Он внимательно посмотрел ей в лицо.
— Говори, — потребовал он странно севшим голосом.
Мелани поднялась. Ей не сиделось на месте. Сердце бешено колотилось, в горле стоял комок, и она испугалась, что ничего не сможет выговорить.
— Ну да, — беспомощно залепетала она, уставившись куда-то поверх его головы и ничего не видя. — Я… я хотела бы немножко повременить со свадьбой.
Дэвид оцепенел.
— Ты не можешь выразиться пояснее? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
Мелани стало совсем не по себе.
— Если пояснее, то это значит, что я не хочу выходить за тебя замуж, — прошептала она и судорожно поправилась: — Пока не хочу, по крайней мере, не в этом году. Может быть, в следующем или… — «Боже, как это трудно!» — Или потом когда-нибудь, — довольно бесславно закончила свою речь Мелани.
Дэвид тоже встал. Глубоко засунув руки в карманы джинсов, он принялся молча мерить шагами газон. Только горькие складки на лбу говорили о том, какая внутренняя борьба происходит в нем сейчас и как он изо всех сил пытается владеть собой.
«Ничего страшного, — уговаривал он себя, — элементарный «страх закрытых ворот». Она просто боится, как любая невеста накануне свадьбы. Мне всего лишь следует найти нужные слова, и Мел снова придет в себя, и все будет хорошо. Так что спокойно, старина, спокойно».
Он остановился и с высоты своего роста посмотрел вниз на Мелани, которая без слов наблюдала за ним.
— О’кей, малышка. Я понимаю: тебе страшно, — мягко произнес Дэвид. — Ты боишься чего-то окончательного и бесповоротного. Но подумай, что уж такого особенного произойдет? Мы встанем перед мировым судьей, послушно ответим на каждый его вопрос «да», и все останется позади. Простая штука, если поразмыслить. Поэтому пусть это тебя не удручает.
Больше всего Мелани хотелось сбежать, но она подавила свой порыв и твердо взглянула в глаза Дэвиду.
— Дело не в этой формальности, Дейв, — сдавленным голосом возразила она. — Дело в мысли, что потом будешь связан с одним-единственным человеком «навсегда и навеки». Я люблю тебя, но пока еще мы мало знаем друг друга. Дай нам время, пожалуйста, ну хоть пару месяцев. Я думаю, что мы… мы могли бы и так жить вместе. Мы это уже почти делаем. Ну пожалуйста.
— А чем тебе не нравится мысль быть связанной со мной «навсегда и навеки»? — глухо спросил он.
Мелани с трудом сдержала слезы.
— Именно этим самым «навсегда и навеки», — нехотя призналась она. — Понимаешь, мои родители ненавидели друг друга. В шестнадцать лет я вынуждена была покинуть дом, чтобы не слышать больше их постоянных перебранок. Тогда я поклялась никогда не выходить замуж, и все, что с тех пор испытала на собственной шкуре и наблюдала на примере других пар, только укрепляло во мне это решение.
Дэвиду показалось, что его медленно засасывает какое-то болото и он не в силах этому сопротивляться. Ему хотелось кричать, топать ногами, буйствовать или просто разрыдаться, но ничего подобного не случилось. Вместо этого он услышал свой бесцветный голос:
— И что уж такое страшное довелось тебе пережить?
— Собственно, всегда одно и то же, — пробормотала Мелани, пожав плечами. — Споры по пустякам, обычная рутина. Ну и потом все это приводит к разводу.
— Меня интересуешь ты, ты лично.
— Я? — Мел какое-то время растерянно смотрела на него, затем кивнула. — Ах, да. Ну я же сказала. В шестнадцать лет я ушла из дома, долгое время едва сводила концы с концами, потом была безумная связь с одним до сумасшествия ревнивым англичанином, после этого — бегство в Нью-Йорк. Вот там я действительно прошла суровую школу. Подверглась нападению, один раз меня ограбили, дважды чуть не изнасиловали, и только тогда я наконец усвоила урок: не верь никому! Я опускалась все глубже на дно, но тут познакомилась с Айрин, и она вытащила меня из трясины. С тех пор все у меня в полном порядке.
— И поэтому ты так боишься выходить замуж? — Дэвид сам удивлялся своему спокойствию.
— Нет, просто мне кажется, что ты искусственно торопишь события, — попыталась объяснить ему Мелани. — Мы знакомы всего полгода. Подумай только, разве это срок? Другие пары бывают близки по три, четыре года, прежде чем решаются на брак, и то частенько случается, что все потом идет наперекосяк. Вот я и боюсь оказаться в таком же дерьме, как и мои родители.
— От этого никто не застрахован, — ответил Дэвид. — Мои родители тоже не образец счастливого брака. Но у меня нет никакого страха, поскольку я знаю, что ты — тот самый человек, который мне нужен, и я люблю тебя, черт побери, как сумасшедший. Когда ты наконец это поймешь? — Он все-таки разволновался. И, резко отвернувшись, постарался взять себя в руки.
— А может быть, я боюсь такой любви, — услышал он за спиной шепот Мелани. — Слишком одержимой, слишком самопожертвенной. Я не уверена, что испытываю подобное чувство.
Дэвид взвился. Дольше сдерживаться он был не в состоянии. Отказ Мелани оказался для него таким ударом, что ему захотелось схватить ее и встряхнуть.
— Вот в чем, оказывается, дело! — выкрикнул он. — Ты находишь меня весьма милым, не так ли? Тебе также не противно ложиться со мной в постель, но чтобы быть со мной всегда — нет, эта перспектива тебя не устраивает. Ведь так, Мелани? Именно эту мысль ты пытаешься до меня довести в своей, такой щадящей манере.
— Нет! — Она почувствовала слезы у себя на щеках. — Нет, это не так. Конечно, я тебя тоже люблю, но ты не даешь мне свободно вздохнуть. Я слишком долго жила одна. Поэтому привыкла сама принимать все решения. Привыкла делать вещи, которые другим могут показаться неинтересными, но я получаю от них удовольствие, а теперь вдруг должна целиком и полностью подчиняться чьей-то воле. Мне это не подходит, Дэвид. Как слишком тесное платье. В последнее время меня все чаще и чаще посещает желание побыть пару дней в одиночестве и пожить на свой лад. Согласись, это не фундамент для прочного брака. Мы должны сначала подружиться, узнать друг друга по-настоящему, а не сидеть бесконечно в коконе, как куколки шелкопряда. Я тебе гарантирую — так будет лучше.
Из всей ее речи Дэвид понял лишь одно: «Я не хочу, чтобы ты постоянно был рядом!» Это больно задело его и вызвало воспоминания о первой любви. Так же, как сейчас, Дэвид считал отношения с Лорен более глубокими, чем они были в действительности, и надеялся (увы!) на ответное чувство. Перед глазами встала та ночь в Самантосе и Лорен, со смехом растоптавшая любовь, которую он бросил к ее ногам.
Тогда у Дэвида надолго пропало желание приближаться к женщинам. Лишь в возрасте двадцати четырех лет он снова влюбился, но и из этой связи тоже ничего не вышло. Та девушка встречалась с ним только для того, чтобы вызвать ревность у другого.
После этой истории Дэвид решался лишь на короткие, в большинстве своем чисто сексуальные приключения. Все они кончались одинаково: он или его партнерша прекращали звонить друг другу.
А когда первый литературный агент Дэвида бесследно исчез, прихватив с собой большую часть его гонораров и оставив взамен кучу долгов, сделанных на имя Клэйтона, Дэвид, ожесточившись, перебрался в Лотер-Сити и начал там сочинять свои мрачные романы.
Он раз и навсегда разочаровался в людях и не желал больше никому доверять. Но потом Мелани вихрем ворвалась в его отшельническую жизнь и одним ударом снесла все дамбы, которые Дэвид столь тщательно воздвигал вокруг себя.
— Но почему? — тихо спросил он, оторвавшись наконец от раздумий.
— Ну Дэвид, Дэвид, я же тебе только что объяснила. — Мелани передернула плечом. — Это трудно, я знаю, но мы справимся, если ты сейчас не станешь принуждать меня сделать то, чего я не хочу. Дай мне время, ладно?
Время! Они все так говорили, думая при этом: «Да когда же ты наконец отвалишь?» Дэвид молча покачал головой.
Мелани продолжала беспомощно смотреть на него. Ей бы сейчас подойти и прижаться к нему, сказать, что любит и что все не так уж плохо, но она стояла, словно окаменев.
Озлобленное и в то же время полное отчаяния выражение лица Дэвида удерживало Мел от того, чтобы сказать ему хоть одно доброе слово, потому что в его ушах оно прозвучит, вероятно, всего лишь грубой ложью.
В конце концов она повернулась, собираясь уйти, но Дэвид так быстро оказался перед ней, что Мелани не успела сделать и шага.
— Нет! — крикнул он ей прямо в лицо. — Нет! Я хочу, чтобы ты осталась. Ты обещала, что не покинешь меня, а теперь собираешься дать мне отставку? Я не позволю тебе сыграть со мной подобную шутку. Слышишь, ни одна женщина больше не проделает со мной такого. Никогда!
Он схватил Мел за локоть, пытаясь затащить в дом. К горлу у нее подступил страх, и сразу вспомнилось мерзкое пророчество Саймона. «А вдруг он все-таки не врал?» — с ужасом подумала Мелани.
— Отпусти меня! — В панике она начала яростно отбиваться. Дэвид схватил ее за запястья и стиснул их своей железной хваткой.
— Если ты сейчас уйдешь, — пригрозил он зловещим тихим голосом, — не смей здесь больше появляться. Так что подумай хорошенько, что делаешь.
Но в данный момент Мелани вообще была не способна мыслить.
— Не дотрагивайся до меня! — завопила она, полностью потеряв контроль над собой, вырвалась из его рук и сломя голову помчалась вниз по подъездной дороге к воротам.
Она слышала, что Дэвид что-то кричит ей вслед, но не остановилась, а кинулась вниз по Купер-стрит, потом по Двадцатой улице к своему дому. И только там сообразила, что Дэвид мог перебраться через изгородь и поджидать в ее же доме, чтобы продолжить ссору. Поэтому Мелани снова бросилась на Двадцатую и позвонила Айрин с автостоянки.
— Я… мы… — прохрипела она в трубку. — Мы встретимся прямо в «Старых хитах», ладно? Я не пойду домой.
— Да, да, — поспешила ответить Айрин. — Но что случилось? Ты еле дышишь.
— Я тебе позже расскажу, — торопливо пообещала Мел. — Послушай-ка, там у тебя Дэвида случайно нет?
— Нет! — удивление Айрин ощущалось просто физически. — Как это…