за двоюродным братом Сон Панъён постепенно вскипал.
– Это не просто какое-то осложнение. Ю Сим готов рискнуть жизнью, чтобы разоблачить нас. Вся наша семья будет уничтожена. Нанимать это отребье было ошибкой. Они готовы на все!
Сон Ин лишь хмыкнул и кивнул, словно соглашаясь с Панъёном. Он бросил взгляд на двух неряшливых вестников, забившихся в угол комнаты. Кэвон и Ёмбок с завязанными глазами стояли на коленях, явно прислушиваясь.
Сон Ин подошел к ним, присел на корточки и спросил свистящим шепотом:
– Вы доставили дочь Ёнъин-бэка в укрытие Ю Сима, верно?
– Да, господин.
Голос Кэвона дрогнул. Когда они пришли в «Павильон пьянящей луны», на них снова набросились, скрутили и надели повязки на глаза. В голове стучало предсказание Сан о неминуемой смерти. Теперь они уже ничего не могли сделать, лишь послушно и быстро все выполнять, надеясь на чудо. Смерть еще никогда не была так близко, и Кэвона трясло от страха.
– И он сказал, что его отряд использовали для грязных дел и больше он не намерен терпеть?
– Ну, тот лохматый мужик выглядел недовольным…
– Он хочет обменять дочь Ёнъин-бэка на своих людей и триста кынов серебра?
– Мне он тоже показался чересчур жадным…
– А если я не послушаюсь, он использует дочь Ёнъин-бэка, чтобы убить меня…
– Нет-нет, господин. Не убить, а рассказать. «Расскажу все, что знаю» – так он сказал. Но лохматый говорил еще, что согласен работать дальше, так что вы можете все уладить…
– Это то же самое! Раскрытие наших секретов для нас означает смерть! – внезапно заорал Сон Панъён, охваченный яростью. Его бесило, что Сон Ин продолжает разговаривать с этим ничтожеством, хотя ничего нового тот сообщить не мог. – Мы их кормили и одевали, чтобы получить такой удар в спину?! Хватило бы и моих людей, зачем было нанимать бандитов!
– Тише, тише. Мы поговорим об этом позже, – попытался успокоить его Сон Ин.
– Как теперь поступить с Ёнъин-бэком? Мусок обманул нас и не убрал его дочь. Он продумал все с самого начала, иначе не убил бы Кухёна!