— Они часто устраивают такие увеселения, эти храмовники, — зло процедила Меган, — только вид делают, что служат богу, по их уставу им даже сестру целовать нельзя, а вон как они удовлетворяют свою похоть!
— Они и тебя мучили?
— Если б ты могла себе только представить, что мне довелось испытать, — глаза Меган вдруг приобрели неожиданную глубину, — этим мерзавцам мало обычных отношений между мужчиной и женщиной. Они развращены настолько, что удовольствие им доставляют лишь самые мерзкие фантазии. Бывшая леди отвернулась и замолчала. Радмила провела рукой по ее узкой спине и почувствовала, что она вся дрожит.
— Ты что, боишься их?
— Поверь, не зря, — прошептала Меган, — эти тамплиеры не любят женщин…если точнее сказать, они их презирают, им нравится лишь истязать, кусать женское тело.
Внизу раздался пронзительный визг, и подруги вздрогнули.
— Видишь? Оргия уже начинается! — глаза Меган зловеще сверкнули в уже почти полностью охватившем комнату мраке.
Но опять послышались раскаты мужского басовитого смеха с вплетенными в него звонкими женскими голосами.
— Орсо, ты посмотри, что у нее вывалилось! И кто бы мог догадаться, что такие дыни созрели под простым сельским платьем!
— Что вы делаете, милорд! Отпустите меня!
— Она еще и разговаривает! Альберт, ты кого ты нам привез?
— У козочки обязательно должны быть рожки, — голос Альберта изрядно опьянел за эти несколько минут, ― а эта девка тут еще ни разу не была, не знает наших правил…
— Сейчас мы их ей обломаем, — рявкнул его собеседник, и раздался треск разрываемой материи.
Визг и плач смешался со смехом и бранью. Видно, кто-то из мужчин не удержался на ногах и, осыпая всех ругательствами, безуспешно пытался подняться. На минуту все стихло. Но вдруг раздались аккорды струнного инструмента, и хор пьяных голосов попытался вторить приглашенному музыканту.
Пастушка видит пастуха
У — ха — ха! У ха — ха!
Не далеко и до греха,
У — ха — ха ха — ха
Мужские голоса пытались собраться воедино, чтобы спеть старинную похабную песенку, но к концу куплета рассыпались как фрукты по мостовой у нерадивого торговца. Чей-то тенорок вообще перешел на блеянье, а кто-то из храмовников все время пытался перевести песню на разговор.
Бери девчонку за рога!
У — ха — ха! У ха — ха!
Ей девственность не дорога!
У — ха — ха ха — ха!
Подруги так напряженно прислушивались к нестройному грубому пению, что и не услышали, как кто-то подошел к их комнате. В проеме полуоткрывшейся двери возникла седая голова.
— Гуго! — пролепетала ослабевшим от радости голосом Меган.
— Да, миледи! Граф идет сюда, он сильно пьян! Я достал то, о чем мы договаривались. Попросите своих поклонников, чтобы распорядились принести хорошего вина из погреба. Буду крутиться возле этой двери ― меня и пошлют за вином.
— Т — с–с — с, — Меган приложила пальчик к губам, и Гуго мгновенно исчез. Через минуту глухой удар сапога заставил дверь распахнуться, и в освещенном проеме Радмила увидела слегка пошатывающийся силуэт с кувшином в руке.
— Эй, красотки! — по голосу сразу стало понятно, что это был граф Норис, — где вы тут спрятались?
Подруги молча лежали. Тогда граф сделал несколько нетвердых шагов внутрь темной комнаты, и после двух — трех попыток воткнул факел в специальный держак на стене.
— А ну, выбирайтесь оттуда! Быстро! — заорал Норис, заглядывая под полог кровати. Видно, он уже рассмотрел там их робкие фигурки.
— Э нет, дорогуши, не получится удрать, — пробурчал он и ткнул пальцем в Меган, — раздевайся!
Затем он поднял голову и сурово посмотрел на Радмилу:
— А ты кыш отсюда! Армель просил пока тебя не трогать!!
Трясущиеся руки Меган вяло потянулись к шнуркам на платье. Мужчина шагнул вперед и, прежде чем ринуться в шелковые чертоги, прильнул к кувшину. Несколько жадных глотков, и Норис отшвырнул пустую посудину в сторону ― сосуд вдребезги разбился о мраморный камин. По комнате потек сладковато-приторный запах виноградного вина.
— Эх! — крикнул граф и упал на стеганое одеяло
— Норис, где ты? — Радмила оглянулась и увидела, что храмовник стоит у входа в комнату, будучи тоже в подпитии.
― Тут я, с девкой! Забирай свою, пока я ею не занялся!
Из темной глубины кровати уже доносились приглушенные крики боли бедняжки Меган и хриплый, звериный рык графа. Армель ухмыльнулся.
― Видишь, что с тобой было бы, если бы ты мне не подчинилась! Будешь непокорна, отдам ему в наложницы!
― Да, сэр! ― пробормотала испуганная Радмила, ― я постараюсь вам угодить!
— Вот так, недотрога, так-то оно лучше будет, — приговаривал Армель, раздевая прекрасную пленницу. Радмила молчала, только немного отодвинулась
— Сэр Армель, неплохо бы нам перед этим подкрепить свои силы, — молодая женщина лукаво улыбнулась, ― прикажите, чтобы принесли хорошего вина
— Сил у меня хватит на всех вас! — рявкнул тамплиер, но все же вышел из комнаты, чтобы послать за вином. Гуго сделал вид, что случайно проходит мимо графской спальни. Как он и предполагал, Армель приказал ему немедленно принести самого лучшего вина из погребов Тагеля…
Вскоре большая старинная бутыль уже красовалась на столе, в окружении роскошных золотых кубков.
Полуголый Норис, без штанов, в одной рубашке, выбрался из кровати и подсел к столу.
— Дружище, — расплылся в улыбке Армель, — попробуй, какой букет! Под воздействием женских чар вино приобретает особый вкус!
— Давай, — промычал граф, так как явно был не в силах произнести более длинную речь.
Сделав несколько долгих глотков, Норис в изнеможении опустился на край кровати.
— Пожалуй, я отдохну немного, — пробормотал он и опустил тяжелые веки.
— Э нет! Не спать! — возмутился его приятель, — завтра выспишься, а сегодня будем наслаждаться!
Но и сам Армель почему-то смог только чуть приподняться и тут же тяжело уперся на локти. Немного похрипев и сделав несколько качающих движений, тамплиер все же добрался до своей постели и повалился, упершись носом в льняные простыни.
— Похоже, оба спят, — почти беззвучно прошелестела Меган.
Радмила махнула ресницами в знак согласия и протянула руку к графу. В расстегнутой рубашке сверкнула золотая цепь с резным ключом.
— Не с-сметь, — промычал Норис, но молодая женщина продолжала стягивать с шеи цепочку с ключом. На всякий случай Радмила погладила несколько раз по черным волосам ненавистного захватчика, и он опять засопел. Ключ перекочевал в руки Меган, а затем и Гуго, который опрометью бросился из комнаты.
— Осторожнее! — шепотом простонала Меган, и тот замедлил свои порывистые движения. Несколько напряженных минут показались вечностью.
Молодые женщины вздрагивали от любого звука в нижнем зале, от каждого движения спящих мужчин. Из зала, где проходила оргия, изредка доносились веселые мужские возгласы, вскрики, всхлипывания. А тут ― только густой храп. Армель и Норис спали мертвецким сном.
— Хорошее зелье, — сказала глазами Радмила.
Подруга улыбнулась в ответ и тоже погладила графа. Наконец появился и Гуго. С торжествующим видом он продемонстрировал драгоценные свитки, спрятанные на груди. Женщины радостно заулыбались.
— Гилмор! Вставай! Поднимай остальных! — послышался хриплый рев снизу, в ответ раздались кряхтенье и возмущенные стоны.
— Я хочу спать! Отстань!
— Вставай, свинья, мы должны быть в прецептории к утренней молитве! Нам головы не сносить, если опоздаем!
— Так прецептор тут, чего нам беспокоиться? ― хмыкнул чей-то голос.
― А его нигде нет, наверно, уже уехал
Заговорщики замерли, напряженно прислушиваясь к звукам из нижнего зала. Наконец стуки и скрипы переместились во двор. Сотрясая воздух проклятиями и бранью, рыцари разбудили конюхов и взобрались на своих лошадей.
— Все, уехали, — с облегчением констатировала Меган. Подруги осторожно прокрались к выходу и засеменили по крутой лестнице. В открытом проеме они увидели мерзкую картину покинутой оргии. Поваленные скамьи, стол, растерзанный так, будто по нему гуляли свиньи, больше десятка растрепанных полуобнаженных женщин, спящих в различных позах на соломенных тюфяках, разбросанных по всему залу.
— Бери ее одежду, — прошептала Радмила англичанке и сама взяла одно из платьев, лежащих возле спящих деревенских красоток, заранее проверив, не разорвано ли оно. В коричневом домотканом блио молодая женщина сразу стала похожа на славянку, вышедшую из своей избы на подворье. Даже глаза ее, казалось, стали больше, а лицо совсем округлилось.
— Ты и вправду дочь Руси, — улыбнулась Мегги.
— Что поделаешь, — смутилась Радмила, — ладно, нам уходить нужно, времени совсем нет. Свяжем вон тех двух, и оттащим их в чулан.
Беглянки ловко связали за спиной пухлые руки пьяных девушек, а во рты сунули приготовленные заранее кляпы. Девушки проснулись и стали испуганно крутить глазами, но было уже поздно, ― их как мешки с зерном поволокли в смежную комнату. Без помощи Гуго справиться с этим было бы трудно — тамплиеры не любили худых.
— О, нашего полку прибыло, — развязный голос настиг Радмилу и Меган, когда они уже прикрывали тяжелую дверь.
— А то как же, — сразу же придумала ответ Меган, — мы были наверху, когда вы тут забавлялись. Ублажали графа и прецептора. Да, кстати! Не пора ли нам, девочки, убираться отсюда, пока целы?
— Что-то платье на тебе, дорогая, больно похоже на платье нашей Дрины. А она сама где?
— Протри свои залитые глаза! — быстро нашлась Меган, — придумала тоже, мое платье спутала с одеждой какой-то Дрины… я сама его и шила, и вышивала! А твоя Дрина с подругой развлекается наверху с Армелем и Норисом. По второму кругу они пошли…. Хочешь, они и тебя возьмут в свою компанию?
— Э нет, с меня хватит, — махнула рукой женщина, — этот негодяй Норис так и норовит вцепиться своими зубами или ущипнуть так, что синяки да ссадины. Храмовник ничего, но я его боюсь почему-то!