– Возвращаетесь во дворец? – спросил его телохранитель Чин Кван.
– Нет. На полпути я подумал, что лучше подождать ее здесь. – Вон повернулся к Чхэбон и Сунъён, которые были тут как тут, и приказал: – Проведите меня в приемную. Я подожду молодую госпожу там.
Служанки, склонившись так, что чуть не падали, показали наследному принцу приемную. Звякнули серебряные бусины на украшении, которое он прятал в рукаве.
«Они любят друг друга».
Вон пытался привыкнуть к этой мысли и воспринимать ее так же спокойно, как слова «они обедают» или «они практикуются на мечах».
«Лин и Сан мои самые близкие друзья. Я сам заставлял Лина принять Сан и быть к ней добрее. Это я соединил их. И если они счастливы друг с другом, я буду первым, кто их поздравит».
Он стоял перед выбором – потерять или не потерять самых дорогих ему людей. Как он может принять другое решение? И все же душа его не успокаивалась.
«Я в любом случае не могу жениться на Сан. Мне не стоит совершать глупостей, о которых я буду жалеть в дальнейшем».
Вон решительно ударил кулаком по столу и поднялся. Но в следующий миг в дверях показалась Сан, и сердце его ухнуло вниз.
– Вон! Это действительно ты! Какая неожиданность! Ты ведь только что прибыл в Кэгён? – радостно приветствовала она.
Вон почувствовал, что за широкой улыбкой Сан прячет смущение.
«Как же я хотел услышать этот голос! Как же я хотел увидеть это лицо!»
Вон ненадолго прикрыл глаза, а потом опять посмотрел на Сан.
Она не изменилась с тех пор, как они встретились впервые. В тот день, переодетая мальчиком, она показалась Вону очень красивой. Ее красота захватила его, так все и началось. Он считал красоту ценным качеством и сначала думал, что девушка будет важна ему, как изысканное произведение искусства, однако теперь его чувства стали не столь просты. Вероятно, с самого начала в его сердце зародилось нечто помимо восхищения красотой. Да, Вон готов был признать, что влюбился в нее с первой же встречи, еще не зная, что она женщина. Любовь к ней всегда отличалась от любви к Лину, хотя он долго этого не признавал. Ни один человек не вызывал у Вона такого сильного желания, как она. Желания глубокого, яростного, почти животного.
Жадные глаза Вона остановились на губах девушки. Краснее, чем обычно, они немного припухли, выдавая ее окружающим. Больше всего на свете Вон хотел впиться в этот соблазнительный рот, мять и кусать эти зовущие губы.
Увидев его странный потемневший взгляд, Сан чуть отвернулась и прикрыла губы ладонью, делая вид, что почесывает нос. Ей было очень неловко.
Такой непривычный жест разгневал Вона, а гнев подпитал его желание.
– Ты выглядишь лучше, чем я ожидал, – сказал он со спокойствием, удивившим его самого. – Учитывая, что твой отец болен, а Ван Чон не оставляет тебя в покое.
– О, вы всегда все знаете, ваше высочество. Да, отец не встает, но я справляюсь.
– Кто-нибудь тебе помогает?
– Нет…
Глаза Вона заискрились доброй улыбкой.
– А Лин? Я просил его заботиться о тебе, пока я в отъезде.
– Сейчас нам трудно встречаться – я не могу покидать усадьбу.
– Вот как.
Вон хмыкнул, медленно сел за стол и положил руки перед собой. Он улыбнулся Сан, но не прежней искренней улыбкой, какую всегда вызывала у него девушка, а продуманной улыбкой, которую оставлял для дворца.
– В таком случае я рад помочь.
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, узнав о болезни Ёнъин-бэка, его компаньоны в городе и его управляющие в провинциях постараются урвать максимум выгоды. Множество торговцев попробуют подсунуть фальшивые векселя. Тебе придется со всем этим разбираться, не так ли?
– Да, но…
– Если ты будешь платить всем подряд, с чем ты останешься?
– Все будет в порядке, Вон. В конце концов, это не мое состояние, а состояние отца.
– Да ты никак в самом деле решила стать бодхисаттвой?.. Хорошо, допустим, ты не беспокоишься о себе, но что будет с людьми, за которых ты в ответе? С твоими рабами, с твоими крестьянами, с твоими беженцами, которых ты укрываешь?
Пораженная Сан тоже села за стол.
– Ты знаешь и о беженцах?
– Ох, Сан. Тебе до сих пор неизвестно, что Лин подделывает подворные реестры, чтобы беженцы получили статус свободных людей? Он тебе не сказал? Я давно попросил его этим заняться.
Лицо Сан просветлело, и, забывшись на мгновение, Вон тоже счастливо улыбнулся.
– Если ты не защитишь свою собственность, им опять придется скитаться.
Радостное выражение покинуло лицо Сан, и она побледнела.
– Кроме того, Ван Чон по-прежнему настаивает на браке с тобой. Все говорит о том, что ван намерен его поддержать. И не забывай о моей матери. Теперь ей известно об обмане Ёнъин-бэка, и она этого так не оставит. При первой же возможности она отправит тебя в Юань, и это тоже будет несчастьем для всех, кто от тебя зависит. – Заметив, как подрагивают ее руки, Вон вдруг резко изменил тон и весело закончил: – Но не вешай носа, Сан. У тебя есть я!
Он подошел к ней и сел рядом.
– Я отдам тебя под защиту королевского двора. Ван присвоит тебе титул и пришлет сюда чиновников, которые помогут во всем разобраться. Ты сможешь выследить тех, кто пытается прибрать к рукам собственность Ёнъин-бэка. Все мошенники, которые кружат сейчас около усадьбы, как мухи, исчезнут в одно мгновение. Думаю, я смогу убедить мать в важности твоего пребывания в Корё. От тебя потребуется только одно.
– И что же это?
– Никогда не выходить замуж. – Глядя прямо в расширившиеся глаза Сан, наследный принц насмешливо добавил: – Ты ведь и не хотела становиться чьей-то женой. Работа по дому тебе ненавистна; ты получаешь удовольствие от занятий, которые больше подходят ученым мужам или военному люду. Так что не думаю, что это неприемлемое условие.
– Вон, дело в том, что я…
– Подумай, что даст тебе королевская защита. Ты сохранишь состояние отца и до конца жизни сможешь заботиться о зависящих от тебя людях.
– Но…
– Сан, это вовсе не значит, что ты должна прожить всю жизнь одна. Давай оставим этот вопрос на потом. Сейчас важно другое, и я предлагаю тебе выход. Не забывай, что я всегда буду помогать тебе.
Сан молчала, уставившись в стол. Вон поднялся.
– Я отправляюсь отдать приказ, чтобы сюда прислали королевских чиновников.
Наследный принц вышел из приемной, сам открыв дверь. Не дожидаясь, когда к нему подбежит помощник, он сам обулся и прошел мимо слуг, стоявших по обе стороны с опущенными головами. Выйдя из приемной всего через пару минут, Сан уже не увидела Вона.
– Ваше высочество, вернулся Чан Ый, – доложил Чин Кван.
Вон уселся в седло и оглянулся, кивнув телохранителю.
Чан Ый приблизился.
– Я не смог найти Суджон-ху, ваше высочество.
– Попробуй еще раз. Уверен, теперь у тебя получится.
– Мне передать, чтобы он прибыл к вам во дворец?
– Нет, скажи ему, что я очень устал и сегодня намерен отдыхать. Пусть остается дома и ждет, когда я его позову. Скажи, что я настаивал на том, чтобы он никуда не выходил.
Чан Ый поклонился и отбыл.
Вон повернулся к Чин Квану.
– Если Чан Ый не успеет перехватить Лина и тот прибудет во дворец, передай ему то же самое. И предупреди остальных.
Вон подстегнул коня и поскакал к дворцу. Он мчался так быстро, будто уходил от погони. Все сопровождавшие его воины остались далеко позади. Он и в самом деле убегал: от Лина, который будет его разыскивать; от самого себя, так как знал, что взорвется, если увидит друга; от незнакомой ему прежде злой ненависти, черной тучей повисшей в его душе.
«Лин, ты говорил, что женщины тебе не нужны! – Вон так сильно сжимал поводья, что сдирал кожу на руках. – Говорил, что живешь только для того, чтобы служить мне! Что для женщины нет места в твоем сердце, потому что ты слишком сильно любишь меня! Но втайне ты нашел женщину, которую любишь так же сильно – нет! – даже сильнее! И это женщина, в которую я влюблен! Не ты ли говорил мне перед женитьбой, что я раскаюсь, если на самом деле желаю кого-то другого? Ты был прав! Из-за женитьбы на твоей сестре я не смогу взять в жены Сан и вечно буду жалеть об этом. Я раскаиваюсь в том, что настаивал на вашем сближении; в том, что хотел двоих друзей вместо одного. Но знаешь что, Лин? Это ты заставил меня обо всем пожалеть! В тот самый миг, когда поцеловал Сан у меня на глазах!
Лин, я уже не смогу относиться к тебе как прежде. Не смогу смотреть в глаза, которые раньше видели только меня, а теперь светятся любовью к женщине. Не смогу слушать твои речи, так как знаю, что твой рот приникал к губам Сан. Я всегда буду думать о том, что отрываю тебя от нее… Но я все-таки скучаю по тебе, Лин! Чем больше я злюсь на тебя, тем больше скучаю!
Я ненавижу тебя, но понимаю, что не могу тебя ненавидеть. Я не хочу нашей встречи, но умираю от желания увидеть тебя. Я так любил тебя, Лин! Есть ли большее несчастье на свете? Мне придется стать другим человеком. Придется перед тобой надевать маску. Я должен похоронить свои чувства и стать холоднее льда, иначе не смогу взглянуть на тебя.
Знай, что это ты виноват в том, что я изменюсь. Что бы ни случилось, все дело в тебе, Лин. Все из-за того, что ты заставил меня пожалеть!»
Дрожа от отвращения к самому себе, Вон хлестнул коня и помчался еще быстрее.