Услышав это, извертевшийся Панъён – сидеть на полу было ему неудобно – плюхнулся перед Сон Ином и уставился на него.
– Чем ты здесь занимаешься? Воспитываешь новую девочку, чтобы она заменила погибшую Пуён и соблазнила его величество?
– Никто не сможет заменить Пуён.
– Тогда что это за девочка? Разве ты не раздел ее догола и не усадил в чан с маслами, чтобы сделать похожей на Пуён?
– Просто спать хотелось…
Сон Ин сидел, прислонившись к стене, сложив руки на коленях и склонив голову, – выглядел совершенно безразличным ко всему. Кожа у него на лице стала шершавой, а под глазами залегли темные синяки, поэтому разговоры о желании поспать казались пустословием. С того самого дня, когда он покинул здание чрезвычайного суда, его преследовал лязг металла. Сон Ин не мог спать, и оттого у него совершенно пропал аппетит, в голове постоянно был туман. Он лишился сна больше двух месяцев назад, и с тех пор силы его истощились. Поэтому и решил попытаться уснуть, прижав к себе тело, от которого исходил аромат Пуён. Думал, если теплая, мягкая и благоухающая плоть станет сродни подушке или одеялу, тогда-то наконец он сумеет задремать.
Дело было почти сделано, но вдруг явился Панъён и все испортил. Однако уверенности в том, что план поможет ему заснуть, у Сон Ина не было, поэтому бурчать на брата он не стал.
Не в силах понять чужих бормотаний, Сон Панъён затосковал. Впервые за долгие годы он видел брата столь беспомощным – такого с ним не бывало с юных лет. Легкая улыбка то расцветала на лице Сон Ина, то вновь пропадала, словно он был пьян, но в комнате не было и намека на запах алкоголя.
– Приди в себя! Ты хоть знаешь, что в стране творится? После смерти Муби и всех остальных его величество совсем ничего не хочет делать. Его высочество стал таким могущественным, что без колебаний обезглавил наложницу собственного отца. Тому это, конечно, не понравилось, но наследный принц стал заполнять двор своими людьми… Поговаривают, что в скором времени его величество отправит императору письмо о своем отречении от престола. Мы так всего лишимся. Понимаешь? Да послушай же ты меня!
– Я слушаю.
– Ван теперь все равно что кукла. Захворал и видится лишь с сестрицей Мунёна[107], которую ты советовал наследному принцу. Выбрал ее ты, но предана она лишь ему – полностью увлеклась его высочеством.
– Знаю.
Сознание Сон Ина было затуманено, однако у него все равно мелькнула мысль о новой девушке вана. По просьбе наследного принца он привел во дворец девушку на замену Муби, ей стала дочь Ким Янгама и вдова покойного Чхве Муна. Он посоветовал пригласить ее, поскольку слышал о необычайной красоте девушки, а та, лишь оказавшись во дворце, с первого взгляда влюбилась в наследного принца. Когда Вон попросил ее служить его величеству, девушка не стала скрывать собственное разочарование и даже попыталась соблазнить его. Тогда он громко рассмеялся и тайно пообещал ей:
– Если сможешь услужить его величеству «до самого конца», после я заберу тебя себе.
– Вы ведь сдержите слово? – все еще сомневаясь, решила удостовериться она.
Тогда принц приподнял уголок губ в ухмылке и – то ли всерьез, то ли шутя – предложил:
– Дать расписку?
Лишь после этого она покорно отошла от него и направилась в сопровождении служанок в покои вана. Это не было обычным уговором. Сон Ин задумчиво взглянул ей в спину. С Муби она не сравнится, но будет глазами и ушами Вона, желавшего следить за всеми передвижениями отца. Он не стал давить на Мунён, она согласилась помогать ему по доброй воле – таков уж особый талант принца.
– Пока сестрица Мунёна держит вана в опочивальне, наши судьбы в милости наследного принца. Зачем ты помог ему добиться этого? Эй! Объяснись. – Пронзительный голос Панъёна взорвался гневом и заставил лохматого Сон Ина встрепенуться. Он рассмеялся над выражением лица пыхтевшего от недовольства брата, а затем снова оцепенело прислонился головой к стене; так вот что произошло.
Тяжелый вздох Панъёна смешался с густым паром и осел в комнате. Покачав головой, он встал.
– А я ведь предупреждал. Как для вана она несравненна, так и для тебя ей равных нет. После смерти Пуён ты совсем развалился. Сколько ты ни строил планы, сколько ни дергал за ниточки, теперь все зашло в тупик. Лучше бы тебе пока отдохнуть.
– Всем нам лучше бы пока отдохнуть.
Поправив свой пропитавшийся потом теплый турумаги, Сон Панъён повернулся к двери, и тогда походивший на пьяницу Сон Ин, чей голос дрожал от усталости, схватил его за лодыжку. Старший брат откинул младшего холодным взглядом.
– Девушка, которой ты отдал свое сердце, мертва, а ты, и не помыслив отомстить повинному в ее смерти, просто забываешь обо всем, ради чего мы старались все это время. Как можно даже о мести не думать! На такого тебя даже Пуён бы не взглянула.
– Месть не вернет ее к жизни, – вдруг ясно заблестели прежде замутненные глаза Сон Ина. – Но отомстить я должен. Наследный принц отнял у меня Пуён, и я заставлю его страдать так же. Нет, сильнее!
Вскочив с пола, он с пугающей силой вцепился брату в руку. Глаза его сияли безумием, но теперь – иным. Он тряс перепугавшегося Сон Панъёна и вдруг с дрожью в голосе сказал:
– Пуён умерла, улыбаясь мне. Она поняла мои чувства и покинула этот мир счастливой. Но у наследного принца не будет и шанса испытать подобное! Он будет с кровавыми слезами наблюдать смерть любимой девушки, которая отправится на тот свет с ненавистью ко мне.
– Предоставь это мне. Я уже начал необходимую подготовку, а тебе нужно отдохнуть и набраться сил.
– …Что? – колючие глаза Сон Ина наивно округлились. Он широко распахнул рот – будто получил огромным камнем по спине – и на мгновение потерял дар речи. Проморгавшись и поняв наконец, о чем говорит его брат, он прищурился и посмотрел на Панъёна привычным острым взглядом. – Говоришь, уже начал необходимую подготовку, братец?
– Да. Его высочество встречался с учеными из частной школы, которую открыли в Чахадоне. Теперь эти трое беспрепятственно набирают силы. Если не остановим их сейчас, потом шанса не будет. Поэтому…
– Решил вдруг открыть всем правду?
– Нельзя упускать возможность обвинить в измене и низвергнуть всех ученых, поддержавших Суджон-ху, наследного принца и госпожу из Хёнэтхэкчу лишь потому, что Муби больше нет. А если вместе с ними люди из Сунмасо схватят и допросят остатки разгромленной клики, осевшей в Покчжончжане, даже его высочество не сумеет помочь. Сохын-ху не знал, что тогда произошло, и, не выдержав, пришел ко мне с расспросами. Поэтому…
– Два идиота! Да вы же разрушите весь мой план! – агрессия Сон Ина заставила Сон Панъёна смутиться. Его брат, совсем развалившийся после смерти Муби, вернулся к жизни и вновь предстал перед ним таким же, каким был прежде. Услышав голос Сон Ина, он задрожал, будто мокрица.
– Кто донес о заговоре в Сумансо? Этот болван Сохын-ху? Ах, нет, он был только вдохновителем плана! Зачем? Чем вы думали!
– Должно быть, Сохын-ху огорчило, что ты захворал и засел здесь как затворник: даже носу наружу не показывал. Да и ты ведь обещал ему спрятать девушку, если правда вскроется. Я подумал, что не стоит и дальше откладывать это, поэтому…
– Поэтому? Что поэтому?!
– Я предположил, что Сохын-ху будет слишком тяжело лично донести на собственного младшего брата, поэтому Хань Шэнь, бывший тысяцкий уезда Дуннин[108], сейчас занимается составлением доноса по моему приказу.
– Нужно его остановить! – распахнув дверь, Сон Ин с голой грудью вышел в большую комнату с деревянным полом. Панъён бросился за ним и схватил брата за плечо, от которого до сих пор поднимался горячий пар.
– Подожди! В чем дело? Ты как с ума сошел.
– С ума сошел не я, а вы с Сохун-ху. Мой план идет к тому, чтобы свергнуть наследного принца – навсегда! Чтобы он уже не сумел оправиться и вмешаться в политику! Он убийца Пуён! Пусть Ван Лин с девчонкой умрут хоть тысячу раз, это ни что в сравнении с поражением принца! Сохын-ху к нему пришел! Ты будто сам не знаешь, каким болваном он может быть! – Влетев в комнату, он проворно оделся и вышел оттуда. Панъён последовал за ним во двор, и тут же из-за двери показалась голова ноби, услыхавшего голос своего господина. Тот приказал: – Очисти дом от моих вещей и сообщи владельцу, что я съезжаю.
Не успел слуга покинуть комнату, как главные ворота с грохотом закрылись. У него защекотало кончик носа – порывы холодного ветра разносили по двору тонкий аромат. Похоже, после того как Сон Ин покинул главную комнату, дверь, что ведет туда, так и осталась открытой.
– Невозможно. – Пиала с прозрачным успокаивающим чаем затряслась – пальцы, державшие эту пиалу, дрожали от напряжения. Она с сомнением смотрела на сидевшего напротив брата, не уверенная в том, верно ли поняла его слова. – То есть Лин – Лин, а не кто-то другой – изменник? И госпожа из Хёнэтхэкчу тоже? Да кто в такое поверит? Нет, это совершенно невозможно.
– Я бы и сам не поверил, если бы лично не убедился. Я собственными ушами слышал тот разговор. Люди госпожи называли себя самбёльчхо – предателями, которых выслеживают, а посемейные списки, которые мне показал местный староста, явно были подделаны. Тот признался, что приказ отдал Лин.
– Глупости. Быть такого не может. Лин… один из людей его высочества! – недоуменно покачала головой Тан, но вдруг широко распахнула глаза и недобро посмотрела на Ван Чона. – Ты рассказывал об этом кому-то еще?
– Смолчать о заговоре ведь все равно что предать самому, разве нет…
– Так ты уже говорил об этом с кем-то еще? Он ведь твой брат…
– Я в первую очередь верноподданный королевской семьи и лишь после – брат Лина. Кроме того, я твой брат, а значит – своячник наследного принца и родственник его величества!
– О Небо, и что ж теперь? Спокойно позволишь Лину умереть из-за обвинений в измене короне?