– О них известно лишь мне. И если по их вине и впрямь что-то случится, вся ответственность за это ляжет лишь на мои плечи. Помни об этом.
Кивнув, Чан Ый отвернулся от Суджон-ху и подошел к Чин Квану.
Лин тяжело вздохнул. Чан Ый, казалось, во всем с ним согласился, но так ли это на самом деле, наверняка было не узнать. Он зачем-то преследовал его и в итоге узнал о Сонхве и других людях, что скрываются в Покчжончжане, а значит, все они в опасности. Узнай об этом хоть кто-то кроме наследного принца, им с Сан не будет покоя, а самого Вона, заботившегося о них и защищавшего их, и вовсе сочтут правителем, неспособным понять собственных соратников.
«Но другого выхода нет, – вновь вздохнул Лин. Прогнать их из Покчжончжана невозможно, ведь Сан ни за что не покинет Сонхву и остальных. – Остается лишь довериться им».
Лин взглянул в спину быстро удалявшемуся Чан Ыю. Тот, судя тому, как вел себя все эти годы, умел держать рот на замке, а человеком был честным и искренним. По натуре недалекий, но честный, он сумел завоевать доверие Вона и с тех пор всегда оставался на его стороне. Лину тоже нравился Чан Ый, он ему доверял. Если бы не недавние события, он бы с легким сердцем доверился Чан Ыю и сейчас. Но ничего уж не поделаешь. Закусив щеку, Суджон-ху обратил взор на лодки, что пришвартовались в порту стройным рядом.
Сто тысяч мешков риса, которые наследному принцу удалось получить от императора, почти закончили выгружать. Чиновники, прибывшие из королевского дворца и с окраин страны, столпились вокруг, чтобы разделить между собой рис. Рис, который Вону удалось получить для крестьян, не способных из-за войны обрабатывать свои земли; рис, который император послал беднякам. Но собравшиеся в порту чиновники смотрели на это иначе. Почти все они уже решили, какую долю заберут себе. Походив среди них, Чин Кван и Чан Ый вернулись к Лину с недобрыми лицами.
– Как только весь рис выгрузят, его обещали распределить между чиновниками ниже седьмого ранга, – возмущенно пробурчал Чин Кван. – Но они, похоже, собираются сначала поделить все между собой, а потом уже раздавать обычным людям. Разве все не должно быть наоборот? Говорят, мол, рис всем достанется, а на самом-то деле обманывают с количеством. Я видел их список. Ранги часто не указывают, просто оставляют пустое место, а количество отгруженного риса указывают неправильно. Это настоящая нелепица, но в списке есть даже чиновники третьего ранга. Когда я прямо спросил, с какой это стати, они сказали, мол, и евнухам принято рис выдавать.
– Но и это еще не все, – подхватил Чан Ый. – Рис получат не те, кого война лишила урожая. По-видимому, он достанется монахам и всем, кто подсуетился и обещал после возместить чиновникам стоимость риса. Они обсуждают, кто сколько получит.
– Если растратить императорский рис так, все усилия наследного принца окажутся напрасны. Разве можно оставить все как есть? Нужно сообщить его высочеству об их намерениях.
– Я согласен с Чин Кваном. Мы не можем просто сидеть сложа руки и наблюдать за настолько откровенным беззаконием. Этот рис был послан для помощи бедным!
Лица их раскраснелись от негодования, а Лину даже ответить было нечего. Все вышло так, как он и ожидал, но им оставалось лишь молча наблюдать за происходящим. Чин Кван и Чан Ый, простодушные вояки, не знали об этом, но в приграничных регионах уже расходились слухи о краже риса чиновниками – для этого Вон специально послал туда людей. Те рассказывали, мол, наследный принц был не в силах наблюдать страдания своего голодающего народа, поэтому пал ниц перед императором и в слезах молил о помощи, но весь рис, который ему удалось получить для людей Корё, разворовали приближенные вана и прочее отребье. Рис еще даже не раздали, а люди уже были враждебно настроены к королевскому двору. Тут и там вспыхивали восстания. Поэтому возмущения Чин Квана и Чан Ыя, не знавших толком ситуации, Лин выслушивал уныло. И это, конечно, вызвало любопытство – слишком уж тихим он был.
– Может, вам стоит осадить их?
– Или сказать, будто его высочество велел наказывать всех, кто попытается присвоить рис себе?
– Нельзя, – был им ответ откуда-то из-за спины. Лин и Чин Кван с Чан Ыем, чьи возмущения были прерваны, с удивлением обернулись на незнакомый голос. Говорил какой-то молодой человек. Густые брови, аккуратная борода – хорош собой. Из-за слегка крючковатого носа черты его лица выглядели еще острее, а узкие глаза, не улыбайся он, выглядели бы достаточно свирепо. И роста юноша был немалого: даже смотрел в глаза Лину, что на пядь выше своих спутников. Не обращая внимания на настороженные взгляды, какими его окинули Чин Кван с Чан Ыем, он вежливо поклонился Лину с улыбкой.
– Прошу простить мне мою грубость. Меня зовут Сон Ин, я убусынджи, – представился он и шагнул к Лину, тогда Чин Кван с Чан Ыем, чей ранг был ниже, отошли в сторону, Сон Ин обратился к смотревшему на него Лину: – Чиновники всегда разворовывают рис, присылаемый в помощь бедным. Это давний обычай. Евнухи заведуют процессом, да и его величество все знает – с его одобрения делается. Даже если вы, Суджон-ху, попытаетесь им помешать, ничего не изменится.
– И что же вы предлагаете? Просто наблюдать за всей этой несправедливостью, что разворачивается прямо у нас на глазах? – Вперед Лина вспылил Чин Кван. – Суджон-ху отправили сюда, чтобы вместо его высочества, что сейчас в Тэдо, наблюдать за раздачей риса. Если несправедливость налицо, как не противиться ей? Разве не для того наблюдают за распределением, чтобы оно проходило как следует? И если так, разве не должны мы помочь Суджон-ху, а не мешать ему?
– Вы не совсем неправы, – насмешливо окинул он взглядом Чин Квана, – но и не так уж правы.
– Вы, должно быть, шутите? Разве его высочество обрадовало бы происходящее? – разгорячившись, повысил голос он. Во взгляде Сон Ина не осталось и намека на улыбку. Остро и пристально он посмотрел прямо на Чин Квана.
– Я же сказал: это происходит с одобрения его величества. Эти чиновники следуют королевскому приказу. Если вы станете порицать их от имени наследного принца, это будет значить, что его высочество противится воле своего отца. Кроме того, пусть Суджон-ху и наблюдает за происходящим от лица его высочества, сам он – лишь дальний родственник вана и близкий друг наследного принца, поэтому он не в праве указывать чиновникам, как им поступать. Если Суджон-ху выскажется, чиновники могут посчитать, будто наследный принц позволяет личным связям влиять на общественные дела. И может статься так, что люди решат, будто его высочество – человек, который больше прочих должен чтить догмы и установленный порядок, с легкостью игнорирует их. А что это, как не опорочивание его доброго имени? – допытывался Сон Ин.
Чин Кван лишился дара речи. Однако, пусть его великодушие и было раздавлено неожиданным появлением высокопоставленного чиновника, он разгорячился только сильнее. Не желая сдаваться, Чин Кван вскинул голову и посмотрел Сон Ину в глаза.
– Но Суджон-ху уже не раз исполнял обязанности наследного принца от его имени.
– Достаточно, – в конце концов прервал его Лин. Он, конечно, понимал, что все проповеди Сон Ина на самом деле были для него, а вовсе не для Чин Квана. – Я не стану препятствовать чиновникам. Как и сказал Сон Ин, лучше мне не вмешиваться. Благодарю за совет, он был к месту.
Сон Ин улыбнулся.
– Я лишь хотел помочь.
Лин не стал глупить и развернулся. Там, вдалеке, чиновники уже собрались группами по два-три человека и, перешептываясь, наблюдали за ними. Практически всем, конечно, было прекрасно известно, что именно Суджон-ху оказывает огромное влияние на наследного принца. Однако, как и сказал Сон Ин, он был лишь близким другом его высочества и приказывать чиновникам не имел права. Тяжело Лину было на сердце – сами деяния чиновников, казалось, порочили Вона. С поникшим лицом он двинулся оттуда, за ним последовали недовольные Чан Ый и Чин Кван.
– Постойте, Суджон-ху, – услышав их шаги, остановил его Сон Ин. Когда Лин остановился и медленно оглянулся назад, он вежливо протянул ему шелковый мешочек двумя руками. Лин озадаченно склонил голову и спросил:
– Что это?
– Внутри список евнухов, которые отвечали за контроль над раздачей риса, и чиновников, что вступили с ними в сговор ради его расхищения. Думаю, это пригодится, когда вы приметесь за расследование этой несправедливости.
– …? – Лин в замешательстве принял мешочек и слегка нахмурился. – Когда примусь за расследование этой несправедливости?
– Правитель, знаете, все равно что лекарь. Сегодня – неспособный помочь – он не вырезает пораженную личинками плоть, а лишь пичкает больного неподходящими отварами, и людям вроде нас с вами остается лишь с тяжестью на сердце наблюдать за этим, но однажды на его место придет истинный лекарь и первым делом справится: а не вычистить ли прогнившие зловонные раны? Мы не в силах побороть несправедливость сразу, но, чтобы не допустить ее в будущем, об этом стоит помнить. Его высочество не послал бы вас сюда, чтобы бесцельно наблюдать, и, поскольку вы не из тех, кто сдается просто так, я предположил, что вы решите проехаться по стране и посмотреть, как на самом деле обстоят дела.
– Разве вы не должны послать эту бумагу его высочеству?
– Если попытаюсь, перво-наперво об этом прознают евнухи. Я упорно трудился над созданием этого списка, здесь все имена и фамилии. Не хотелось бы, чтобы все мои усилия оказались напрасными. К тому же у меня и в мыслях не было терять свой пост.
– О какой справедливости может идти речь, если он только и думает, как бы собственное место не потерять? – тихонько проворчал Чин Кван. Сон Ин прищурился.
– Покинув дом, переполненный свиньями, вы не только не поспособствуете воздвижению свинарни, но еще и лишитесь возможности выгребать оттуда грязь.
– А откуда нам знать, что вы с этими свиньями не заодно?
– Чин Кван!
Вновь разозлившись из-за саркастичности Сон Ина, он стал задавать неуместные вопросы, и Лину пришлось резко одернуть его. Закрыв собой Чин Квана, Суджон-ху посмотрел на Сон Ина. Взгляды их встретились. Лин долго вглядывался в зрачки его узких глаз. Он изо всех сил прислушивался к своим чувствам, чтобы понять, заслуживает ли тот доверия, каковы его истинные намерения, говорит ли правду этот человек, первую их встречу с которым обычной не назвать. Сложно было прочесть хоть что-то в его черных глазах, но страха там не было. Сон Ин был спокоен и уверен. По крайней мере в том, что его список настоящий, можно было не сомневаться. Вскоре Лин взглянул на него мягче. Приподняв шелковый мешочек, он улыбнулся.